– Довел все-таки, – зашипел Андре. – Ей нельзя волноваться. – Знаю, – огрызнулся Себастьян, нерешительно топчась на месте.Ободренная результатом, я усилила слезоразлив, добавив для пущего эффекта горестные завывания.– Кара-а-а! – несчастным голосом простонали тюремщики. Себастьян присел рядом, пытаясь обнять, но от объятий я увернулась, добавляя звука в истерику.