1

Народная мудрость гласит: «Бойся своих желаний, они могут исполниться». И ведь знала, что Новогодняя ночь самая волшебная, но все равно легкомысленно загадала желание. И ладно бы какое-нибудь посредственное, вроде, повышения по службе или взаимной любви. Нет же! Мне всегда нужно все и сразу.

– Хочу способность исполнять любые желания! – выпалила я, на секунду всей душой поверив в новогоднюю магию, и под бой курантов сделала глоток пенящегося игристого вина.

За окном рванули петарды, разрываясь разноцветными искрами. Кто-то заголосил от избытка радости и алкогольных паров, послышались поздравления, смех, музыка.

– Ну, ты, мать, загнула! – хохотнула Маняша, грохнув по столу опустошенным фужером, и обвела осоловелым взглядом компанию девчонок.

– Зато честно, – возразила ей Иришка и громко икнула от торопливо выпитого шампанского.

– Думаете, сбудется? – неуверенно поинтересовалась Ленусик. Она принялась торопливо тушить свечи и собирать их в коробку.

– У Ириски нет, а у всех нас – обязательно! – категорично заявила Маняша. – Зря что ли мы так старались!

– Но Лара тоже с нами старалась. И зеркала вон для ритуала принесла, и шампанское купила, между прочим, недешевое…

– … и саботировала ритуал, – с явным недовольством в голосе завершила фразу Маняша. Мишура на ее голове смешно сползла на бок и топорщилась колючими блестками.

– Ничего не саботировала! – возмутилась я поклепу. – Может у меня желание такое.

– Какое такое? Жадина! Еще бы волшебную палочку пожелала.

– Растерялась. Не сообразила.

– Тьфу на тебя! – фыркнула подруга. – Раз в год все собрались вместе, а ты… Ну, не веришь в ритуалы, так хоть не мешала бы.

Я вздохнула. А ведь она права, действительно не верю. Наверное, поэтому и желание загадалось дурацкое.

Когда девчонки позвали меня отметить с ними Новый год, я с удовольствием согласилась. Какие могут быть сомнения? Семьи нет, парня тоже. Да и празднование планировалось особенное, со старинным ритуалом. Им, как утверждала Маняша, с ней поделилась прабабка. Якобы подобным образом можно загадать желание лишь раз в жизни, но зато результат гарантирован.

К Новогоднему вечеру мы готовились тщательно, не только собирая нужные атрибуты для волшебства, но и заранее продумывая заветные желания. Признаюсь, что отнеслась к затее легкомысленно, скорее, как к милому мероприятию со сказочной, таинственной атмосферой. Мечты… Их у меня много, и все самые-самые. Любовь, парень, интересная работа, деньги, семья… Я не стала мучиться и решила, что в нужный момент скажу первое пришедшее в голову. Вот и ляпнула.

– Ладно, чего уж теперь, – миролюбиво отозвалась Иришка и протерла со стола пепел от сгоревших листов с ритуальными записями. – Пойдемте в зал отмечать Новый год. Мама для нас столько вкусностей наготовила.

Девчонки потянулись за хозяйкой квартиры, а я направилась к выходу. Что-то мне было нехорошо. И это с одного бокала вина? Или виноваты свечи и дым от сжигания бумаги? Неважно. Нужно немного проветриться.

Я наскоро надела сапоги и накинула полушубок. Голову наспех прикрыла шарфом, его пестрая расцветка смотрелась на моих русых волосах гораздо интереснее любой шапки. Предупреждать никого не стала – зачем тревожить? – все равно скоро вернусь. На улицу вывалилась уже в полуобморочном состоянии. Всюду шум и веселье. Морозец нежно покусывал за нос и щеки, подбивая празднующий люд шевелиться активнее. Яркие запахи мандаринов и пороха от салютов, казалось, пропитали округу. Иллюминация, толпы подвыпившего народа, оранжевая кожура вперемешку с конфетти на белоснежном покрывале матушки-зимы – последнее, что запомнилось мне в тот вечер.

Меня качнуло, и я, ловя равновесие, выставила перед собой покрасневшие от холода руки. Они медленно таяли на моих глазах. Я перевела испуганный взгляд на ноги, но и они теряли четкость, как, впрочем, и чувствительность. Уши заложило.

Я погрузилась в темноту. Ни запахов, ни звуков, ни ощущений. Один страх, накрывающий меня слой за слоем. Где я? Кто я? Что со мной? Бесконечные вопросы без ответов.

В самый пик ужаса, когда уже казалось, что разум, того и гляди, покинет меня, в глаза ударил поток света, заставив крепко зажмуриться.

– Ох, вах, как же кому-то повезло. Очередная глупая линси попалась в собственную ловушку, – глухо проскрежетал старческий голос. Он шел словно издалека и в то же время со всех сторон одновременно.

Я осторожно приоткрыла глаза. Зеленый туман и свет отовсюду. Хотя, нет, вот здесь что-то закрывает освещение темным пятном. И если хорошенько приглядеться, то сквозь изумрудную муть можно рассмотреть… глаз! Мамочка!

Я дернулась и попыталась отползти подальше от ужасного видения, но, как и бывает в кошмарных снах, руки и ноги скользили по гладкой поверхности, не позволяя мне ни на миллиметр отодвинуться от того, что наполняло все мое существо животным страхом. Огромный человеческий глаз с белесой радужкой и сеткой багровых капилляров смотрел прямо на меня. Я отчаянно барахталась, следя за приближением гигантского ока, который в свою очередь, не моргая, с жадным любопытством наблюдал за мной.

Наконец, я замерла в ожидании самого ужасного, и… глаз отодвинулся, а потом и вовсе отдалился настолько, что стало понятно – он не сам по себе. Передо мной появились очертания старухи. Грушевидный пористый нос с волосатой бородавкой, тонкие синюшные губы и острый подбородок с дряблой повисшей на нем кожей. И рука, сжимающая в тонких узловатых пальцах… Я подняла голову. В груди сжался узел. Старуха держала горлышко пузырька, в котором я сидела!

Руки и ноги снова заскользили по стеклянному донышку и бокам сосуда. Как я сюда попала? Что случилось? И как мне отсюда выбраться?

С большим трудом я все-таки поднялась на ноги и уперлась руками в пробку флакона.

– Не трудись, не сбежать тебе, – как-то невесело отозвалась старуха на мои жалкие потуги. – Попала ты сюда по собственной воле, загадав желание о всемогуществе. Только забыла, что все в жизни имеет свои рамки и условия. Представляешь, какой начался бы хаос, получи кто безграничную власть над мирозданием?

– Но я совсем не это имела в виду, – проблеяла я и поняла, что меня не слышно из закрытого пузырька. Меж тем старуха продолжала бормотать, поставив мой сосуд на полку с разноцветными баночками и колбочками.

– Как думаешь, кто может исполнять любые желания? Правильно – линси.

Кто такие? Первый раз слышу.

– Подневольные существа, могут все, сила их безгранична, – продолжила старуха, будто подслушала мои мысли. – Только себя освободить не могут. И отныне это твоя судьба.

Что??? Она хочет сказать, что я попала в рабство?

– Слушай сейчас внимательно, глупая несчастная линси. – Старуха зыркнула на меня, убедилась, что я не свожу с нее глаз, и уселась в кресло-качалку. – Отныне ты наделена великой силой. Линси служат людям. Исполняют их заветные желания. Если конкретнее – три желания. Выполнишь – и освободишься, вернешься в свой мир, откуда пришла. А до тех пор будешь привязана к своему сосуду. Трудись, Линси, наслаждайся способностью исполнять желания, – она усмехнулась, – может однажды повезет и тебе. А сбежать даже не пытайся, не выйдет, достаточно хозяину стукнуть донцем сосуда, как ты вернешься в свое обиталище. Ни отменить чары линси, ни разбить свое жилище ты не можешь. И да, без разрешения хозяина не выйдешь наружу.

Старуха задремала, а я задумалась. Что все-таки со мной произошло на самом деле. Вино оказалось паленым, и я схлопотала острое отравление? Или, поскользнувшись, упала и здорово ударилась головой? А быть может, по мне жахнула новогодняя петарда и сейчас я умираю в реанимации?

Верить, что стала джинном из лампы, разумеется, не собиралась. Но проходили дни, за ними недели, а я все сидела в мутном зеленом пузырьке и сходила с ума от безделья.

Постепенно паника и ужас, застилающие разум, уступили место апатии.

За стеклом мне не было ни холодно, ни жарко. Голод и жажда не мучили, как и прочие природные потребности. Словно, я действительно стала эфемерным существом, не нуждающимся в привычных вещах. Единственное, что меня одолевало – скука.

Хотя вру, еще меня раздирала жажда мести той, что поймала меня в свою магическую ловушку. Я затаилась и терпеливо ждала своего часа, когда смогу выбраться из пузырька и воздать по заслугам коварной ведьме.

А вот старуха, казалось, про меня напрочь забыла. Она спокойно жила, варила снадобья для редких посетителей своей лавки, на досуге почитывала огромную книгу, установленную на деревянном пюпитре, но все чаще дремала в кресле-качалке под теплым вязаным пледом.

Так закончилась зима, а за ней и весна. Смену сезонов мне удавалось наблюдать в кусочке окна. Он виднелся из-за прочих склянок, располагающихся на полке рядом с моим сосудом. Но я была рада и той малости, лишенная других развлечений.

Все изменилось в тот день, когда в лавку вошел важного вида мужчина с пронзительно-черными глазами. Высокий, широкоплечий. Его осанка выдавала знатное происхождение, а дорогие одежды – немалое состояние. Он разговаривал с ведьмой тихо, сквозь зубы, поэтому я смогла расслышать лишь несколько слов: «желание», «линси» и «договорились». На прилавок упал увесистый кошель, в котором звякнули монеты.

Старуха низко поклонилась, проворно схватила деньги и спрятала их в карман под фартуком.

– Сейчас принесу, илор, – заискивающе прошуршала она и метнулась к полке с пузырьками.

Мое сердце пропустило удар. Неужели пришло мое время? Я и жаждала этого момента, и немного боялась.

Ведьма действительно протянула руку к моему пузырьку и осторожно сняла с полки.

– Прошу, илор, – она поставила сосуд на прилавок и поклонилась. – Исполнит любое желание. Для себя только ничего сделать не может, да еще других линси создать.

– Я в курсе, – надменно бросил мужчина. Мой пузырек сначала утонул в крупной ладони, а потом в кармане пальто.

Я несколько раз перевернулась вместе с сосудом и, неловко упав на бок, больно ударилась. Это что еще за небрежное отношение к волшебству? Напыщенный индюк считает, что может купить за свои деньги все на свете?

До дома мужчина добрался минут за пятнадцать. Запершись в кабинете, он достал пузырек и принялся пялиться в мутное стекло. Соболиные брови оживленно реагировали на какие-то его мысли, красивые губы мечтательно улыбались.

Рассматривает меня? Я пригладила и без того аккуратно лежащие локоны. Несмотря на полное отсутствие возможности ухаживать за собой, стыдиться за собственный вид мне не приходилось. Волосы и одежда оставались в прежней чистоте и опрятности.

– Вот, значит, ты какая, линси, исполнительница моих желаний. – Его пристальный взгляд обжигал, заставлял чувствовать себя обнаженной и уязвимой.

Не выдержав, я показала мужику язык и поплотнее закуталась в полушубок.

– Бестолковая девчонка, – сделал вывод он, презрительно скривив губы. Его глаза сузились в тонкие щелки. – Надеюсь, отсутствие ума у линси никак не влияет на осуществление желаний.

Он отправил пузырек вместе со мной в ящик стола и запер на ключ. Долгое время ничего не происходило. Я лежала на стеклянном дне сосуда в кромешной темноте и то спала, то, очнувшись, мечтала о возвращении домой. Эх, и почему я не ценила свою прошлую жизнь? Желания мне захотелось исполнять. Получи и распишись.

Первое волшебство, в отличие от бесчисленных последующих, врезалось мне в память надолго. Черноглазый извлек пузырек на свет и, хорошенько встряхнув, повелел:

– Хочу место в палате советов.

Собрав в кучу руки и ноги, я попыталась сделать то же самое и с мыслями. Что этот сноб от меня хочет? Желание? Он загадал желание, правда? Наконец, я получила шанс сделать первый шаг к своему освобождению!

Перед моими глазами замелькали картинки с возможными вариантами исполнения чужой мечты. Один из членов палаты внезапно умирает от инфаркта и освобождает место, на которое метит черноглазый. Другого разбивает паралич. Кто-то попадает в тюрьму по ложному обвинению… Погибает на дуэли… Под колесами экипажа становится инвалидом… Оказывается в эпицентре скандала, очерняющего его доброе имя…

Аааааа! Мамочка родная!

И я должна выбрать что-то из подобного ужаса? Меня затошнило от омерзения. Неужели нельзя по-другому?

– Заснула что ли, линси? – недовольно процедил мужчина и потряс пузырек. Я пару раз перекувыркнулась через голову и приземлилась на шею. В человеческую свою бытность точно сломала бы, а сейчас ничего, лишь отделалась ушибами, да раскорячилась перед черноглазым в самом неприглядном виде: с задранными ногами и пышными воланами юбки на голове. И дернуло меня на Новый год надеть соблазнительный наряд, вместо практичных и удобных джинсов!

– Пошевеливайся, козявка, – приказал мужчина и с громким стуком шлепнул пузырек на стол.

Злобный упырь! И вот для него я должна исполнять желания? Хотелось послать его куда подальше, но вовремя вспомнилось, что мое магическое рабство имеет границы. Всего три желания, и я свободна.

Пришлось снова прикрыть глаза и старательно пересмотреть варианты, при которых упырь мог бы оказаться в палате совета.

Нашла! Один из членов совета принимает взятку и освобождает свое место в пользу дальнего родственника – черноглазого. Хлопок в ладоши. В ушах зазвенела сотня колокольчиков. А когда звук стих, в кабинет влетел запыхавшийся мужичок.

– Илор Крокус, хорошие вести. Илор Весен принял-таки деньги и уступил вам место в палате советов! – отрапортовал он с порога, вытирая влажную лысину.

– Так быстро? – восхитился упырь, соскакивая с кресла и судорожно сжимая край столешницы побелевшими от напряжения пальцами.

– Быстро? Почти год уговаривали… – растерялся мужичок, топчась у распахнутой двери. Он скользнул рассеянным взглядом по столу и заметил мой пузырек. В глазах промелькнуло понимание.

– Я не об этом, Влас, – отмахнулся илор Крокус и довольно крякнул. – Свободен. – И, уже разговаривая сам с собой, прошептал: – Теперь весь мир будет в моих руках.

Оставшись наедине, он, как и в прошлый раз, снова принялся всматриваться в мутную зелень стекла, сверля взглядом, будто пытаясь отгадать, что у меня внутри. Бррр.

– Я таких дел наворочу, – пообещал он вполголоса, не сводя с меня угольно-черных глаз.

Наверняка он осуществил бы свое намеренье, но судьба распорядилась иначе. Из ящика стола в следующий раз меня достал уже не илор Крокус, а Влас. Тяжело дыша, он дрожащими влажными пальцами извлек мой пузырек на тускло разливающийся от камина свет и тут же убрал в свой карман. Я только и успела, что заметить без чувств развалившегося в кресле черноглазого. Из уголка его синюшных губ стекала по точеному подбородку алая струйка.

Так началась моя кочевая жизнь из рук в руки, из кармана в карман, от одного «хозяина» к другому. Люди из-за меня убивали и воровали, шли на обман и шантаж. Мне почти не приходилось исполнять желания, так как обладатели магического сосуда зачастую попросту не успевали что-то загадать. Меня отнимали друг у друга, теряли и находили, покупали и выменивали. Причем, пол, возраст и положение в обществе не имели никакого значения, стать хозяином волшебства и возможности