Сказка о Герани, которая хотела стать Розой

– А самое главное – никогда, вы слышите – НИ-КОГ-ДА – не пытайтесь стать тем, чем вы НЕ являетесь! – длинная и стройная, как положено любой, уважающей себя Горошине, Учительница назидательно подняла вверх один из усиков, и обвела притихший класс строгим взглядом из-под нарядной белой шляпки.

– А почему? – наивно захлопала глазками маленькая продолговатая коричневая семечка. Усик на ее макушке с любопытством нацелился на мистрис Горошину. Она вообще была очень, очень любознательной, и Мистрис не выносила ее за это.

– О, ну конечно! – Горошина закатила зеленые глазки под высокий лоб, и возмущенно всплеснула листьями. – Пеларгония! Естественно! Я тебе уже сто раз объясняла – это НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!!! – Учительница вообще была склонна к театральным жестам и некоторой экзальтации. – Так задумано Творцом, понимаешь, ТВОРЦОМ!!! У каждого растения есть свои программы, свои матрицы, оно не в состоянии вырасти во что-то другое! Именно поэтому мы вас здесь и обучаем! Чтобы вы знали, как будете расти, как цвести, как быть красивым и здоровым растением, уметь получать максимум полезных веществ, когда попадете в почву. И, конечно, чтобы вы могли максимально хорошо выполнить свою Миссию на Земле! Надеюсь, все помнят свою Миссию? – и она еще раз окинула класс строгим взглядом.

– Расти, цвести и украшать, людей и Бога радовать! Всем людям пользу приносить, хорошим и полезным быть! – дружно проскандировал класс. Мистрис Горошина удовлетворенно покивала головкой в белой шляпке.

– Вот видишь, все это понимают…

«Кроме тебя»! – отчетливо слышалось в молчании Учительницы. Ах, до чего же она не любила излишне любознательные семена, задающие неприятные вопросы! То ли дело обычные, рядовые семечки – прослушали курс обучения в Школе Семян, и – вперед, на Землю! Попали в почву, выросли, принесли урожай, дали потомство, выполнили свою Миссию, и умерли – чего уж проще! Если в земной жизни очень старались, то можно попасть сюда, в Школу, стать Наставницей, Мистрис, и обучать новеньких. Вот как она, Горошина.

Нет, конечно, бывает и так, что погодные условия мешают прорасти, или люди небрежно относятся к растению, или вообще семечко в каменистую почву попадет, и так и не даст плода… Бррр, да, так случается, но думать об этом совершенно не хочется! А мыслей о том, куда после смерти попадают души семян, так и не проросших на Земле, она вообще старалась не допускать. Какая разница, что за судьба у этих неудачников! И вообще – головка у Горошины была маааааленькой, и много мыслей одновременно в ней просто не помещалось.

Семечки в классе, заметив, что Мистрис задумалась, начали потихоньку шуметь, и Горошина сказала строго:

– Ну что ж, раз некоторым из вас все еще непонятно, что выше головы не прыгнешь, выполните домашнее задание. Нарисовать свой будущий вид, и подробно описать свойства своего растения!

– Но мистрис Горошина, мы уже сто раз это делали! У меня дома уже все стены увешаны! – капризно протянула бело-золотистая, крепенькая семечка Розы. Несмотря на то, что была она весьма своевольной, Горошина к ней благоволила. Ведь эта Роза должна была быть особого, очень редкого сорта, появиться на свет в элитном розарии, и иметь какой-то потрясающий вид, цвет и размер. Учительнице нравилась мысль о том, что именно она была наставницей такого чудесного, необычного, и, прямо скажем, выдающегося создания.

– Дорогая, – ласково обратилась она к надувшей губки семечке, – не переживай! Ты так прекрасна, что лишний портрет тебе точно не помешает! – Роза притворно вздохнула. На самом деле, она обожала свой будущий цветок, и всячески показывала это плебеям и невежам с которыми была вынуждена учиться в одном классе.

– Ну и ладно! Будут еще оранжевее мои стены! – задорно воскликнула смешная полосатая морковная семечка, неунывайка и оптимистка.

Звонок прервал начавшуюся было дискуссию, семечки загалдели, зашуршали и бодро высыпали в коридор. Мистрис Горошина облегченно вздохнула.

– Да не переживай ты так! – Морковка скакала кругами вокруг грустной Пеларгонии-Герани. – Может, тебя еще в почву высадят, и полюбуешься ты и небом, и солнышком, и птичьи трели послушаешь! И вообще – чего ты переживаешь – ты многолетняя, а мне всего-то два года расти, да и то половину из них – в зимней спячке. А потом – того, тю-тю! Съедят, и следа от меня не останется! Но я же не унываю! – и маленький полосатик принялся носиться с удвоенной силой. Она знала давнюю мечту подруги – быть не просто домашним цветком, а расти в открытом грунте, и украшать собой не одну-единственную комнату в доме, а целый сад или, хотя бы, клумбу. А еще 0 сделать что-то очень, очень хорошее, способное осчастливить весь мир. Ну, или хотя бы одного человека, но на всю жизнь!

Будущая роскошная Роза презрительно фыркнула, проходя мимо глупых, по ее мнению, одноклассниц. Ну да что с них взять? Убогие! Одну съедят, другая так и будет плебейски расти на пыльном окошке у какой-нибудь неграмотной старой бабки. То ли дело она, Роза! Вот ее точно ждет роскошное будущее!

… – Интересно, куда все-таки я попала? – подумала Пеларгония, едва высунув из земли свои упругие зеленые листочки, и принялась осматриваться.

– Так-так-так, и кто это у нас тут? – женщина с добрыми чудесными зелеными глазами склонилась над проклюнувшимся растением. Она очень ласково и осторожно потрогала острый носик, и добавила, – Привет! Добро пожаловать домой!

Оказалось, что женщину звали Мариной, была она большой любительницей цветов, жила одна в маленькой городской квартирке, окнами на север. Солнце в них заглядывало редко, пейзаж за окном был серым и унылым, а сквозняк, время от времени врывающийся в дом, неприятно холодил листья Пеларгонии. Но замечательная, добрая хозяйка так заботилась обо всех цветах, росших в ее маленьком, уютном мирке, что герань быстро смирилась с таким положением дел.

Ее соседками по подоконнику были розовые, малиновые и фиолетовые Фиалки – хохотушки и проказницы. Рядом стояла пара горшков с Глоксинией – белой, в голубую крапинку. В углу гордо возвышался Спатифиллум, сначала показавшийся нашей Пеларгонии высокомерным и заносчивым, как ее одноклассница-Роза. На самом деле, он просто был философом, и любил вести длинные, умные беседы, которые ужасно нравились любознательной герани.

И лишь один цветок был не живым в этом доме – это была потрясающей красоты бело-персиковяа Роза, улыбавшаяся Марине с фотографии на стене. Она давно мечтала о таком чудесном цветке, но был он очень редким, назывался Свит Джулиет, и был так дорог, что она просто-напросто не могла себе его позволить. Вот и повесила постер, чтобы хоть так любоваться этой экзотикой.

Хозяйка успевала досмотреть за всеми своими питомцами, всех оделить своим теплом. Она дала имя каждому растению, всегда вовремя их поливала, выносила на балкон, прогуляться, а зимой регулярно включала для них специальную яркую лампу, чтобы согреть и подарить немного солнца.

Пеларгония быстро освоилась в этом волшебном месте, и искренне наслаждалась жизнью в доме Марины. Только одна вещь тревожила нашу героиню – почему-то получилось так, что, вырастив стебель и листья, она никак не могла дать цветов. Ей и самой уже хотелось расцвести, украсив комнату еще одной россыпью чудесных бордовых соцветий – а она решила, что они непременно будут именно бордовыми, бархатными, почти черными в самой сердцевине. Такими же глубокими и загадочными, как таинственные зрачки Марины, их доброй и веселой хозяюшки.

– Что же с тобой, моя девочка? – ворковала над Пеларгонией женщина. – Чего же тебе не хватает? Может, тебя еще чем-то подкормить? А, может, воду особую надо? Или темно тебе тут?

И Марина подкармливала, осторожно поливала и переставляла горшок с геранью на солнышко. Нашей героине очень нравилась такая забота, но, чем дальше, тем больше она грустила о том, что ей нечем порадовать свою чудесную хозяйку…

И вот однажды жизнь Герани, да и всех остальных обитателей маленькой квартиры резко изменилась. В один из дней, придя откуда-то, Марина горько расплакалась. Она принесла какие-то бумаги, бросила их на стол рядом со Спатифиллумом, и принялась рыдать. Цветы замерли в ужасе. Никогда, никогда они не видели оптимистичную хозяйку в таком отчаянии…

Она лила слезы несколько часов. Отключила телефон, не включала компьютер, не желая ни с кем общаться, и только спустя долгое, очень долгое время, медленно поплелась в ванную, чтобы умыться.

Философ-Спатифиллум, как оказалось, умудрился заглянуть в бумаги, и даже прочесть, что там было написано.

– Плохо, очень плохо… – пробормотал он, и даже стал как будто ниже ростом.

– Что? Что там? – наперебой вопрошали цветы.

– У хозяйки неизлечимая болезнь в очень тяжелой стадии. Нужна операция, но неизвестно, поможет ли она…

…Через несколько дней Марина попрощалась со своим цветочным царством, пообещав вернуться, и поручив свои любимые цветочки своим подругам.

И потянулись скучные и мрачные дни… Причем, на дворе стояла весна, теплое солнышко пригревало землю, пели птицы, просыпалась природа, но в одной отдельно взятой квартире, в душах ее маленьких прекрасных обитателей царила самая настоящая зима…

Маринины подруги приходили, поливали, удобряли, прогуливали растения, включали лампы и открывали окна, но все было напрасно. Без хозяйки цветы вяли, хирели, сохли, теряли листья и роняли лепестки…

– Вот, правда, зеленая рука у нее, – как-то сказала Лиза, одна из подруг, Наде, подруге второй. – Ничего не понимаю, вроде, все по Марининым инструкциям делаем, а они как чувствуют… – и она со вздохом принялась протирать мягкой тряпочкой листья Спатифиллума.

– Да уж, через три дня ее выписывают, а тут – такое безобразие, – огорчилась Надя. – Слушай, может, вообще их все выкинем? Скажем, что врачи запретили?

– Нет, ты что? Она же их, как детей родных любит, пусть остаются. Может, когда она вернется снова зацветут? – с робкой надеждой в голосе отозвалась Лиза.

– Так, дамы, – заявил Спатифиллум после их ухода. – Быстро берем себя в руки, в смысле, в листья, и приводим себя в порядок! Чтобы через три дня все были на пике своей формы! – и он сам приосанился, с усилием раскрыв пошире свои белые покрывала. Было заметно, как он старается, перегоняя воду и питательные вещества от корней, чтобы выглядеть свежим и красивым.

Вслед за ним и все остальные обитатели мини-сада начали приводить себя в порядок. Так что, когда через три дня бледная, почти прозрачная Марина с головой, завязанной платком, появилась дома, ее взору предстали здоровые, красивые растения, казалось, радостно улыбавшиеся ей навстречу.

– Надо же, чудеса какие! – воскликнули Лиза и Надя, помогавшие подруге вернуться домой. – Да ты просто волшебница! И растения у тебя волшебные! Ты бы видела, что с ними без тебя творилось, а тут – волшебство, да и только!

– Милые мои! Ждали меня, да? Спасибо вам, мои славные! – прошептала Марина, когда подруги ушли. – А ты, хорошая моя? – спросила она Пеларгонию. – Так и не зацвела? Знаешь, а я так боялась, что ты без меня расцветешь, а я и не увижу… Честно говоря, я и вообще не надеялась вас увидеть…

Герань всеми листочками потянулась к хозяйке, но та уже отвернулась в задумчивости.