«Так-так, – поправляя на носу очки, задумчиво промурлыкал Альберт Алексеевич, декан библиотечного факультета.– Виктория, значит, свет Васильевна. Красный диплом. Рекомендация завкафедрой, одобрение ректора. Ну что ж… – тонкие длинные пальцы забарабанили по столу. Альберт Алексеевич недовольно поморщился, зачем-то заглянул под стол, опять поправил очки и почему-то сердито сказал: – Идите в отдел кадров, оформляйтесь».

По коридору Вика не шла, а летела. Работать преподавателем в ВУЗе! И это когда сама только что была студенткой! Сидела, иногда скучая, на лекциях, так же, как и все, боялась строгих «преподов», по ночам готовилась к экзаменам, сдавая их на «отлично» …

И вот, учитывая хорошую учёбу и положительные отзывы педагогов, её саму оставили работать на кафедре. Перед этим как раз ушла на пенсию одна из опытных преподавательниц, уехала в свой родной город.

«Надо, чтобы лекции были интересные,– думала Вика, оформляясь в отделе кадров.– А то у некоторых преподавателей были такие нудные, что хотелось или сбежать или уснуть, спрятавшись за спину впереди сидящей сокурсницы. И как их сделать интересными? Анекдоты рассказывать на занятиях, что ли?» Вика представила себя стоящей за кафедрой и травящей анекдоты со студентами. А потом видео в Интернете, снятое с чьего-то мобильника и подпись: «Преподша вместо лекций шпарит анекдоты!» Десятки или даже сотни тысяч просмотров… Удивлённые взгляды коллег, а затем позорное увольнение из института… «Да ну его!»– испугавшись, Вика даже замахала руками, отгоняя жуткое видение. Начальница отдела кадров изумлённо на неё посмотрела, но ничего не сказала. Она за свою жизнь насмотрелась всякого, и ещё и не таких сотрудников в Институт Культуры оформляла.

Внимание Вики привлёк плакат, размещённый на самом видном месте: «Молчи! Тебя слушает враг!»– «Прямо как в военное время,– удивилась Вика. – Интересно, о чём тут надо молчать и какие здесь могут быть враги?» Но спросить, конечно же, она постеснялась.

«Мам, всё, меня приняли на работу!»– дома радостно объявила Вика. Жили они вдвоём, и финансово порой приходилось очень сложно. Отец у Вики был, но, уйдя из семьи много лет назад, он и думать забыл про родную дочь. Новая семья его процветала, проживая в собственном дорогом и большом доме, имея машины, дачу и возможность часто отдыхать за границей. Алименты он платил с «белой» зарплаты, сумма была небольшая. Когда Вика достигла своего совершеннолетия, даже эти редкие весточки от отца в виде жалких нескольких тысяч рублей прекратили своё существование. А видеться с дочкой и тем более материально помогать ей он не желал – его жена была категорически против их встреч. И он не смел её ослушаться.

Вика с мамой жили скромно, в обычной двухкомнатной квартире. Из всех радостей детства Вике больше всего запомнились редкие поездки к бабушке в деревню, да занятия конным спортом. Лошади – это была страсть Вики, передавшаяся ей от деда с цыганскими кровями. От дальних цыганских предков, считавших звёздное небо крышей над головой, овеянных ветрами степей и больше всего на свете любивших свободу кочевой жизни, досталась Вике не только любовь к лошадям, но и своевольный характер, а также иссиня-чёрные волосы и смуглая кожа с оттенком персика.

Детство, впрочем, не так давно закончилось, вместе с ним канули в прошлое занятия конным спортом, и теперь остался только прокат – верховая езда за деньги.

Мама не считала увлечение дочери лошадьми чем-то серьёзным, а вот тому, что Вика теперь будет работать преподавателем в институте, очень обрадовалась. «Ну вот, доченька,– сказала мама, когда они вечером с Викой сидели и пили чай с тортом,– это лучше, чем работать в библиотеке. Я знаю, что ты любишь книги, любишь читать, но преподаватель – это так престижно! И интересно! Молодец ты у меня! Горжусь тобой!»

«Молодец, молодец, как солёный огурец,– думала Вика, засыпая поздно вечером в своей уютной постели,– посмотрим, как у меня всё будет получаться. Но я буду очень стараться…»

Глава 2. Кафедра

Коллектив кафедры оказался в основном молодой и очень разношёрстный: завкафедрой Любовь Константиновна – дама строгая и принципиальная, две преподавательницы-тоже бывшие студентки, проработавшие год и уже имеющие небольшой опыт – Наталья Александровна и Ольга Николаевна. Пришла откуда-то с фирмы молодая женщина, Ира – Ирина Андреевна, ярко красившаяся и вызывающе одевавшаяся. Также была ещё Света-лаборант, маленького роста и при этом очень полная, с косившим глазом, любящая подсматривать в замочную скважину и подслушивать, что творится на кафедре. Её по имени-отчеству на работе никто не звал, только по имени – Света.

Как выяснилось позже, был ещё один преподаватель – Вячеслав Семёнович, Слава. Он появился на кафедре в один из августовских дней. Тихо, незаметно забился в уголок и стал недоверчиво слушать, что говорят женщины. Так он приходил первые две недели. Сидел смирно в своём уголке, сжимая папку в руках и наблюдая за жизнью женского коллектива. А женский коллектив настолько свыкся с тихим Славой, что потом его и вовсе перестали замечать. Забывая о его присутствии и даже в принципе существовании, девчонки (в отсутствии начальства, конечно) обсуждали мужчин, делились своими личными проблемами, красились и даже подтягивали колготки.

На третьей неделе Слава исчез.

Первой на его отсутствие обратила внимание Любовь Константиновна.

«А где Слава?– прогремел её голос на очередном заседании кафедры.– Безобразие! Скоро начало учебного года, лекции начнутся, а преподавателя нет! Виктория Васильевна,– подчёркнуто вежливо обратилась она к Вике. – Сходите, пожалуйста, к Вячеславу Семёновичу домой, узнайте, почему он отсутствует. На звонки он не отвечает, на работу не приходит. Может, заболел? Тогда мог бы и предупредить… В общем, сегодня же и сходите». – «Хорошо, – согласилась Вика. – Только можно мы вместе с Ирой сходим?» Одной идти к непонятному Славе ей было страшно. Вдруг он на самом деле какой-нибудь маньяк или извращенец? Ведь он даже из показной вежливости никогда не отворачивался, когда молодые преподавательницы, в очередной раз забывая о нём, переодевались или примеряли принесённые Ириной на продажу модные леггинсы. «Хотя на его месте я бы, может, тоже не отворачивалась,– подумала Вика.– Столько женской красоты на любой вкус! Сиди, любуйся, пока не прогнали».

«Хорошо, сходите вместе»,– милостиво кивнула головой завкафедрой и в тот же день Вика и Ирина отправились узнавать, что же там случилось со Славой.

Слава жил в нефешенебельном и грязноватом районе, в скромной «хрущёвке». «Давай ещё раз попробуем ему на мобильный позвонить?» – предложила Вика. «Давай, набирай»,– согласилась Ирина, поправляя причёску и доставая из сумочки ярко-красную помаду. На звонок никто не ответил. Подруги подошли к подъезду. «Щас, погоди немного, красоту наведу»,– попросила Ирина. Она подкрасила помадой и без того яркие губы и, довольная собой, затопала каблуками к двери. Вика поплелась следом. К Славе идти всё больше и больше не хотелось.

Домофона не было, и девушки беспрепятственно вошли в подъезд. «Фу»,– поморщилась Ира. В подъезде было темно, сыро и пахло кошками. Вика обречённо вздохнула. Видеть Славу было стыдно. Вика вспоминала, как они воспринимали его как какой-то неодушевлённый предмет интерьера. А потом ещё и посмеивались над ним. По сути – простой, тихий, скромный парень. А теперь, может, болеет. Мало ли что. И присмотреть за ним, наверное, некому.

Квартира Славы была на третьем этаже. «Ну что, звоним?»– выдохнула Ирина и встала в соблазнительную, по её мнению, позу. Вика кивнула. Они звонили, потом стучали. Дверь никто не открывал, но временами по ту сторону слышалось какое-то шебуршание. Наконец защёлкал замок и дверь приоткрылась. В дверную щель выглядывал Слава, живой и здоровый. Увидев подруг, он шарахнулся как ошпаренный и хотел захлопнуть дверь, но Ирина выставила ногу в ажурном чулке, и дверь захлопнуть не удалось. «Слава, с вами всё в порядке?» – крикнула Вика. «Я в институт больше не пойду,– всхлипнул Слава.– Я не хочу быть преподавателем. Я – не вернусь!»

«Да уж, довели мужика,– сказала Ирина, когда они с Викой вышли из подъезда.– Даже жалко его…» Вика молчала и вспоминала, как стесняясь их шумного женского коллектива, тихонько и одиноко сидел в своём уголке Слава, думала о том, что ведь всё же живой человек и что он прекрасно понимал пренебрежительное отношение к нему. «Никогда не буду больше к людям так относиться»,– решила Вика. А бесшабашная Ирка фыркнула: «А вообще, дурачок какой-то!»– и состроила глазки парням, медленно проезжающим мимо на красном «ниссане».

Увольнение Славы особо никого не расстроило и о нём быстро забыли. Жизнь на кафедре пошла своим чередом.