Пролог

Нет более сладостного и блаженного состояния, чем открыть утром полусонные глаза, и вспомнить, что тебе никуда спешить не надо. После чего снова их закрыть и провалиться в полудрёму. Поэтому всегда, когда я ловлю это упоительное состояние, я наслаждаюсь им сполна. И сегодня было именно такое редкое утро.

Утро, в которое мне никуда не надо было спешить.

Потому что, во-первых, меня больше никто, по крайней мере, насколько я знала, не горел желанием похитить или прикончить.

Во-вторых, после того как стало известно, кто стоит во главе заговора, обнаружение остальных заговорщиков стало исключительно делом техники и профессионализма агентов тайной канцелярии. И так как ни тем, ни другим они обделены не были, то в моей помощи они больше не нуждались.

В-третьих, у меня оставалось ещё восемь дней и двенадцать часов до начала исполнения контракта, который я, кстати, так и не удосужилась прочитать до сих пор.

И наконец, в-четвертых, я просто по-человечески заслужила – это упоительно-благословенное состояние полудремотного бездельничанья, растянуть которое я намеревалась вплоть до второй половины дня…

Вот только не все, очевидно, были извещены об этом, так как из полудрёмы я вновь и вновь выныривала отнюдь не потому, что мне не спалось, а потому что в дверь мою барабанили, и барабанили, и барабанили, и снова барабанили.

Причем, барабанили с такой силой и упорством, что я, которая точно знала, что с моей дверью всё равно ничего не станется, и она выдержит и не такое, вынуждена была все же вынырнуть из райских объятий полудрёмы окончательно, дабы разрешить не дававшую мне покоя дилемму.

И дилемма была ещё та!

С одной стороны, каждая клеточка моего тела кричала о том, что я ПРОСТО ОБЯЗАНА проигнорировать нагло-безостановочный и бесцеремонно-громкий барабанный бой, дабы, укутавшись в полог тишины, продолжить наслаждаться неспешно-размеренно-поступательным пробуждением и дальше.

С другой же стороны мне не давала покоя назойливая мыслишка, весьма бестактно и несвоевременно всплывшая на поверхность моего сознания. По мнению этой мыслишки, я что-то (и это что-то как-то было связанно с полнолунием) кому-то обещала несколько недель назад, как раз накануне всего этого феерического безумия с помолвкой, похищением, отравлениями, заговором и нечистью из смежной реальности. И, кажется, этими «кто-то» были Элька и Мила.

Глава 1

Ах вот, если бы Черт Иванович или Яга Пантелеевна забрали с собой в другую реальность моё чувство ответственности, которое словно на аркане тянуло меня к двери! Но, к сожалению, одному только душу подавай, а другой всю меня!

Посему понукаемая неумолимо и безжалостно жалящей меня совестью, я вынуждена была потащиться к двери… Чтобы открыв ее, узреть за ней двух очень и очень злых ведьм во всей их свирепой красе и бешенстве.

– Ди! Ты знаешь, который час? – одновременно вопросили они с отчётливой претензией в дребезжащем от раздражения голосе.

– Чч-ч-то-то ссслучччилось…? – испуганная их напором, заикаясь, поинтересовалась я.

Который был час, я знала, так как это был третий аргумент, заставивший меня таки покинуть постель. Однако, последовав настойчивым рекомендациям инстинкта самосохранения, я не стала извещать об этом подруг.

– Ты меня спрашиваешь, что случилось?! – возмутилась Элька. Её голос звенел от праведного негодования. – А сама не в курсе, что полнолуние случилось?! Ди, мы же договаривались, что в первый день полнолуния проведём ритуал на привлечение любви! – наехала она на меня прямо с порога.

– Мы знаем, что тебе это не нужно, потому что у тебя принц есть… – виновато оправдывалась Мила.

– Да нет у неё уже никакого принца. Ты что не видела вчера, как старательно он вчера подчёркивал, что отныне свободен от обязательств? И как одаривал всех особ женского пола своим вниманием и очарованием, но особенно Алисию и Эльзу?

– Ну, вообще-то Его Высочество уже осознал свою роковую ошибку и приполз, как миленький, и на коленях вымаливал у Ди прощения! Сама видела! – вступилась за меня моя кошка Маркиза, которая ради защиты моей чести как невесты принца, даже перестала претворяться спящей.

Защитница моя, разумеется, весьма преувеличивала, но её версия развития событий вчерашнего вечера мне понравилась гораздо больше той, которая произошла на самом деле, поэтому я согласно закивала, подтверждая, что, мол, так всё и было.

– Я рада за нее! – злорадно парировала Элька, испепеляя моего усатого адвоката гневным взглядом. И тут же использовала факт моего примирения с Его Высочеством как аргумент в свою пользу, дабы убедить в своей правоте уже готовую всё мне простить Милу. – Значит, теперь она должна хотеть нам помочь обрести счастье в любви не только потому, что пообещала, а и потому, что она хорошая подруга! То есть, должна хотеть нам помочь ещё больше! Не так ли, Ди? – она задала этот вопрос столь сладким голоском, что у меня даже зубы свело.

Маркиза заинтересовано навострила уши. – Ритуал по привлечению воздыхателей?! Это тот, который привлечет армию котов, поющих мне серенады? Ух, ты! Ух, ты! Я тоже хочу! Хочу! Хочу! Хочу! Хочу!

– Ди, мы бы и сами, но нужны три ведьмы… – извиняющимся тоном, пробормотала Мила.

Маркиза же уставилась на меня горящими от нетерпения, умоляющими глазами. – Ди-ииии! Я тоже хочу-ууууу! – продолжала канючить она. – А то уже почти год прошел, а я так и не доказала Мерзулиасу, что у меня, таких как он, хоть пруд пруди!

Я скептически усмехнулась, усомнившись в кошачьей искренности. – А Казимир, с которым ты отжигала на глазах у Мерзулиаса, разве не считается?

– А ты что такое «пруд пруди» вообще понимаешь? – пригвоздила меня полным снисхождения вопросом кошка. Снисхождение в её тоне было столь искренним, что я даже обиделась, и дабы это наглядно продемонстрировать выразительно поджала губы. Однако Маркиза, разумеется, интерпретировала мою красноречивую мимику лица по-своему, и поэтому сжалилась и объяснила. – Ди! Один кот не может считаться «пруд пруди», для этого нужны как минимум десять котов. Поняла? – и она участливо заглянула мне в глаза.

Я посчитала ниже своего достоинства доказывать кошке, что и до её объяснений, я прекрасно понимала, что такое «пруд пруди», поэтому просто кивнула ей в знак согласия.

Однако теперь моё молчание, мимику и жесты неправильно интерпретировала Элька.

Твою квадратуру! Не полдень, а сплошное недоразумение!

– Ди! Я не поняла, ты… что отказываешься? – заскулила она и сделала характерный жест рукой, явно намереваясь использовать ни в чём неповинную хрустальную вазу, мою любимую, между прочим, как объект жертвоприношения в деле моего убеждения. Что ей не удалось, так как в моей комнате никто кроме меня и моего фиктивного жениха, не мог пользоваться магией. Так что, вазе повезло, и она отделалась лишь испугом.

– Элла, я не против! – расставила я точки над «ё», телекинетически притянув к себе испуганную вазу, и нежно прижав её к сердцу.

– Ди-ииии?! А мне можно с ва-ааами? – жалобно напомнила о себе Маркиза.

– Конечно же, можно, – кивнула я, осчастливив кошку.

Надежно спрятав спасенный объект предотвращенного мною жертвоприношения в шкаф, я осознала со всей ясностью, что обижать подруг ОПЯТЬ нехорошо и поэтому решила приукрасить правду «маленькой» ложью.

Согласно приукрашенной и тщательно отредактированной мной версии, я, разумеется, ни о чём не забывала. Просто проспала. Что немудрено, учитывая тот факт, что спать я легла только в пять утра. Почему я легла так поздно, Маркиза уже объяснила. Его Высочество пришел мириться, а гордая я не смогла вот так сразу взять его и простить. Вот и ползал он у меня на коленях и просил прощения до пяти утра.

Врала я складно, и так как моя версия дополняла версию Маркизы, то Элла и Мила, если и заподозрили меня в неискренности, то лишь по поводу того, что я значительно преувеличила насчёт того, что Его Высочество мог и на самом деле ползать передо мной на коленях, вымаливая прощение.

И вот… их взгляды только-только потеплели и даже стали слегка виноватыми…

И я, понимая, что всё ещё не реабилитировалась в их глазах как подруга, а лишь как не забывшая о них ОПЯТЬ подруга (потому что в последние дни я забывала о них регулярно, то есть каждый день, а то и по два раза на день), решила проявить инициативу. – Вы можете идти и начинать приготовления к ритуалу, а я через пять, максимум, через десять минут к вам присоединюсь! – с энтузиазмом пообещала я, даже и, не подозревая о том, что прыгаю без парашюта.

А ведь первое правило хорошего мошенника гласит: «врать только тогда, когда тебя не смогут подловить на лжи», то есть, только тогда, когда обладаешь всеми фактами. Я же врала на ощупь… и поплатилась за это.

– Куда мы можем идти?! – прорычала Элька.

– А зачем нам куда-то идти? – опешила Мила.

– Иначе говоря, ты начисто забыла о нас! ОПЯТЬ! – хором возмутились обе.

– И вместо того, чтобы извиниться, ты решила сделать из нас ДУР?! – вынесла мне обвинительный приговор Элька. – Пойдём отсюда Мила!

Мила кивнула и они, не дав мне возможности не только оправдаться, но даже и опомниться, захлопнули дверь перед моим носом очень громко ею хряпнув.

– Нет, не начисто! Вернее не совсем начисто! – оправдываясь, прокричала я вслед подругам, рванув за ними в коридор. И в этот раз я была абсолютно честна, потому что смутно, но я всё же помнила о нашей договоренности.

Тем не менее, ни одна из подруг даже не оглянулась. Они обе продолжали удаляться, гордо задрав подбородки.

Поняв, что оправдания не прокатят, я решила применить обычно безотказно действующую тактику покаяния: – Эл! Мил! Извините меня! Я признаю, что виновата!

Однако на этот раз моё покаяние возымело на объекты увещевания эффект абсолютно прямопротивоположный ожидаемому.

Вместо того, чтобы сменить гнев подруг на милость, моё покаяние лишь взбесило их ещё больше.

Причём взбесило до такой степени, что обе не договариваясь и при этом, не отдавая себе отчета в том, что именно делают, как по команде развернулись, вытянули вперёд руки и шарахнули в меня мощным потоком ветра.

И лететь бы мне далеко и долго, но на пути оказалась стена, которая и приняла меня в свои до потери сознания крепкие объятия, которым совершенно определенно не хватало нежности и мягкости.

Очнулась я под расстроенный лепет и рыдания моих подруг. – Ди! А-а-а-ах! Ди! О-о-ох! Ди-иии! Извини-ииии! Мы не хоте-ээээли-и! Мы случа-аайно! – хлюпая носом, причитали Элла и Мила.

– Я ннно-рррр-ма-ль-но… кажется… – не только не стала ни в чём обвинять, но и попыталась успокоить подруг великодушная я.

– Так, отставить рыдать! – приняла командование на себя Маркиза.

Элла и Мила от её приказного тона так ошалели, что тут же подчинились и рыдать перестали.

– Душегубки! – не подумав о последствиях в виде двух всё ещё эмоционально неустойчивых плакальщиц, отвела душу кошка.

И последствия тут же дали о себе знать: Элла и Мила зарыдали с новой, ещё более сокрушительной силой.

– Э-ээх! Ну вас, – махнула на них лапой Маркиза. – Эй ты! Не двигаться! – это уже было мне, попытавшейся покинуть негостеприимные объятия стены. – Мила, ты у нас целый год отучилась на лекаря, – продемонстрировала свою осведомленность кошка, – так неужели не разберешься с сотрясением мозга и несколькими синяками?

– Я ппппо-пппп-рррроббббуюю-у-у-у-у! – завывая, словно оборотень на луну, неуверенно пообещала Мила.

– Я тебе сказала лечить, а не выть! – зарычала Маркиза на Милу. Причем рык этот способен был не только истерику Милы прекратить, но и обратить в немедленное бегство целый львиный прайд¹.

Разобравшись с Милой, кошка вспомнила об Эльке. – А ты, что стоишь как истукан?! Давай, дуй в комнату Ди и готовь общеукрепляющий и обезболивающий тоник для неё! – распорядилась она.

Закончив с распределением обязанностей, Маркиза перевела дух, презрительно фыркнула и прокомментировала. – Ну и молодёжь пошла! Мало того, что душегубки, так ещё и бестолковые! Сил нет!

Как лекарь, Мила была не чета Раулю, поэтому с моими синяками и сотрясением она возилась долго. Тем не менее, судя по медленно, но верно уходящей боли, своё дело она знала.

– Я вспомнила! – вдруг озарило меня. – Мы договаривались, что проведем ритуал у меня, – сокрушенно проговорила я.

– Еще бы ты не вспомнила! – хмыкнула Маркиза. – Учитывая, сколь непрозрачно, а, в буквальном смысле, тяжело-твердокаменно тебе намекнули на обстоятельства твоего им обещания эти две душегубки!

– Ммммы не хотели! Мы просто разозлились… Но ммы… ммы… мы не хотели! – принялась оправдываться и вновь хлюпать носом Мила.

Однако Маркиза осталась при своём мнении. – Правило номер один для любой чтящей чужую жизнь ведьмы: «Контролируй собственную силу!» А вы не контролировали, значит, душегубки!

– Я, кажется, всё… – неуверенно сообщила Мила, вопросительно глядя на меня. – Что скажешь, Ди? Как ты себя чувствуешь?

– Как новенькая! – решила я порадовать подругу и заодно польстить её лекарским талантам.