Родион Хардиус взял за руку Василису, а Фэша поманил к себе пальцем. Когда мальчик подошел, не сводя с него подозрительного взгляда, Родион Хардиус наэферил прямо перед ними большое прямоугольное зеркало в богатой золотой раме.
– Из самого Версаля, семнадцатый век, – загадочно пояснил он. – Надо же было достать определенное зеркало, соответствующее моменту.
В зеркале отразились их взволнованные, недоуменные лица. Василиса с удивлением всмотрелась в свое отражение: корона делала ее необычайно взрослой, строгой, величественной и, пожалуй, красивой. Впрочем, Фэш выглядел не хуже и походил на молодого царя какого-нибудь сказочного государства. Да и, признаться, в этих золотых венцах из часовых стрел, в ореоле богатой зеркальной рамы, Василиса и Фэш смотрелись как пара – король и королева. Очевидно, подобная мысль пришла в голову и Фэшу, потому как он выглядел очень смущенным.
Родион Хардиус кашлянул, выводя из оцепенения.
– Я хочу, чтобы вы навсегда запомнили этот момент, мои юные друзья, – произнес он. – Потому что когда-то небезызвестный Василисе мальчик Рунис увидел именно эту картину… Его дядя, Руфеус Драгоций, принял будущего Астрагора на обучение и, чтобы сразу огорошить нового ученика, открыл ему самую большую семейную тайну: показал портрет Нового Времени. Того самого, что сменит Эпоху Эфларуса.
У Василисы закружилась голова – она покачнулась, но Фэш машинально придержал ее за локоть.
– Вы хотите сказать, что мы… – Он пораженно уставился на Василису.
– Да, вы – это Новое Время. Кстати, сейчас вас видят все, кто собрался в Змиулане. Только представьте, какой вы произвели фурор, а? Могу себе вообразить лицо Рока Драгоция…
Родион Хардиус вдруг громко расхохотался, будто давно уже сдерживался. Очевидно, он был очень, очень доволен.
– Но разве Властелином Времени не должен быть один часодей? – удивился Фэш, терпеливо подождав, пока веселье прадеда Василисы закончится.