– Как ты, друг? – спросил он, оглядывая рану. – Погоди, сейчас я облегчу боль.
– Не старайся, – прохрипел Нортон-старший, глянув на него гаснущим взором. – Я уже списан со счетов.
Рок прошел к Фэшу и, присев на корточки, коснулся его холодной руки.
По его мрачному лицу скатилась слеза.
Василиса не смогла этого выдержать и резко встала.
– Ох, Василисушка! – тут же подоспела к ней Черная Королева и крепко сжала девочку в объятиях. – Мы больше всего переживали, что ты проговоришься Астрагору, кто сорвал Алый Цветок… И мы не успеем.
– Великое Время, Василиса… И в кого ты такая сообразительная? – подошел к ним Астариус.
– В отца, конечно, – улыбнулась Василиса сквозь слезы. – Или в прадеда.
Часодей улыбнулся на это, но больше ничего не сказал.
Василиса направилась к отцу. Она не знала, сколько у нее осталось времени в этой параллели, поэтому хотела успеть рассказать отцу всю правду.
Тем временем Миракл с помощью часовой стрелы сделал чудо: Нортон-старший смог сесть, его взор стал более осмысленным.
Василиса молча села возле него.
– Почему я не исчез в полночь? – вдруг спросил Нортон-старший, награждая дочь испытующим взором. – Разве ты не изменила мою судьбу в Рубиновой Комнате?
– Изменила.
– Впрочем, это уже неважно. – Нортон Огнев поморщился от боли, стараясь сесть ровнее. – Мне недолго осталось, я это чувствую.
– Да, недолго, – согласилась Василиса. – Потому что тебя ждут в другом месте.
– Что, прости?
– Я изменила твою судьбу ради Ниры, Норта и Дейлы, – пояснила она в ответ на недоумевающий взгляд отца. – А еще есть Николь, это еще одна твоя дочь от Ниры… Конечно, если ты позволишь ей родиться.
Миракл молчал, не сводя с Василисы удивленно-недоуменного взгляда, постепенно сменяющегося пониманием. Впрочем, ее уже ничего не интересовало.
– Я знаю, что теперь должна зачасовать тебя, – продолжила Василиса. – Чтобы ты смог начать жизнь заново в другом месте… Конечно, эта параллель схлопнется, – прошептала она. – И все же я готова уйти в безвременье. Ради тебя и Николь в первую очередь.
– Я горжусь тобой, Василиса, – произнес Нортон-старший. – Ты сделала очень сложный и трудный выбор за всех нас. Спасибо тебе за это.
На его лице появилась теплая, радостная улыбка, предназначенная только ей, Василисе.