ПРОЛОГ

Огни большого города отражаются в окнах, пролетающих мимо машин. Вокруг все настолько красиво и радужно, что кажется нереальным. Мне так хорошо, легко и свободно, душа парит, хочется петь. Я отворачиваюсь от окна, смотрю в любимое лицо Марка и до сих пор не верю своему счастью. Марк МОЙ! МУЖ!

Хотя мы и поженились около года назад, но все как будто было только вчера. Господи, как он красив: русые волосы, чувственные губы, ровный нос, светлая кожа. Но самое главное глаза: голубые, нереально голубые. Он смотрит на меня, и я вижу в них любовь и теплоту. Не могу оторваться от его глаз, ведь в них отражаюсь Я.

Он медленно протягивает руку к моему круглому и довольно внушительному животу, нежно поглаживает его, и наша маленькая принцесса просыпается, толкает его в руку. Марк тормозит на светофоре, наклоняется и целует мой живот.

Резкий визг тормозов заставляет меня подскочить на месте. Смотрю в лобовое стекло и вижу огромную грузовую фуру, летящую на нас. Все как будто замедляется. Я смотрю на Марка, а он не реагирует. Не пытается свернуть на обочину. Просто сидит и смотрит на надвигающуюся на нас огромную махину…

Кричу очень громко, меня охватывает ужас, я трясу Марка. Кричу ему, чтобы он хоть что-то сделал, сама пытаюсь вытолкнуть его из машины. Дергаю за его ремень безопасности, он не поддается. Марк что-то говорит. Очень тихо, не слышу его из-за собственного крика. Прижимаю руку ко рту, заглушаю свои вопли, пытаюсь прислушаться к нему.

«Ничего не изменить. Судьбу не изменить», – повторяет он снова и снова. Эти слова проносятся в моей голове без остановки. Накрываю живот руками, зажмуриваюсь, резкий удар – фура налетает на нас, но я чувствую только толчок. Открываю глаза, смотрю на мужа. Он сидит в том же положении и смотрит перед собой, повторяя все те же слова.

Мне страшно, очень страшно. Его лицо бледнеет очень быстро, оно уже почти синее. Что-то теплое льется под ногами, стремительно заполняет салон. Я смотрю вниз и вижу, что это кровь, очень много крови. И мы скоро ей захлебнемся. Я вся в крови, ею пропитана. Опять кричу, надрывая связки, очень громко кричу, крик превращается в вопль, мое горло хрипит…

ГЛАВА1

Елизавета

Открываю глаза, темно, очень темно. Несколько секунд не понимаю, где нахожусь, мне не хватает воздуха, дышать тяжело, я вся мокрая. Почему я мокрая? Ощупываю себя руками. Пот. Это пот, и должно быть жарко, но мне холодно, я вся дрожу, покрываюсь мурашками.

Постепенно осознаю, где нахожусь. Я дома, в своей кровати. Это сон, просто сон, один и тот же проклятый сон из прошлого. Как давно он мне не снился? Почему именно сейчас? Боже, как холодно! Натягиваю на себя одеяло, пытаюсь согреться. Не помогает. В голове проносятся мысли: «Ничего не изменить. Судьбу не изменить». Сжимаю голову руками, хочу выкинуть эти слова из нее. Дергаю себя за волосы. Ничего не помогает. Откидываю одеяло, встаю с кровати, иду в ванную. Резкий верхний свет режет глаза и отдает головной болью. Выключаю верхний свет, щелкаю светильником над зеркалом. Так лучше. Снимаю с себя мокрую от пота пижаму. Включаю горячую воду в душе. Вода обжигает, но мне холодно. Очень холодно, не могу согреться. Оседаю на пол, обнимаю себя руками, хочется плакать, не просто плакать, а рыдать. Но я даже этого не могу. Все свои слезы я уже выплакала. Мне кажется, если я заплачу, станет легче, намного легче. Но я не могу, как будто кончился мой лимит слез.

Закрываю глаза, пытаюсь расслабиться. Начинаю глубоко дышать: вдох-выдох, вдох-выдох. Постепенно отпускает. Начинаю чувствовать собственное тело, теплую воду. Уже не холодно, дрожь прошла, почти отпустило. Поднимаюсь. Выключаю воду, выхожу из душа, вытираюсь теплым полотенцем. Смотрю на себя в зеркало: красные глаза, бледная кожа. А завтра встреча – надо быть в форме. Черт, необходимо поспать. Но уснуть не смогу. Открываю шкафчик под зеркалом, достаю снотворное. Одна или две? Да кого я обманываю? Одной будет мало, выпиваю две.

***

Утро встречает меня громким звуком телефона. Пытаюсь нащупать его на прикроватной тумбе. Глаза не открываются, тяжесть в голове. Черт, все из-за снотворного. Нахожу телефон, провожу по экрану, так и не открыв глаза.

– Алло, – говорю и не узнаю собственного голоса.

– Опять не спала всю ночь? – слышу бодрый голос подруги.

– И тебе доброе утро. И я спала ночью, ты меня разбудила, – прочищая горло, произношу, с трудом открывая глаза.

– Ну тогда хорошо, что ты проснулась. Вари кофе, минут через тридцать буду у тебя, – весело говорит она и отключается.

Ну да, хорошо, конечно. У меня никто и не думал спросить, хочу ли я ее видеть, есть ли у меня время. Хотя я не обижаюсь. Она всегда так делает, в принципе, так же, как и я. Ксюху я знаю давно, а точнее, всю мою сознательную жизнь. Жили в одном дворе, учились в одной школе, поступили в один и тот же университет.

Неохотно встаю с кровати, бреду в ванну, быстро принимаю прохладный душ, чтобы проснуться. Смотрю на себя в зеркало. Да уж, видок ещё тот: бледная, глаза опухшие. Вспоминаю про ночной кошмар, но быстро отгоняю от себя эту мысль. Дорогая чудо-косметика должна все исправить. Наношу легкий макияж. Сушу волосы феном и иду варить кофе, как было велено Ксюхой.

Стою возле барной стойки на кухне, пытаясь сообразить, чем накормить подругу с утра. Знаю, что она не ела, ее организм очень долго просыпается. Понимаю, что ничего не могу ей предложить – кроме кофе, чая и обезжиренного йогурта у меня ничего нет. Слышу звук открывающегося замка. Это подруга. У нее есть ключ, поэтому она всегда бесцеремонно вваливается ко мне в любое время дня и ночи. Ксюха молча проходит в ванную, слышу шум воды. Я разливаю свежесваренный кофе по чашкам, ставлю на стойку, забираюсь на стул, делаю глоток – и все, утро началось не зря. Обожаю свежий молотый кофе.

– Ну привет, подруга! – довольно громко и наигранно счастливо выдает Ксюха, проходя на кухню.

– Привет. Боже, можно потише? – Ее голос отдается эхом в моей голове. Она внимательно и уже очень серьезно, без улыбки, всматривается в мое лицо. Я знаю, что она там видит, и не хочу говорить на эту тему, поэтому отворачиваюсь и смотрю в окно.

– Опять этот сон? – тихо и грустно спрашивает она.

– Да. И давай сразу закроем эту тему. Ты чего такая счастливая сегодня?

– Я принесла свежие круассаны, и они еще теплые, – говорит подруга, опять уже с улыбкой на лице, ставит на стол бумажный пакет, от которого исходит чудесный аромат свежей выпечки. Молодец, умная девочка, она знает, что я не хочу и не буду вести задушевные разговоры с ней. И не только с ней, вообще ни с кем. Мне этого не надо, мне так легче. Когда я молчу об этом, кажется, ничего нет и не было, все просто кошмарный сон.

– Итак, что случилась? Отчего ты вся так светишься, как новогодняя елка?

Она кокетливо, даже смущенно опускает глаза, смотрит на свою руку, на которой я замечаю изящное кольцо с россыпью маленьких камушков.

Я улыбаюсь, искренне улыбаюсь. Ну наконец-то, свершилось.

– Это то, о чем я думаю? Лешка осмелился и сделал тебе предложение?

– Да, – опять скромно и тихо произносит Ксюха. И чего она так стесняется? Понять не могу, это так на нее не похоже.

– А Алексей творит чудеса. Куда делась моя подруга? Откуда эта скромница?

– Ой, да ладно тебе. Да, он сделал мне вчера предложение. И я согласилась!

– Ну, это я вижу, что согласилась. И когда свадьба? – спрашиваю, улыбаясь. Внутри все леденеет, тьма накрывает, медленно ползет по всему телу. Ничего не могу с собой поделать. За подругу я рада, очень рада. Но осколки моего прошлого не дают должным образом это принять.

– Двадцать пятого декабря, – быстро выпаливает она.

– Так скоро? Или вы торопитесь, ты что… – смотрю на ее живот. – Неужели беременна?

– Нет! Что ты! Нет, конечно! А чего тянуть-то? Просто мы решили, что отправиться в медовый месяц на Новый год в Италию было бы очень здорово! – восторженно произносит она, с энтузиазмом поглощая круассаны.

– Ты бы тогда не налегала так на сладкое и мучное, а то в платья не влезешь, – шучу я.

– Да нет, ты знаешь, ночные тренировки с Лёхой в кровати – и не только ночные, и не только, кстати, в кровати – очень эффективно избавляют от лишних калорий.

– Не знаю и знать не хочу. Избавь меня от ваших ванильных подробностей, – смеюсь я.

Она внимательно смотрит на меня, прищуривает глаза, на лице появляется лисья улыбка. Так-так, не нравится мне этот взгляд, она явно что-то задумала. Я вопросительно приподнимаю брови, и Ксюха, наконец, выдает:

– Так что, мы сегодня празднуем мою помолвку? Сейчас идем по магазинам – мне надо обновить гардероб и тебе не помешало бы. Вечером идем в клуб и хорошенько оторвемся, – тараторит подруга, не давая вставить мне и слова.

– Ну, во-первых, с моим гардеробом все нормально. Во-вторых, мне через полтора часа надо быть на работе, и, в-третьих, какой клуб? Ты о чем? Леха отпускает тебя одну в клуб?

– Конечно, отпускает, просто он не знает, куда конкретно меня отпускает. Я сказала, что мы с тобой идем веселиться, – заговорщицки шепчет Ксюха, подмигивая мне.

– Уже врешь своему будущему мужу! Нехорошо! – наигранно ругаю ее я.

– Ну почему сразу вру? Просто немного недоговариваю. Он улетел утром в командировку на два дня. Велел не скучать и хорошо провести время, так что следую его указаниям. Я же послушная девочка, – с наглой улыбочкой заявляет она.

– Да уж, очень послушная. Но все равно не могу, мне надо на работу уже собираться. У меня на двенадцать назначена встреча с клиентами по поводу проведения праздника, – говорю ей.

Пытаюсь прикрыться работой, но я не вру, у меня действительно встреча. Ненадолго, максимум час, потом я могу быть свободна, если захочу. Но идти никуда не хочется, особенно сегодня, когда ко мне вернулись мои кошмары. Тянуло поехать совершенно в другое место, где будет спокойно, где я смогу поговорить с моими призраками.

– Елизавета Андреевна, вы хозяйка сего заведения. И можете появляться, когда захотите. Да и твой администратор способен провести любую встречу, разве это не его работа? – заявляет она, слегка надувая губки. Такая милая.

Не хочу ее обижать и портить настроение. Ксюша с Лешей – единственные родные мне люди, которых я люблю. Даже когда отказывалась от их помощи и кричала им уходить, они все равно оставались со мной. Протягивали мне руки, по которым я била, но друзья не отступали. Благодаря им я все еще жива, физически здорова, кажусь нормальной и уравновешенной, но это только видимость. Там, глубоко внутри, ничего нет, пустота и холод, там очень холодно. Огромная ледяная глыба, которая никогда не растает. И тьма. Очень темно…

– Хорошо, уговорила. Я иду с тобой, делаю то, что ты хочешь. Но на работу все равно надо заскочить, у моего администратора сегодня выходной. Встреча уже назначена. Это ненадолго, и потом я в полном твоем распоряжении.

Ксюша вскакивает со стула, подходит ко мне, наклоняется к уху и тихо шепчет:

– Скажу тебе по секрету, ты тоже этого хочешь, просто не сознаешься, – проговорив, она быстро целует меня в щеку и командует собираться. Я смеюсь. Вот за это ее и люблю, она всегда может мне поднять настроение.

***

Роберт

Осень – мое любимое время года. Кто-то любит лето или весну. Но для меня в осени есть своё очарование, загадка. Смотрю на эту утреннюю симфонию природы через лобовое стекло своего авто. Дует легкий ветерок, кружа в вальсе пестрые листья. Буйство красок завораживает. Капли мелкого дождя медленно скатываются по стеклу. Я наблюдаю за этим шоу, устроенным природой, и это лучшее представление, которое я когда-либо видел в жизни.

Достаю из кармана очередную сигарету, прикуриваю, делаю затяжку, легкие медленно наполняются дымом, окутывая их. Откидываю голову на сидение, закрываю глаза. Ненавижу ждать, никогда не отличался терпением.

Докуриваю уже третью сигарету подряд, выкидываю её в окно и начинаю нервно бить по сигналу. Почему она всегда меня так бесит, неужели нельзя вовремя собраться? Я понимаю, что женщины всегда опаздывают и их надо терпеливо ждать, но с ней это не вариант.

Через минуту двери открываются, из них выходит она – женщина, которую я никогда не любил. И эта нелюбовь постепенно превращается в ненависть. Она всё делает для того, чтобы ненависть росла с каждым днём все больше и больше. Раздражая меня одним своим присутствием, голосом – да всем! Елена садится в машину, и салон наполняет тошнотворный, приторный запах её дорогих духов. Ненавижу эти духи! Бросаю на неё мимолётный взгляд: короткие платиновые волосы, неживые, пухлые накаченные силиконом губы, наращенные ресницы, серые как ртуть глаза, тонны макияжа, грудь третьего размера – естественно, не своя – которая смотрится нелепо на её худосочном теле. В ней нет нечего настоящего, живого. Такоё ощущение, что её собрали где-то на специальном заводе по производству стерв.

– Привет, милый, – говорит она, выдавая мне улыбку во все свои тридцать два до ужаса белых зуба. И, как в замедленной съёмке, вижу, что она наклоняется к моей щеке для поцелуя. Я резко дёргаюсь назад. Лена поджимает губы, кривится и, слава богу, отстраняется от меня. – Что, так противно?!

Ничего не отвечаю, завожу двигатель и выезжаю со стоянки дома, который я никогда не считал своим, хотя прожил здесь четыре года. Он такой же холодный, как и его хозяйка.

– Что, даже с женой не поздороваешься? – у нее такая тонкая и костлявая шея. Я представляю, как она хрустит у меня в руках. Закрываю глаза, трясу головой, пытаясь успокоиться, делаю глубокий вздох. Не отвечаю на ее вопрос и, прибавив газа, выезжаю на главную дорогу.

– Скажи мне, Елена, какого хрена день рождения моего сына должен проходить с таким размахом, в непонятном заведении, с кучей людей, которых он даже не знает? А не в кругу любящих его близких в домашней обстановке? – я уже успокоился и выдаю все это ровным, ничего не выражающим тоном.

– Илья сам захотел большой праздник! – самодовольно, с усмешкой говорит она.

– Да ну, Илья в четыре года решил организовать банкет на пятьдесят человек с замом префекта, прокурором и прочими? – усмехаюсь, прикуривая очередную сигарету и выпуская дым в лицо жены. Она морщит нос, машет у себя перед лицом, разгоняя дым.

– Во-первых, это все нужные нам люди и хорошие связи. Во-вторых, они будут с детьми и внуками, мы совместим приятное с полезным: детям хорошо, и нам выгода. И заведение это довольно приличное, как раз для семейных праздников. Будет всего двадцать-двадцать пять человек. Так как твои родители не приедут, то после праздника Илья может поехать к ним в их захолустье.

ЗАХОЛУСТЬЕ. У моих родителей довольно большой и уютный загородный дом. Конечно, я хотел бы видеть своего ребёнка на свежем воздухе! Там, где ему нравится. А не с кучкой влиятельных уродов.

– Кому нужны эти люди? Тебе? Мне – нет! – опять начинаю закипать, повышая на неё голос.

– Роберт, успокойся и не ори, кажется, мы с тобой вчера уже всё решили. Проводим банкет здесь, потом ты забираешь ребенка к своим родителям на две недели.

– Это и утешает, что мой сын поживет нормально и спокойно хотя бы две недели.

– А чем ему со мной плохо? Ты намекаешь на то, что я плохая мать? – с обидой и удивлением спрашивает она, поднимая свои идеальные брови. Чем раздражает меня еще больше.

– Да тебя постоянно нет дома. Ты или в салонах, или хрен знает где еще тебя носит. Сын постоянно с няней. Я предлагал перевезти Илью к моим родителям, чтобы он был окружен родными ему людьми, а не пребывал с чужой женщиной! – я достиг своей цели, задел её. Елена надувает губы, меняется в лице, похоже, собирается плакать. Да! Я наслаждаюсь её состоянием, самодовольное и надменное выражение стерто с ее лица.

– Рожая тебе ребенка, я не подписывалась вечно быть к нему привязанной. И не собираюсь превращаться в домашнюю клушу-наседку. У меня свои дела и своя жизнь. Ирина Александровна квалифицированная няня. Илье с ней очень хорошо!

Боже, как я ненавижу эту суку!

Всю оставшуюся дорогу до кафе мы молчим. Она думает, что, сказав последнюю фразу, была права. Я молчу, потому что еще пять минут таких диалогов – и я ее убью. А она мне еще нужна живая и здоровая.

Наконец мы доезжаем до злосчастного кафе. Елена цепляется за мою руку, надев маску образцовой жены. Заходим в заведение с оригинальным названием «Вкусное место». Ну что ж, посмотрим, насколько здесь вкусно.

Девушка на входе встречает нас очаровательной улыбкой и, представившись Татьяной, провожает к некой Елизавете Андреевне. Татьяна покачивает весьма аппетитными бедрами, по которым так и хочется шлепнуть. По дороге к кабинету хозяйки заведения она показывает нам зал для проведения торжества. Могу сказать, что здесь довольно милая и уютная обстановка. Пастельные тона на стенах, панорамные окна с воздушно-белыми шторами, плетеная мебель, накрахмаленные кружевные скатерти, уютные диваны с разноцветными подушками. Довольно мило. Очень уютно и по-домашнему.

Пока Елена осматривает зал, я рассматриваю Татьяну: ее стройные ножки в черном капроне и неприлично короткую юбку. Девушка смущенно улыбается, не скрывая своего интереса ко мне. Я одариваю ее наглой, похотливой улыбочкой. Но эта игра мне неинтересна, в девушке нет никакой загадки, она вся как открытая книга. Елена замечает наши переглядки, бросает злобный взгляд на нас с Татьяной, чем приводит меня в восторг. Я подмигиваю девушке, которая неожиданно вспоминает о своих обязанностях и быстро провожает нас к кабинету. Не успеваем дойти до двери, как из нее, громко смеясь, выходит особа с рыжими кудрявыми волосами, миниатюрная, как Дюймовочка. И почему я раньше здесь не бывал? Тут просто кладезь красивых женщин. Татьяна заходит в кабинет, приглашая нас войти.

– Добрый день, меня зовут Елизавета, – к нам подходит молодая девушка и протягивает руку в знак приветствия.

– Елена, – представляется эта сука, демонстративно игнорируя руку Елизаветы.

Елизавета растеряно моргает, но быстро берет себя в руки, опуская вниз свою руку. Я быстро перехватываю ее ладонь и, нежно сжимая, представляюсь.

– Роберт, – не отпуская теплую ладошку, говорю я, заглядывая девушке в глаза, и неожиданно начинаю тонуть в карих омутах. Они завораживают и околдовывают меня, сам не замечаю, как принимаюсь поглаживать ее запястье большим пальцем. Она отводит глаза, мягко вырывая свою руку. Я даже не скрываю своего разочарования.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – говорит Елизавета, указывая на кресла. – Татьяна, принеси нам наш фирменный кофе, – садится напротив нас, закидывая ногу на ногу. – Я так понимаю, вы хотите провести день рождения своего сына? Ему исполняется четыре года? У вас есть особые пожелания? – обращается к нам.

Елена начинает ей рассказывать, что бы она хотела, сколько будет человек и какие «уважаемые» люди придут на праздник, подчеркивая при этом, что все должно быть на высшем уровне, и прочий бред, который я пропускаю мимо ушей.

Потому что не могу оторвать взгляд от ее прекрасных ног. В чулках или колготках? Хочу, чтобы это были чулки. Поднимаю взгляд выше: на ней черная обтягивающая бедра юбка до колен, с маленьким разрезом сбоку. Его так и хочется сделать больше, чтобы убедиться, что на девочке все-таки чулки. Сверху легкая блузка бежевого цвета с кружевными рукавами. Две верхние пуговицы расстегнуты, открывают ложбинку между грудей, по которой я хочу пройтись языком. При этой мысли крепко сжимаю подлокотники кресла, на котором находятся мои руки. Черт!

А этот визит становится все интересней. У Лизы матовая с легким загаром кожа. Длинная шейка. Красивые от природы яркие губки, которые так и хочется укусить. Маленький аккуратный носик, пушистые реснички. И длинные роскошные волосы, красиво уложенные набок, с тонкими осветленными прядками.