змеиха подлая, а Вася выдохнется рано или поздно. И тогда крышка нам всем…
– Должен быть какой-то секрет, – поджал губы Овсень. – В сказах и былинах богатыри чудищ одолевают не всегда силой, но еще и хитростью. Надо только подумать хорошенечко.
– О чем думать-то? – Добронрава следила за битвой, глаза ее были красными и уставшими. – Змеиха головы отращивает за краткий миг, вот в чем секрет. Уже давно бы Вася ее одолела, если бы не злое чернокнижие!
– Палец, – вдруг раздался торопливый шепот из-за ближайшего камня, где прятались младшие девицы, и оттуда высунула встрепанную голову Даренка. – В побасенках, что мне нянька по вечерам сказывала, змей чиркает себя пальцем по шее, и отрубленная голова вырастает вновь. Надобно палец найти и отсечь.
– Ага, пустяковое дело, – гыгыкнул Тополек. – Легче сразу лапы порубать ей, как капустную кочерыжку. Да только не подпустит гадина никого из нас к себе близко. Ирпеня одним ударом откинула, он и сомлел. А мы еще птенцы желторотые, ей всем скопом на один укус.
– Гадина голову под крыло убирает. Вряд ли у ней там еще одна лапища припасена. Значит, ногами крутит-вертит, – Овсень сощурился, глядя, как Василиса очередным ударом клинков отсекает сразу две змеиные башки.
Гадина с ревом заплясала на месте, перетаптывая от боли толстыми чешуйчатыми лапами. Золоченые крылья взметнулись в воздух и вздулись парусами по бокам жирного тела. Овсень задержал дыхание, стараясь даже не моргать лишний раз. Только бы глаза не заслезились в самый неподходящий момент!
Змиулана сердито огрызалась пятью оставшимися головами, то и дело выдыхая огонь в надоедливую, но очень кусачую муху-ведьму. Когти зло скребли по земле, из-под мясистых пяток летели во все стороны булыжники, комья глины и грязи. Топталась она неловко, будто пьяный мужик на посадской свадьбе, но устойчиво. Чтобы чиркнуть пальцем по раненой шее, ногу-то поднять надобно и замереть в таком положении хоть на краткий миг! Нет, не то, все не то! Овсень скрипнул зубами от злости – и ахнул.
Хвост. Толстый змеиный хвост выметнулся из-под одного крыла к другому, и нырнул под утыканную стрелами кожу. Кончик его, так похожий на стрелу, едва уловимо блеснул не черным, а красным.
Змиулана вздрогнула раз, другой – и довольно зашипела всеми семью головами.
– Не палец! – Овсень едва не подавился словами, так хотелось скорее рассказать