* * *

В номере семнадцать на Роузберри-стрит небольшого английского города живет семейство Джонс. Но даже не пытайтесь узнать, дома ли мистер Джонс. Жена его, дети – Филипп, Юстасия и Родерик, и даже теща мистера Джонса – миссис Кэтчпоул, которая частенько навещает свою дочь, ничего вам не скажут. И соседи не скажут. Потому что мистер Джонс живет в шкафу.

– Как! – воскликнет изумленный читатель. – Как можно жить в шкафу? Это же… это же скучно.

Вы не поверите, насколько полной жизнью можно жить, буквально не вылезая из шкафа!

Вот, скажем, на той неделе миссис Джонс говорит:

– Но, мой дорогой, нельзя питаться только вареньем. Варенье в таких количествах вредно!

А мистер Джонс ей:

– Это лучший выбор при отсутствии выбора.

Дело было в том, что как раз на той неделе в дом на Роузберри-стрит прибыла миссис Кэтчпоул. Миссис Кэтчпоул объявила, что намерена стать вегетарианкой.

Ну, вы же знаете, как это бывает.

Миссис Кэтчпоул относится к тем людям, которые вечно лечатся чем-нибудь, что избавит сразу от несварения желудка, болей в суставах, мигрени, запоров и прочих недомоганий, улучшит цвет лица, позволит похудеть и вообще продлит молодость. Теперь вы наверняка представляете себе миссис Кэтчпоул. И ещё у нее хронический насморк.

– Просто не представляю себе, как можно питаться мертвечиной! – заявила она насморочным голосом, отодвигая от себя тарелку с жареным цыпленком.

Не прошло и получаса, как миссис Джонс тоже стала вегетарианкой. Мало того, вегетарианцами стали Юстасия и Родерик! (Они об этом еще не подозревали, потому что гостили у друзей). И мистер Джонс тоже неминуемо стал бы вегетарианцем, если бы не взбунтовался и не сообщил, что не потерпит этакой дури в своем собственном доме.

Тогда миссис Кэтчпоул как истинная британка сделала вид, что ничего не произошло, а мистеру Джонсу принесли в шкаф завтрак: капустный салат, котлеты из брокколи и чай из плодов шиповника.

Тогда мистер Джонс сказал, что лучше вообще ничего есть не будет.

– Но чем-то надо питаться! – возразила миссис Джонс.

На это мистер Джонс заявил, что уж лучше будет питаться воспоминаниями. И действительно полдня питал себя воспоминаниями о ромштексе, пироге с лососем, салате с фасолью и кальмарами, лимонном пудинге и… и тут мистер Джонс осознал, что, во-первых, вот-вот умрет с голоду, а во-вторых – во вторых, он нашел выход!

В доме на Роузберри-стрит выходит газета «Новости нашего шкафа». Там публикуются последние известия и сенсационные новости. Например, такие.

«В мире науки. Всему виной старая плесень

Британские ученые в лице мистера Джонса открыли: варенье с неплотно закрытой крышкой покрывается плесенью быстрее варенья, которое держат в плотно закупоренных банках! На протяжении недели анализу было подвергнуто три банки лимонного, пять клубничного, одна – ежевичного, и одна (ничтожно маленькая) банка малинового варенья. На девяти банках из десяти обнаружены зловещие следы. Отчет о полученных результатах был направлен в Департамент по делам гастрономии и диетологии миссис Джонс. Также было сделано внушение Б., состоящей на должности кухарки. Кроме того, специалисты сделали заявление в Департамент Безопасности в лице миссис К.».

Департамент Безопасности в лице миссис К. оскорбился. Это было ее варенье. Миссис Кэтчпоул варила его вместе со своей дочерью долгими осенними вечерами. Потому что до того у миссис Джонс пропала баночка джема – из-за того, что была плохо закупорена, и миссис Кэтчпоул взялась показать, как надо закупоривать банки, чтобы не было плесени. Открытие британских ученых так потрясло миссис Кэтчпоул, что она сейчас же уехала к себе в Ипсвич.

Тогда миссис Джонс подошла к шкафу и постучала в дверь.

– Дорогой, – сказала она, – может быть, вы теперь выйдете?

Но мистер Джонс был непреклонен.

Через час вегетарианцев в доме не осталось.

Как вышло, что мистер Джонс поселился в шкафу

Кстати, а вы знаете, как мистер Джонс поселился в шкафу? Нет? Ну, ничего удивительного, это произошло так давно, что даже старожилы путаются. Вот как это было.

Однажды за завтраком мистер Джонс, помешивая ложечкой в чашке, сказал:

– Однако, какая дрянь сегодня погода! Видали?

За окном дул страшный ветер и валил мокрый снег, тут же превращаясь в дождь.

– Во всем надо видеть хорошее, – с улыбкой отозвалась миссис Кэтчпоул.

Она как раз приехала на недельку. А миссис Джонс ничего не сказала. Она, во-первых, старалась во всем видеть хорошее, а во-вторых, как раз планировала новый зонт. Это меняет взгляд на погоду.

Дальше, значит, мистер Джонс взял газету. С минуту он читал, потом сказал, что если дело пойдет так дальше, лично он не удивится, если однажды британский трон займет орангутанг с кольцом в носу. А миссис Кэтчпоул заметила, что у орангутангов не бывает кольца в носу. Но мистер Джонс ее не слышал. Он успел прочесть про внезапное крушение самолета, ужасное землетрясение и трагическое утопление круизного лайнера. Потом про то, что как раз вчера полиции сообщили, что школа заминирована. Опровержение этой заметки было внизу: Кит Ф., тринадцати лет, как раз признался, что пошутил – пошутить, что ли, нельзя? – но мистер Джонс опровержения не заметил. Ему в глаза уже бросился гигантский заголовок:

«Государственный переворот в Куала-Лумпуре!»

Потом какой-то футуролог полтора разворота рассуждал о трансплантации. Этот человек обещал, что через двадцать лет всем пересадят головы. В смысле, всем желающим. Желающими станут все.

– Уф, – закончив, сказал мистер Джонс. И вытер пот. Но он был сильным, здоровым, здравомыслящим человеком и умел не брать в голову слухи, сплетни и газетные утки. Он продолжал читать. И с каждой новостью чувствовал себя все менее сильным и здоровым. В общем, когда дело дошло до биржевого курса, мистер Джонс дочитал до слов «британский фунт снова…» и уже не решился перевернуть страницу.

А миссис Кэтчпоул все не успокаивалась:

– Том? Том! Ты слышишь меня?

– Что, миссис Кэтчпоул?

– Я говорю, что у орангутангов не бывает кольца в носу!

Мистер Джонс очень удивился.

– О чем вы? Какой орангутанг? Где?

– На троне!

– На каком троне?

– На нашем! Британском троне. Орангутанг!

– В самом деле?

(Тут миссис Кэтчпоул отвернулась, перевела дух и сказала, глядя в окно, что-то вроде: «Святые угодники, он идиот!»).

– Я говорю, орангутанг на троне! – проорала она.

От этого последнего крика изо рта у нее ее выпала вставная челюсть и свалилась под стол. Мистер Джонс как истинный джентльмен сейчас же нагнулся, чтобы поднять – и нечаянно поставил на нее стул. И челюсть – отменная челюсть швейцарской работы – хрустнула и рассыпалась.

Миссис Кэтчпоул была истинной британской леди. Она, может, и потеряла челюсть – но не потеряла лица. С вежливой улыбкой она швырнула в зятя кофейником.

Мистер Джонс тоже не переменился в лице. Жестом настоящего джентльмена он метнул в тещу омлет. А миссис Джонс в это время как раз уронила сережку и теперь искала ее под столом. И очень удивилась, когда, сев, наконец, на свое место, увидела, что за столом никого нет, а где-то за пределами гостиной слышатся крики, топот и хлопанье дверьми.

Потом все смолкло. Мистер Джонс прыгнул с лестницы в коридор и вдруг увидел перед собой шкаф. Дверца была приоткрыта. И этого оказалось достаточно.

– Иди и скажи своему мужу, пусть выйдет из шкафа, – сказала, входя в столовую, миссис Кэтчпоул.

И миссис Джонс перестала думать о покупке зонта. Она поднялась по лестнице, привычно вздрагивая от воплей своих детей, и вежливо постучала.

– Нет! – твердо ответил из шкафа мистер Джонс.

– Но дорогой, – возразила его жена. – Не собираетесь же вы там жить. Это довольно смешно.

– Дорогая, мне не хотелось бы вас шокировать, но именно это я и намерен сделать. Я буду жить в шкафу.

– Но… – миссис Джонс немножко рассмеялась, но тут ее настиг смысл этих слов и она подскочила.

– КАК?

– Так, – отозвался мистер Джонс. – Наконец-то я нашел место, где чувствую себя свободным человеком.