Глава 1

Катерина прекрасно знала свой неуемный характер и бесчисленные желания. И вскоре она сидела на черном компьютерном столе и бредила странной идеей, как стать богиней. Зачем это ей было нужно – она не знала, но очень хотела стать единственной и всесильной в своем округе. Власти над людьми у нее никогда не было, но у нее была бело-черная визитка с яркими буквами, на которой стояло ее имя и телефон с факсом, по которому посылали видимые тексты и картинки. Она задумалась о том, как ей стать феей с происхождением от паровоза.

Она почесала согнутым пальцем подбородок, словно в челюстях находился мозг, и задумчиво посмотрела в голубоватое небо, по которому плыли белые облака. Ничего нового на горизонте не было, а хотелось ей живьем сидеть на белом облаке и болтать ногами в лаковых сапожках. Какая глупость приходит в голову! Катерина почесала за ухом, потому что ухо к мозгу ближе, чем подбородок. Потом рука потянулась ко лбу и к носу, в котором мозгов никогда не было.

А ей нужны были мозги для того, чтобы придумать идею: как стать богиней! Так просто! В этот момент она просто физически почувствовала, что ее взяли за шкирку и поднесли к потолку помещения.

В воздухе прогремели слова:

– Я Бог, а ты никто!

Катерина очнулась на полу. В помещении никого не было, ровным счетом никого. Окна и двери были закрыты. Ей стало тоскливо. Она вспомнила поговорку: много хочешь – мало получишь. Девушка потерла ушибленное тело. Ей захотелось, чтобы ее тело не болело из-за падения с потолка на пол. И тело перестало болеть. Она вздохнула, поднялась с пола, медленно дошла до стула, но садиться на него не стала. Она оглянулась: трона и слуг для новоиспеченной феи-богини не было. На компьютере проклюнулась заставка.

В дверь стучали и кричали ее имя. Кто-то пытался засунуть ключ в замочную скважину, но дверь была прочно закрыта от постороннего вторжения. Дева по имени Катерина хранила царственное молчание. Мучительно зачесались пальцы рук, она посмотрела на них: на ее пальцах выросли ногти и загнулись милой спиралькой. Зачесалась голова, и по плечам стали спускаться простые пряди волос. Она нагнулась к ногам: из босоножек торчали темные завитки ногтей. Одежда трещала по швам, груди росли на глазах.

Катерина посмотрела на себя в зеркало: глаза были темными, одежда лохмотьями повисла на загорелом теле.

– А! А! А-а-! – закричала Катерина истошным голосом.

С той стороны двери люди от крика взбесились, сообща надавили на деревянную дверь и выбили ее. В комнату ввалились сотрудники и спортсмены из тренажерного зала. При виде феи они упали на пол перед ней на колени, словно кто-то подкосил их ноги.

– О Боже! – прокричала Катерина.

– Девушка, ты хотела быть богиней? Так будь ею! А я в отпуск ухожу. Я не раб веками работать без отпуска! Устал. Трудись, богиня! – раздался сверху голос Бога.

Люди, лежащие на полу, сжались от страха и на коленях стали выползать из комнаты. Глаза их затравленно блуждали по фигуре Катерины.

– Куда это вы все выползаете? – спросила Катерина страшным голосом. – Вы будете моими апостолами!

– Как скажешь, царица ты наша, – проговорила вездесущая Марфа Артемовна, она быстрее всех пришла в себя.

Естественно, никто Катерину богиней не считал, но другими титулами ее стали осыпать с ног до головы. Интересный факт, но люди ее слушались! Она затребовала себе опочивальню с белыми и черными полосами. Она захотела посуду, отделанную белым и черным жемчугом. Ее желания быстро выполнялись домашними слугами.

На второй день Катерина потребовала собрать зверей, выкрасить их шкуры в цвет графита или простого карандаша и поместить в белые клетки. Все оттенки черного цвета входили в обиход у тех, кто подобострастно верил в новую святыню – богиню.

На третий день Катерине надоело играть в богиню. Ей надоело собственное тело, она захотела быть прежней девочкой и даже не богиней! Но Бог ушел в отпуск и не сказал, на сколько дней или веков он ушел. Катерину стали раздирать новые мысли, она захотела контроля над всеми людьми планеты, а не только над одноклассниками! И не больше и не меньше! Над всеми!

И как Бог всеми людьми управляет? И тут она вспомнила, что существуют разные вероисповедания, значит, ей придется не за всеми людьми следить, а только за православными. Она вздохнула с облегчением! Всю жизнь командовала только собой, а тут надо властвовать над всеми! Нет, она принципиально не хотела быть богиней! Три дня отдохнул Бог – и мог бы вернуться на работу! Устала Катерина. Ох, устала!

Звери от непривычной окраски стали злыми. Над окрестностями стоял звериный рев. Лаяли выкрашенные в черный цвет собаки. Катерина посмотрела на себя и взревела в унисон зверям.

В комнату вошла Марфа Артемовна:

– Что прикажете, Ваше Высочество?

– Я фея! Я – фея! Я почти богиня!

– Прости, Катерина, но в земных должностях нет звания "богиня", но есть царь, принцесса, президент.

– Марфа Артемовна, с Вами не поспоришь. Тогда дайте мне совет, как мне следить за всем человечеством?

– А зачем это тебе надо? Слежка – работа весьма утомительная. И потом, на географической карте твое царство-государство не просматривается. Понимаю, что ты – богиня, я этого не воспринимаю, но подчиняюсь!

– Будьте человеком, Марфа Артемовна, верните мне прежний облик!

– Катерина, отстриги ногти, перекрась волосы…

Марфа Артемовна не успела договорить, как в комнату влетело три человека. Они рухнули на пол и протянули Катерине длинный экран, который сами и принесли.

– Это экран для наблюдения за человечеством! – проговорил средний из трех человек по имени Феофан, который вел в школе урок кибернетики.

– Вот, все, оказывается, можно сделать, а почему панорамный экран? – спросила величественно Катерина.

– Этот экран разработан для наблюдения за целыми регионами. Вам принесут плоскую карту мира, на ней будут расположены ручки для перемещения по карте, а экран отразит действительность, – ответил молодой человек с наигранной подобострастностью.

В комнату внесли карту с ручками переключения и установили экран.

– Это все хорошо, – протянула Катерина, – но как я буду владеть душами людей?

– Катерина, а властвовать над душами людей обязательно? – спросила ехидно Марфа Артемовна, стоя в сторонке от перемещений людей с техникой наблюдения. – Посмотришь на экран, и достаточно.

– Что значит достаточно?! – прорычала Катерина.

– А то и значит, что Бог в одиночку работает, а у тебя тьма подчиненных выполняют прихоти, – продолжала наставлять ее Марфа Артемовна.

– Катерина, есть способ следить за душами людей. Вас ведь это волнует? Душа – душ, дуршлаг, – проговорил нервно Феофан, загибая пальцы на руке.

– Короче, Феофан! Дело говори! – повысила Катерина голос.

– Короче некуда! Нужно взять оптическое волокно, сделать из него букет. Ты будешь смотреть через увеличительное стекло на выходы волокон, а взгляд твой проникнет в души множества людей. За день ты вполне прозондируешь целый регион, а слух среди населения разнесется, что богиня все видит.

– Слушайте, а Вы мне нравитесь! Назначаю Вас своим первым апостолом.

– Всегда рад служить богам, но в свободное от работы время, которого у меня нет, поэтому апостолом быть не могу.

– Протараторил! Так сделайте душ для души из оптических волокон и прицепите его к экрану! – воскликнула Катерина радостно и растянулась в кресле во все стороны.

Феофан посмотрел на Катерину, восседающую в кресле, его глаза хитро блеснули, и он сказал:

– Ваше Величество, Богиня Вы наша, и просто фея! Есть одна деликатная просьба: надо убрать всех детективов изо всех книг.

– Что в них останется? Кто будет вести борьбу за справедливость? Кто будет беречь репутацию закона?

– Я прошу убрать детективов из книг, а не из жизни!

– А как мы будем исправлять книги ушедших в мир иной писателей? Где мы авторов возьмем, если их нет на свете? – спросила Катерина.

– Надо установить закон, по которому все герои книг должны быть живы до конца книги.

– Это невозможно! Кто Вас ко мне пропустил?

– Я сам к Вам пришел, – заметил Феофан, и вышел через стенку.

– И чего он убежал? – обратилась Катерина к Марфе Артемовне. – Мог бы и еще поговорить со мной. У него интересное предложение и касается душ. Дайте мне книгу со стола, Вы лично ее читали? В ней все герои живы? Почему на книге изображен бриллиант? Он что, за души людей отвечает или за их психологический настрой?

– Катерина, в книге погибает любимый человек главной героини.

– Вот это неправильно! Если он любимый человек, значит, он мужчина. А мужчины – это Адамы, а они нужны для создания рода. А есть возможность оживить любимого человека печальной героини?

– У него травма, – листая книгу, проговорила Марфа Артемовна. – Как мужчина он целый, а как мыслитель – погиб.

– Но если мозг умер, то человек считается умершим. Вы мне про душу скажите, где его душа? В книге написано, где его душа? Мы вызовем по факсу его душу и восстановим его, как героя сериала.

– Тогда он будет живой мертвец! – воскликнула Марфа Артемовна с круглыми от удивления глазами.

– Сейчас не об этом, мы можем в этой книге обойтись без детективов? – заинтересованно спросила Катерина.

– А мы что должны сделать? Оживить всех героев и убрать всех детективов? А если там присутствует кража алмазов, то детектив будет необходим.

– Мы войдем в книгу, как очистители душ героев.

На такое предложение женщина только покачала головой.

Бог посмотрел с небес на богиню и благословил ее на благое дело:

– Катерина, ты будешь феей. Ты легко сможешь путешествовать по столетиям!

Но Катерине показалось, что часть ее новых сил ушла в пространство времени. В ту же минуту она стала обычным человеком внешне, но осталась в темном плаще, в одной руке у нее был золотой пояс, а в другой руке появилась волшебная палочка, которая тревожно переливалась черными оттенками. Итак, Катерина могла быть феей-богиней или птицей-небылицей, или творить небольшие чудеса в решете жизни.

Феофан проникся симпатией к столь неординарной особе, которой оказалась Катерина. Над ней люди посмеивались, а он воспринял всерьез ее желание быть богиней. Эта тонкая девушка излучала нешуточную энергию и обладала силой воли, которая не у всякого мужчины бывает. Но ее желания не поддавались критике, она по своему желанию могла оказалась в далеком прошлом, во временах …

Катерине выпал на ее долю один короткий полет в прошлое…

В огороде деревни Медный ковш стояли два соломенных чучела, которые Феофан сам набивал соломой и украшал старой одеждой. Когда он злился на кого-нибудь, то подходил к чучелам и бил их ножами. Дед, увидев очередной разорванный наряд чучела, ругал мальчика, но безрезультатно, его неизменным развлечением оставались чучела в огороде.

Когда Феофан освоил нападение на одно чучело и мог нанести удар в обведенную углем точку, ему захотелось большего. Он поставил два чучела на крепкие колья так, словно стояли два человека и разговаривали. Теперь его задача резко усложнилась: он не нападал на чучела, он к ним подходил так, словно хотел с ними поговорить. Он некоторое время стоял против соломенных идолов, потом резко наносил два удара двумя ножами в обведенные точки.

Деда пугало затяжное развлечение мальчика, он пытался научить его полезным навыкам. Если дело было осенью, то дед приглашал внука помочь порубить капусту.

На столе шинковали вилки капусты и морковь, потом обильно солили эту овощную смесь крупной солью и уминали руками до тех пор, пока капуста не давала сок. Комок соленой капусты с морковью бросали в кадку, и так происходило до тех пор, пока кадка не наполнялась капустой. Но Феофан неизменно вонзал двойным ударом два ножа в целый вилок капусты в намеченную точку, чем выводил деда из себя.

Солнце пробивалось сквозь облака. Кленовые листья наливались красками. На одном клене было до трех ярких цветов: зеленый, желтый, вишневый. И в личной жизни Феофана стояла осень. Ой, да что там! А там вот что произошло. Он изменился. Ножи ему надоели хуже горькой редьки.

Он подошел к плетню соседнего дома и сказал:

– Катерина, я жить без тебя не могу! На улице благодать божья, а тебя нет! Пришла бы ты да утешила молодца, погуляли бы мы с тобой около мельницы.

Она ему и отвечает:

– Любимый мой, так уж и соскучился? Или тебе чучело на огороде надоело? Не сомневайся, я приду, когда солнце к дубу подойдет, подле него и ждать буду. А к мельнице я не пойду, страшно там.

Катерина от счастья закрутилась на одной ножке. Да, сподобилась! Значит, и у нее ныне девичья осень. Феофана она больно любила. А он ее? Да неужели он не любит ее? Девушка к сундуку бросилась, отворила крышку и затихла над нарядами. Зипун новый достала, платок вытащила новехонький. Что еще Феофан у нее не видел? Тятенька давно на базар не ездил.

Девушка вынула из сундука атласную ленту, переплела косу, затянула ее на конце крепко лентой, бантик завязала. Потом Катерина покрутилась, отчего коленкоровая юбка колоколом закрутилась подле ног. Она опять к сундуку подошла, чтобы юбку новую посмотреть, словно не знала содержимое сундука. Катерина юбку себе сама шила. Бабушка ее стежку крепкому обучила. Юбку она лентой по подолу обшила.

Отец зашел в горницу, посмотрел на девичьи хлопоты и раскатисто рассмеялся:

– Дочь, куда ты собираешься? Неужели под венец идти надумала, а меня не спросила?

– Отец, люб мне Феофан.

– Да верно ли? Пусть сватов засылает! Хватит вам желуди с дубов околачивать.

Встретились Феофан и Катерина под раскидистым дубом. Он в рубашке новой пришел, ремешком золотым подпоясанный, а сам в лаптях. Ремешок ему боярыня подарила, он и носил его постоянно. Очень Феофан боярыне приглянулся. Боярыня в столице белокаменной зимой жила, а летом в деревню наезжала.

Только Феофан поцеловать захотел девушку, как откуда ни возьмись боярыня в карете подъехала. Вышла она из кареты, выхватила у кучера плеть да по юбке Катерине и врезала. Ноге девушки больно стало. Она отпрянула от парня. А боярыня засмеялась и дальше поехала.

Феофан испугался за Катерину, испугался он гнева боярыни. Парень стоял в полной растерянности под дубом, с которого медленно падали первые желтые листья. Страх парня перед боярыней был сильнее его любви к девушке. Феофан с того дня от Катерины отдалился и взгляд при встрече отводил.

Катерине стало зябко и обидно за себя и за беспомощность Феофана. Она поняла, что он зависит от боярыни больше, чем от нее. И она решила, что непременно будет сильнее боярыни! Она будет сильнее его! Она – Катерина, и все тут!

В зеленой траве лежали желтые листья, словно золотые иконы. У Катерины в горнице в переднем углу висела икона, срисованная с древней иконы. Печь занимала четвертую часть жилого помещения, в ней можно было мыться и греться после того, как испекут хлеб. Пол был выстлан широкими половицами, немного черноватыми от времени.