Глава первая
Ольга

Ну что у нас за семья такая? Мне всегда очень больно об этом думать. Практически каждый сам по себе, взять хотя бы моего папу, который, кажется и думать забыл, что есть на земле родные ему люди. О маме вообще лучше не вспоминать.

Ираида Сергеевна, как любит говорить моя сестра-близняшка, Полина, слишком любит самое себя. Это, к сожалению, сущая правда. У мамы часто меняются друзья, и так было всегда. Полину это вечно раздражало. Она вообще немножко резковата порой. Но в том, что с мамой мы стараемся видеться как можно реже, наши желания полностью совпадают. Мое и Полинино, я имею в виду.

Кроме Поленьки, один человек в нашей семье заслуживает особого внимания – это наша горячо любимая бабушка, Евгения Михайловна. Вот уж действительно человек с большой буквы. Она, считай, нас на ноги поставила и до сих пор опекает и помогает, чем может. Особенно мне. Полине-то легче: она живет одна. А у меня двое детей: Артур и Лизонька. Мне с ними иногда так тяжело. Так вот бабушка меня всегда поддержать готова и детям моим всегда рада.

Хотя, надо отдать должное и маме, Ираиде Сергеевне: Артур с Лизонькой и в ее доме часто бывают. Правда, занимаются с ними в этом случае ее друзья, но это не имеет никакого значения абсолютно. Хорошо, что у Ираиды Сергеевны такие добрые и отзывчивые друзья. Я ужасно рада. Честное слово.

Так к чему я все это говорю? Просто приближалось одиннадцатое августа. Нострадамус предсказал, что в эти сутки Земля перестанет существовать во Вселенной. Как бы там ни было, но я все же в это верила. Я все-таки человек впечатлительный в отличие от сестры Полины, которая сказала, что это – хрень собачья.

Мне ужасно захотелось, чтобы десятого к вечеру мы собрались все вместе, посидели душевно так, пообщались. Может быть даже кое-какие грехи простили бы друг другу даже.

И тут оказывается, что бабушка пообещала своей подруге приехать к ней с ночевой и отметить ее день рождения. У Ираиды Сергеевны был билет на поезд «Тарасов-Адлер», куда она отправляется с другом. Поездки эти, само собой разумеется, отложить было никак нельзя.

Одна только Полина согласилась прожить последние сутки существования человечества вместе со мной и детьми. Круг сузился. Так жалко! Ну да что поделаешь?

Пятого августа ко мне пришел мой бывший муж Кирилл Козаков, с которым мы давно не виделись. Я соскучилась по нему безумно. Он, по-моему, тоже. Особенно по детям. Я, честно говоря, подумала, что Кирилл составит нам с Полиной компанию.

Несколько дней подряд Кирилл был просто счастлив. Еще бы. Ведь я так старалась, чтобы ему было хорошо и комфортно. Поэтому я и рубашку-то его постирала. И надо же было мне ее постирать! В ее кармане оказался какой-то важный документ, который после стирки превратился в нечто невообразимое. Я и сама пришла в ужас. Но что поделаешь? Разве я виновата? Я же хотела как лучше.

Господи, как же Кирилл рассвирепел! Он сказал, что такой безалаберной женщины никогда не видел, и в очередной раз громко хлопнул дверью. Так мне стало горько! Ну почему у меня всегда все шиворот-навыворот? Постоянно происходит что-то такое, что мне ужасно портит настроение.

А потом и подлая Полина решила меня наказать. От нее я этого совсем не ожидала. Я понимаю, конечно же, что она обиделась. Но с моей точки зрения, причина не столь уж и серьезная, чтобы так со мной обойтись. Просто сестра всегда старается подавить мою индивидуальность. Когда она в моей квартире хозяйничает в мое отсутствие и наводит в ней свой порядок, я не возмущаюсь. А мне только лишь стоит проявить себя, Полина сразу в позу.

Правда, на сей раз я вовсе не собиралась проявлять себя, просто так получилось. Полина отправилась в Москву – тренер по шейпингу в Россию из Америки прибыл. По такому случаю всех видных, заслуживающих внимания, тренеров собрали на курсы. Как бы, для обмена опытом.

Соседка Полины, которая обычно в ее отсутствие заботилась о цветах в квартире моей сестры, попала в больницу с воспалением легких. И Полина попросила меня полить цветы.

– Смотри у меня, Ольга, не забудь. Лето жаркое. Они тут же погибнут. Правда, в поддоны я налила воды, и два дня ты можешь жить спокойно, не вспоминая о поливе.

Я кивала головой и убеждала сестру не волноваться. Мне было очень приятно, что сестра дает это поручение именно мне.

– Ну что ты, Поленька. Разве я маленькая? Не забуду, конечно.

Полина как-то подозрительно хмыкнула и возразила:

– Да ты хуже маленькой, Оля. Когда ты только за ум возьмешься?

Я обиделась, конечно. Вот всегда она так. Я же поминутно не пеняю ей на то, что она часто груба с людьми. Как сейчас. Наплевала мне в душу и даже, кажется, не заметила.

– Ну, ладно, сестренка, не дуйся. Лишний раз предупредить тебя не помешает.

Полина уехала. Я честно помнила про цветы два дня, а на третий у меня как-то из головы просто вылетело. Закружилась. Дела всякие. Все-таки, у меня двое детей. Если бы у Полины были дети, то, возможно, и она стала бы рассеянной. Да и голова почему-то болела. Вспомнила про цветы я девятого к вечеру.

– Боже мой. Что я наделала! Завтра утром приезжает Полина. Она же меня убьет.

Я лихорадочно оделась и отправилась выполнить поручение сестры. Думаю, что за те три лишних дня цветы еще не успели погибнуть. Полина же наверняка предусмотрела такой расклад и в расчете на мою рассеянность налила в поддоны воды побольше.

Еще несколько дней назад благоухающие, пышные растения, к несчастью, являли собой жалкое зрелище. Листочки поникли, как-то истончились. Угнетенные и какие-то даже несчастные.

– Ничего, миленькие мои, сейчас я вас напою, и завтра вы как ни в чем не бывало воспрянете духом. Полина и не узнает даже про мою оплошность. Вы уж меня простите, милые.

С цветами надо разговаривать. Ученые доказали, что растения все слышат. Так что, если их попросить, как следует, то они откликнутся на доброту и ласку. Это в свою очередь задаст им новый жизненный тонус, и тогда они без особого труда справятся с неблагоприятной ситуацией.

Я уже полила цветы в спальне, когда кран, громко ухнув, затих совсем. Вот незадача: воду отключили.

Не может быть, чтобы без предупреждения ее отключили надолго. Надо просто немного подождать.

Чтобы не скучать, я включила телевизор. И тут в дверь позвонили. Посмотрев в дверной глазок, я увидела своего приятеля – Дрюню Мурашова. Он нетерпеливо топтался на площадке. Интересно, зачем это он к Полине пожаловал? С тех пор, как он задолжал ей пятьдесят рублей, денег она ему взаймы не давала. А к Полине Дрюня приходит исключительно по вопросу денежного займа.

– Ба! Лелька. Привет. А где Полина?

– Полина уехала.

Дрюня немного огорчился:

– Жаль. А у тебя, конечно, денег нет?

Дрюня, мой старый приятель, был неплохо осведомлен осведомлен о моих извечных финансовых проблемах.

Кирилл мне вообще-то оставил немного, хоть и был зол на меня. Ну, не буду же я об этом Дрюне говорить. С ним только поведись. От него у меня несчастья одни. Поэтому я отрицательно покачала головой:

– Нет, у меня нет.

– Жаль, – еще раз сокрушенно вздохнул Дрюня. – Такое дело я провернул сегодня! Хотел обмыть. Лельк, а может ты спросишь взаймы у кого-нибудь? Я ведь на работу сегодня устроился.

Такое событие, возможно, и стоит того, чтобы его обмыть. Надо же поддержать приятеля морально. Дрюня – человек, который не очень любит работать. А точнее, совсем не любит. Больше недели он еще нигде не работал. Да и в последнее время совсем покончил с этим грязным делом. Благо, мама у Дрюни, тетя Лариса, – женщина душевная. Она сына своего непутевого нежно любит. И с голоду ему умереть не даст никогда.

Бессовестный Дрюня внаглую этим пользуется. И несколько раз в месяц, когда у него кончаются деньги, он продает маме свое обручальное кольцо, которое потом забирает, обещая при случае расплатиться с долгом. История повторяется бесконечно. И бедная тетя Лариса до сих пор не перестает верить в доброе начало, заложенное в ее нежно любимом сыне.

Да, если Дрюня устроился на работу, то завтра действительно конец света наступит. Не зря Нострадамус был так категоричен. Я ужасно обрадовалась тому, что в жизни Дрюни, наконец-то, все образуется, и жена перестанет регулярно от него уходить. Событие, действительно, достойно внимания.

– Лельк, ну ты подумай, у кого бы денежкой разжиться можно было бы? Мы бы с тобой так классно пообщались. Выпили бы немножко. Не пьянства ради, здоровья для. У Полины, небось, и грибочки солененькие найдутся. Давай что-нибудь придумаем, а?

Дрюня так вкусно описал общение за столом, что мне даже немножко захотелось выпить. Самую малость. Тем более, проблем с деньгами-то и нет. И воды нет. Все равно мне еще некоторое время придется тут побыть.

– Ладно. У меня есть полтинник в сумочке. Хотела я его на продукты потратить. Ну, раз уж такое благородное начинание, то так и быть.

Довольный Дрюня расплылся в улыбке и едва не бросился меня целовать.

Через десять минут мы накрыли с Дрюней стол, достав из холодильника что Бог послал. Сестра моя – женщина хозяйственная, и проблем с закуской у нас не было. Бог нам послал колбаску, грибочки, свежие яблоки. И еще компот, ну такой ароматный. Прелесть просто.

Я достала кастрюлю и налила себе и своему приятелю. Правда, Дрюня водку не запивает, и его стакан так и остался нетронутым до конца трапезы.

– Хорошо-то как, Лелька. – Дрюня откинулся на стуле и, вытянув губы, подул себе на лоб, – Только жарко немного. Давай окно откроем.

В квартире действительно было душновато. Еще бы, при такой жаре несколько дней плотно закрытые предусмотрительной Полиной окна.

Надо и в самом деле проветрить помещение. Приедет завтра Полина: цветы политы, в комнатах прохладно. Она будет в восторге. Наконец-то она убедится в том, что на сестру всегда можно положиться.

Бутылка уже опустела, когда я вспомнила, что бабушка, которой надо успеть на электричку (подруга-то ее в пригороде живет), наверное, сердится. Лизоньку и Артура я пообещала забрать сегодня. Эта мысль меня прямо обожгла.

– Дрюнечка, милый, быстро! Иначе я пропала.

Дрюня вовсе не хотел, чтобы я пропала. Он вскочил, как ужаленный и задел локтем стакан с компотом. Стакан свалился на пол и разбился. Но это все уже были такие мелочи по сравнению с тем, что я подведу Евгению Михайловну. Боже мой! Придется мчаться на такси.

Все-таки бабушка – золотой человек. Она меня даже не упрекнула. Только сказала:

– Я уж думала, что-нибудь случилось, девочка моя.

* * *

Лизонька с Артуром уже мирно спали, когда я вдруг вспомнила о так и неполитых цветах. И я подумала, что это не так уж и страшно. Заведу будильник на шесть часов, поеду утром в квартиру сестры и все сделаю. Страшнее было другое. Я не помнила точно, закрыла ли кран на кухне.

От волнения у меня даже в горле пересохло. Прямо плохо стало. Что делать? Не мчаться же в квартиру сестры ночью, оставив детей совсем одних. Полина меня за такой поступок сама бы заругала. Господи, что же делать?

Ну, что случится страшного, если кран я все-таки не закрыла? Ничего. Вода будет литься всю ночь в раковину. Так счетчика воды же у Полины нет. Главное, вовремя лечь спать, чтобы утром проснуться пораньше. Наведу порядок, полью цветы и отправлюсь вместе с детьми на вокзал встречать Полину. То-то она обрадуется. Она теперь соскучилась, небось, до смерти.

* * *

Видимо, будильник все же не звонил. Я его, во всяком случае, не слышала. В конце концов, не настолько я безответственная, чтобы взять и отключить его, зная, что у меня чрезвычайно важное дело с утра.

Мне приснился холодный дождь. Я попыталась от него укрыться, но мне это не удавалось. Открыв глаза, я увидела перекошенное от гнева лицо сестры, которая поливала меня водой из литровой банки, и подумала, что лучше бы мне вообще не просыпаться.

Я хотела закричать на нее. И вдруг вспомнила… Боже мой! Она меня сейчас убьет.

Покрепче зажмурив глаза, я лихорадочно пыталась придумать оправдание. Ничего путного в голову не приходило. А говорить правду так не хотелось.

– Вставай, бездельница. Иначе я тебя сейчас вытряхну из постели. Ну и свинья же ты, Ольга. Я думала, что у тебя хоть капелька мозгов в твоей пустой башке имеется. Как я ошибалась.

Какой же все-таки у Полины сложный характер! С ней просто невозможно порой общаться. Нет, чтобы поприветствовать сестру – ведь почти целую неделю не виделись. А она сразу ругаться. Да еще так громко. Вдруг дети проснутся и все услышат. Должна же она понимать, что мне это неприятно, в конце концов. Я гораздо мягче. И потому попыталась успокоить не на шутку разбушевавшуюся Полину:

– Ну что ты, Поленька, так ругаешься? Я же по тебе так соскучилась.

Я села на кровати и нежно заглянула сестре в глаза.

– Да тебя не ругать надо. Тебя убить мало, чтобы сама не мучилась и другим страданий не доставляла. Не зря от тебя Кирилл периодически уходит.

Боже! Как мне стало обидно… Это надо же! Нашла, чем уколоть. Удар в самое сердце. Какая она все-таки жестокая. Я ей это прямо в глаза сказала.

Полина развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась к двери, сухо бросив на ходу:

– Видеть тебя не хочу. И не звони мне сегодня. Я даже телефон отключу.

И, поцеловав спящих детей, сестра удалилась.

Какой ужас! Может быть, сегодня наша планета последние сутки существует, а меня все бросили. Я этого не вынесу. Сердце мое разрывалось от горя. И надо же было противному Дрюне притащиться! Если бы не он, я бы все сделала как положено.

Больше всего меня огорчало то, что я вспомнила: Полина же мне наказывала поливать цветы из ведра, в котором отстоявшаяся вода. Это ведро находится в ванной. Мне не надо было даже ждать, когда дадут воду. И кран включать не надо было. Я бы могла все быстро сделать и избежала бы встречи с проклятущим Дрюней.

Я уселась в кресло и стала размышлять, как мне вернуть расположение сестры. И чувствовала сердцем, что сделать это сегодня мне вряд ли удастся. Хотя почему? Приготовлю что-нибудь вкусненькое и сама за ней съезжу. Уж дверь-то она мне точно откроет.

Я отыскала тетрадку с кулинарными рецептами. Иногда у меня появляется вдохновение и желание научиться хорошо готовить. И я записываю рецепты в эту самую тетрадь, а когда теряю ее, то на листочки. Листочки, правда, тоже потом теряются. Несколько рецептов мне Полина давала. Вот, например, плов. У Полины он такой вкусный всегда получается. Точно. Приготовлю плов и пирог еще испеку. И поеду за Полиной.

Она-то, конечно же, подумает сначала, что я с детьми приехала, чтобы у нее поужинать. А ее удивлю, пригласив на плов и пирог.

Я так размечталась о том, как Полина будет нахваливать мои кулинарные способности, что даже не заметила, когда появилась Лизонька.

– Мамочка, у тебя из тетрадки бумажка выпала. Вот.

Она протянула мне мятый листок.

Давно пора навести порядок в своей квартире. Сегодня же этим и займусь. Прямо сейчас. Выброшу все лишнее, чтобы не сыпались откуда ни попало всякие ненужные бумажки. Как говорится, весь хлам отдам бомжам. А то сама не знаю, где у меня что находится. Правильно меня Полина иногда ругает.

Но бумажка оказалась нужной. Там был записан адрес одной женщины. Говорят, что она потрясающе гадает. Никогда не ошибается. Прямо, как в зеркало смотрит.

Тут меня осенила идея: схожу к ней и погадаю. Узнаю, когда же в моей жизни закончится черная полоса. И про конец света узнаю все. Может, и не стоит квартиру убирать, если нам всем жить осталось всего ничего?

Правильно. Так я и поступлю.

Я разбудила все еще спящего Артура. Позавтракав бутербродами, мы все втроем вышли из дома.

Пелагея Семеновна жила в девятиэтажном доме недалеко от Детского парка. Дети запросились покататься на качелях, пока я буду разговаривать с тетей. Мне было немного страшно оставлять их одних. Дети для меня все. И если, не дай Бог, что с ними случится, то я просто умру от горя. Но в парке было полно детей, которые весело резвились и играли в песочнице. Я уступила.

Ну что случится за несколько минут?

– Только из парка ни шага. Ты понял, Артур? Ты старший, уже совсем большой мальчик. Следи за Лизонькой.

Тот довольно кивнул. И дети, взявшись за руки, направились к качелям. А я направилась к Пелагее Семеновне.

У престарелой женщины оказалась такая шикарная квартира. Трехкомнатная, с огромной кухней. Она напоминала антикварный магазин. За мебель, которой были обставлены комнаты, ценители старины заплатили бы неплохие деньги, случись старушке продать свое имущество.