Глава 1

Девушка блаженно потянулась, лежа на диване, и, повернувшись на бок, положила голову на плечо молодому человеку.

– Никита, – обратилась она к нему, – можно я телевизор включу?

– Мне без разницы, – равнодушно отозвался он, – хочешь – включай.

Она изящно встала и нарочито медленно прошлась по комнате в поисках пульта от телевизора, стараясь привлечь его взгляд к своим соблазнительным изгибам. Её действия не возымели эффекта. Молодой человек был вполне пресыщен этой ночью, и утреннее продолжение его не интересовало.

Девушка встала прямо напротив телевизора, загородив экран, и нажала на кнопку включения. Из динамиков донесся знакомый каждому голос президента страны Ивана Андреевича Чернецкого. Очередной корреспондент брал у него очередное интервью на тему дальнейшего улучшения жизни общества.

– Лерка, отойди! – потребовал молодой человек. – Из-за тебя ничего не видно.

– Тебе же без разницы! – недовольно оглянулась девушка, но всё же отошла. – Что его слушать-то? Он каждый день по всем каналам выступает. Давай лучше музыку какую-нибудь найдем!

Она вытянула руку с пультом, готовясь переключить канал.

– Нет, подожди! – остановил он ее. – Кажется, что-то интересное.

Девушка недоуменно пожала плечами, и села на диван. Президент торжественно вещал с экрана:

– Каждый человек, живущий в нашем обществе, обязан приносить пользу. Каждый должен быть на своем месте и заниматься своим делом. Только тогда целый механизм будет работать хорошо, когда хорошо работает каждый его элемент в отдельности. Тунеядство будет полностью искоренено. До двадцати пяти лет каждый человек в нашей стране должен определиться с выбором профессии и впоследствии следовать выбранному пути. Всем злоупотребляющим алкоголем и наркотиками будет предоставлена возможность реабилитации, но, если она не поможет, такие люди будут изолированы от общества и подвержены эвтаназии. Мы больше не будем кормить и содержать преступников, безнадежных больных и бездельников. Наша страна очистится от ненужных ей элементов. Об этом должен помнить каждый, кто рискнет встать на путь криминала, алкоголизма, наркомании и тунеядства.

Президент также рассказал, что будут созданы специальные подразделения полиции, отряды так называемых хантеров, которые будут отслеживать и отлавливать подобные элементы и помещать их на реабилитацию в соответствующие заведения. В случае отсутствия положительного эффекта может быть принято решение о физическом уничтожении человека, являющегося бесполезным или представляющего угрозу для общества.

– Думаешь, он это серьезно? – настороженно спросила девушка.

Никита пожал плечами и привстал с кровати.

– Ну, насколько я помню, он всегда все говорит серьезно и всегда все выполняет. Потому и держится у власти столько времени.

– Но на этот раз все как-то слишком… жёстко. Неужели он действительно решится убивать людей?

– Поживем – посмотрим, – молодой человек рывком вскочил с кровати и начал одеваться. – Мама! Приготовь нам что-нибудь поесть!

Глава 2

Еще нестарая, но увядшая раньше времени женщина сидела на кухне, положив руки на стол. Она услышала из комнаты требование сына, но не поспешила его выполнять, а лишь тяжело вздохнула.

Ее единственному сыну Никите было уже двадцать шесть лет, но последние пятнадцать она не замечала разницы в его поведении. С детства он был своенравным и непослушным. Все что его интересовало – это собственные потребности и удовольствия. Школу он закончил кое-как, дальше учиться не пошел. Несколько раз пытался устроиться на работу, но и в этом не преуспел. Мог без причины не выйти на рабочее место, проспать, опоздать, уйти раньше. Понятное дело, никто из потенциальных начальников не хотел держать в своем штате неудобного «специалиста».

По дому матери он тоже особенно не помогал, только если она долго и настойчиво о чем-то просила. Зато встречи с друзьями, вечеринки, походы в ночные клубы и прочие молодежные развлечения были неотъемлемой частью его жизни, и отказываться от всего этого он не собирался.

Отец ушел из семьи, когда Никита был еще маленьким, и с тех пор сыном не интересовался. Мать, забыв о личной жизни, всю себя посвятила ребенку, стараясь дать ему самое лучшее. Сын всегда был одет, обут, накормлен и, по-видимому, привык к такому положению вещей, считая его неизменной нормой. С возрастом росли лишь его потребности и запросы, но никак не серьезность и ответственность.

В десять лет мать слышала от него примерно следующее:

– Мам, дай поесть! Купи мне новую машинку! Дай денег на чипсы!

В пятнадцать это звучало так:

– Мам, дай поесть! Купи мне новые джинсы! Дай денег на дискотеку!

В двадцать просьбы были такими:

– Мам, дай поесть! Дай денег!

Надо ли говорить, что он неизменно получал все, что хотел. Однако, когда и после 20 лет ситуация нисколько не изменилась, мать задумалась о каких-то упущениях в своем воспитании. Да и сравнение с выросшими детьми знакомых было явно не в пользу Никиты. У кого-то ребенок закончил ВУЗ и нашел престижную работу. У кого-то обзавелся семьей и радовал своих родителей внуками. У кого-то просто работал и помогал родственникам. Она все чаще слышала от соседей: «Ну что, Татьяна, когда твой уже женится? Ну как, устроился на работу? Тебе хоть помогает?» А отвечать на подобные вопросы было нечего.

И тогда в их маленькую семью пришли скандалы. Мать, пытаясь наверстать упущенное, стала требовать устроиться на работу и полноценно ей помогать. Сын, привыкший жить по своим правилам, ни во что не ставил ее требования и продолжал заниматься интересным ему времяпрепровождением. Они постоянно ругались, она угрожала перестать давать ему деньги и даже вообще не кормить, но в конечном итоге материнское сердце не выдерживало. Никита, как всегда плотно поев и получив требуемую сумму денег, отправлялся на очередную вечеринку, а мать оставалась дома одна, кляня себя за мягкотелость и неумение настоять на своем.

Глава 3

С Лерой, соседской девушкой, Никита был знаком с детства. Сначала они вместе ходили в детский сад, общались, дружили. Потом вместе пошли в школу, бывали друг у друга в гостях, делали домашние задания, сбегали с уроков. Постепенно между ними появилось что-то большее, чем просто дружба. Лера везде и всюду рассказывала, что обязательно выйдет за него замуж, какой они построят дом и сколько у них будет детей. Никита же на эту тему особенно не распространялся. Поддавшись однажды всплеску подростковых гормонов, он по инерции продолжал с ней встречаться, так как других желающих занять ее место практически не было. Хотя внешне Никита был вполне интересным молодым человеком: высоким, светловолосым, сероглазым, со спортивной фигурой и вообще в хорошей физической форме. Первоначально девушки проявляли к нему интерес, но, пообщавшись с ним подольше, понимали, что за душой у него ни гроша, кроме маминой зарплаты, нет никаких конкретных целей, а все его планы на будущее заключаются в том, чтобы попасть на очередную вечеринку. На этом новое знакомство прекращалось.

И тогда на горизонте снова возникала Лера. Девушка она была непритязательная, все недостатки своего избранника знала и относилась к ним с оптимизмом, считая, что когда они по-настоящему будут вместе, все изменится в лучшую сторону. Вот только вместе быть никак не получалось. Отдельного жилья ни у кого из них не было. Лера была одной из троих детей своих родителей, а Никита жил с мамой в однокомнатной квартире. О съемной жилплощади речь не шла – ни один, ни другая не имели желания работать, а родственники не собирались спонсировать отдельное проживание молодых. Так они и продолжали встречаться то у него, то у нее, то у друзей, ожидая светлого будущего, должного появиться неизвестно откуда.

Родители Леры, хоть и знали Никиту очень давно, не были в восторге от выбора дочери. Она была достаточно миловидной шатенкой с длинными прямыми волосами, стройной, среднего роста – в общем, вполне могла найти себе кого-нибудь другого, более перспективного. Но ее никто, кроме Никиты, не интересовал. Между ними случались охлаждения, когда Никита в очередной раз обращал внимание на кого-то другого. Тогда Лера демонстративно заявляла, что прекрасно проживет и без него, закрывалась в комнате, плакала и никого не хотела видеть. Но как только новый роман ее парня заканчивался, так и не успев начаться, она снова бежала к нему. Так продолжалось уже десять лет.

Глава 4

Звонок в дверь прозвучал громко и неожиданно. Никита едва закончил одеваться, а Лера еще даже не начинала.

– Кого там несет с утра пораньше? – недовольно произнес молодой человек. – Да ты не торопись, мать откроет.

За дверью комнаты действительно послышались шаги матери, идущей открывать. На пороге стояли двое подтянутых парней в одинаковой черной форме неизвестного образца. Один из них предъявил удостоверение.

– Специальное подразделение полиции, президентский отряд, выявляем паразитирующие элементы, – представился он.

Второй изучал на своем планшете какой-то список.

– Татьяна Дорош? – спросил он, внимательно изучая открывшую ему женщину.

– Да, это я, – удивилась мать Никиты, – что вы хотите?

Прежде чем ответить полицейский еще раз пробежал взглядом по списку.

– От вас – ничего. Вы работаете, стаж у Вас большой. Значит, все в порядке. Дорош Никита – это ваш сын?

– Да.

– А вот с ним хотелось бы пообщаться. По имеющимся у нас данным, он уже длительное время является безработным. Хотелось бы узнать, почему.

Мать отошла от двери, пропуская неожиданных визитеров в дом.

– Сынок! – позвала она. – Подойди сюда.

Никита с недовольным видом вышел из комнаты. Вид людей в черном вызвал в нем не столько удивление, сколько смутное чувство страха и предчувствие чего то нехорошего.

– Это президентская полиция, – шепнула мать сыну.

Никита ещё не успел понять смысл ее слов, как его тут же огорошили вопросом:

– Почему не на работе, молодой человек?

– Так я … это … пока не работаю.

– Почему?

– Не нашел ещё.

– Как-то подозрительно долго ищете. Вы знаете, что согласно президентскому указу все граждане, имеющие физическую возможность, должны работать?

– Так этот указ объявили только сегодня утром!

– Этот указ объявили месяц назад. За новостями надо следить, молодой человек! То, что вы видели сегодня утром, – это повторение в записи. Причем, не первое.

– Ну … хорошо.

– Вам дается недельный срок на исправление ситуации. Через неделю мы снова придем к вам с проверкой, и вы к этому времени должны быть трудоустроены. В ином случае к Вам будут применены меры.

– Какие?

– Будете отправлены в трудовой лагерь.

Никита хотел спросить, что это такое, но в это время из-за двери комнаты выглянула Лера. Ее движение не ускользнуло от внимательных хантеров.

– Девушка, минуточку! – окликнул ее один из них. – Представьтесь, пожалуйста.

Лера, на ходу поправляя платье, вышла из комнаты.

– Валерия Зенькова, – негромко произнесла она.

Полицейский с планшетом снова уставился на свой список.

– То же самое, – заявил он, подняв голову,– почему не работаете?

– Э-э… я…

– И вам такое же предупреждение. За неделю должны устроиться. Иначе будет гораздо хуже.

– Хорошо, я поняла.

– Вот и отлично. До встречи через неделю. Надеюсь, она будет результативной.

Попрощавшись, представители власти ушли.

Глава 5

– Доигрался! – мать с силой захлопнула дверь и со скрежетом повернула в замке ключ. – Полиция уже за ним приходит. Ну и долго это еще будет продолжаться?

– Мам, да забей ты! Разберемся.

– Что значит, разберемся! Что значит, забей! Я тебя как взрослого человека спрашиваю, а ты…

Никита пренебрежительно махнул в ее сторону рукой и потянул Леру обратно в комнату. За стеной продолжилось слышаться недовольное ворчание матери.

– И что мы теперь будем делать? – испуганно спросила девушка.

– Ничего. Будем и дальше жить, как нам нравится.

– Как? Ты же слышал, что они сказали!

– Ну и что? Мало ли, что и кто кому говорит! Я в их жизнь не лезу. И им в мою лезть не позволю.

– Так это же распоряжение президента!

– Президент – всего лишь один из многих людей, и выбран такими же людьми, как он сам. И командовать мной он имеет не больше прав, чем все остальные.

Дверь комнаты распахнулась, и на пороге появилась мать, собиравшаяся вмешаться в разговор.

– Да оставь ты меня в покое, мама! – Никита с силой потащил дверь на себя и захлопнул ее прямо перед ней.

– Нет, игнорировать президента – это уже перебор с твоей стороны, – не соглашалась Лера.

– А с его не перебор?! – Никита почувствовал прилив возмущения. – А если завтра он, к примеру, решит, что в его стране могут жить люди только не ниже 170 см или только светловолосые? Тогда все срочно побежим на операции по увеличению роста и перекрашиваться? До какого еще абсурда могут довести его фантазии?

– Но он же старается, как лучше для всей страны!

– Я не ворую, не убиваю и поэтому не мешаю жизни и процветанию всей страны. А свою судьбу хочу строить так, как считаю нужным!

– Если бы ты действительно её хоть как-нибудь строил … – со вздохом произнесла Лера.

– Что? Тебе не нравится, как я живу? Тебе не нравиться, как мы живем? Тогда что ты здесь делаешь? Вон дверь, тебя никто не держит!

– Ну и пожалуйста! Очень надо! Тоже мне, завидный жених нашелся!

Лера демонстративно вышла из комнаты.

– До свидания, тетя Таня!– громко сказала она все еще стоявшей за дверью матери.

– Лерочка, куда же ты? – мама не знала, идти ли ей к сыну или пытаться удержать девушку.

Хлопнула входная дверь.

– Доигрался! – снова раздался окрик матери. – Теперь вообще один останешься! Никто за тебя не вступится, никто защищать не будет.

– Оставь меня в покое, мама! – Никита закрыл дверь комнаты и запер её изнутри.

Глава 6

Неделя пролетела незаметно. Первый день Никита просидел у себя в комнате, обижаясь на весь мир. На второй – помирился с матерью и заменил перегоревшую лампочку на кухне. На третий – встретился с друзьями и попил пива за их счет. На четвертый он уже жил своей обычной жизнью, а к концу недели вообще напрочь забыл о визите полицейских. Тем более неожиданным стал для него их повторный приход.

Он валялся на диване в наушниках у себя в комнате, когда мать открыла дверь и сделала приглашающий жест рукой.

– Ну что там еще, ма! – раздраженно крикнул сын, не снимая наушников.

Мать что-то ответила, но он не расслышал из-за звучащей в ушах громкой музыки.

– Ладно, иди, мам, потом! – Никита закрыл глаза, продолжая наслаждаться любимой композицией.

Но мать не только не ушла, а, наоборот, подошла к нему и потрясла его за плечо. Никита нехотя освободил одно ухо и собрался уже высказать все, что он думает о вторжении на свою территорию, но мать его опередила.

– К тебе снова полиция. Что на этот раз говорить будешь?

– Как п-полиция?.. – всю его самонадеянность как рукой сняло.

Он сорвал с себя наушники и вскочил с дивана.

– Мам, скажи, что меня нет!

– Поздно. Они уже ждут в коридоре. Да и врать я не собираюсь. Отвечай сам за свои дела!

– Мам, ну ты что! – сын заметался по комнате. – Они же меня заберут!

– Раньше об этом думать надо было. Теперь иди и разбирайся!

Она демонстративно распахнула дверь комнаты. Взору полицейских предстал испуганный взъерошенный парень, растеряно вертящий головой из стороны в сторону.

– З-здравствуйте, – заикаясь, выдавил из себя Никита.

– Здравствуйте, господин Дорош. По имеющейся у нас информации вы проигнорировали наше прошлое предупреждение и так и не устроились на работу. Просим Вас собраться и пойти с нами.

– Куда?

– Вы будете доставлены в трудовой лагерь, где и начнете приносить пользу обществу.

– Но я не хочу! У нас свободная страна.

– У нас свободная страна для тех, кто честно трудится и заслужил свободу. Пройдемте с нами, или нам придется применить силу.

– Что мне с собой взять?

– Ничего. Униформа вам будет предоставлена. Все прочее необходимое – тоже.

– Можно я хотя бы кроссовки надену? Не идти же мне в тапочках!

– Можно.

Никита кинулся к шкафу и принялся перерывать находящиеся там вещи, хотя прекрасно знал, где хранятся его кроссовки. Он старался потянуть время, лихорадочно соображая, что ему делать.

Мать, чувствуя нарастающее беспокойство за сына, осторожно поинтересовалась:

– А каковы будут условия его там пребывания? И когда он сможет вернуться домой?

– Условия пребывания достаточно жёсткие, – последовал ответ полицейского,– подъем в шесть утра. Потом зарядка, уборка спального места, личная гигиена. В восемь завтрак. Все строго по расписанию. В девять начинается рабочий день и продолжается до двадцати часов с перерывом на обед. Каждые три часа проверка.

– Бедный мой мальчик! – невольно вырвалось у Татьяны. Она уже пожалела, что впустила полицейских и не попыталась защитить сына.

– Если в течение месяца человек усердно работает и наблюдатели видят в нем перемены к лучшему, он может быть отпущен домой. Но без права на рецидив. То есть он тут же находит работу и полгода остается под наблюдением. Если за эти шесть месяцев у него не происходит никаких срывов, наблюдение снимается, и ему позволяется вести обычную жизнь. Если же на работе у него случаются нарекания или он вовсе теряет ее, его подвергают уничтожению как неспособного исправиться. То же самое происходит, если человек перестает работать и после истечения полугода.

– Но ведь работу можно потерять по независящим от нас причинам! – ужаснулась Татьяна.

– Разумеется, каждый случай рассматривается в отдельности, – невозмутимо закончил хантер.

Второй полицейский, подойдя ближе к женщине, шепнул ей доверительным тоном:

– Работать и приносить пользу обществу не так уж и сложно. Миллионы людей живут так всю жизнь, и вы сама в том числе, госпожа Дорош.