Я не понимала другое: почему я ей этого не говорю. А она мне – наоборот. Возможно, я не говорю ей про ее бровировки (думаю, надо так называть ее брови-татуировки), потому что ее внешность – это ее личное дело. И если ей нравятся синие брови в виде двух жирных гусениц – на здоровье. И это дело никого не касается, кроме их троих: Сони и двух ее бровеподобных гусениц.