Когда то, что ты о себе знаешь, бесконечно мало по сравнению с тем количеством незаданных вопросов, которые просто кипят в твоей голове. И в тот момент я почувствовала, что теряю контакт с самой важной для меня ценностью – любовью к людям. Я перестала их слушать. Причем перестала вообще – мне казалось, что они всё делают не так, как я сказала. Из моего привычного светлого, яркого, желтого, солнечного мира я попала в унылое, серое, безрадостное существование. Такую внутреннюю пустыню, где уже ничего не надо.
Я ужасно растолстела, я уставала, я все забывала, мой календарь был расписан так, что встречи в нем налезали друг на друга, между ними не было и двух минут. Так получалось. Мне казалось, что мир мне показывает: «не твое», тыкает, как котенка в лужицу, и учит. Посмотри, посмотри же – кричали обстоятельства и события, налетающие чередой. Но я не замечала. Я видела только серое «должна». Состояние внутреннего кризиса блокирует видение, меняет восприятие. Ты живешь в искаженном мире, и только какая-то мощная внутренняя опора не дает сдаться, принять поражение, дезертировать.
Мне тогда казалось, что, приди я к психологу с этими симптомами, мой процесс растянется в длинную, как Крымский мост, терапию. Я привыкла к активному действию, решениям, ответственности за других и за себя, и мысль о том, чтобы долго и тщательно исследовать детство, отрочество, юность, разговаривать о проблемах и сложностях, жить от сеанса к сеансу, казалась чуждой – это был не мой тип решения проблемы.