Улан Далай

Книга просто потрясла. Уж сколько было прочитано разных семейных саг и все равно цепляет, не оставляет равнодушной. Тем более,что это первая книга автора и сразу такой размах.
Книга о трех поколениях донских калмыков, семьи Чолункиных. Повествование захватило период с 1884 года до 1957 года. Самое неспокойное время. Время, когда у каждой семьи остался след от истории. Уж сколько было прочитано об этом периоде: Японская война, Гражданская, Первая Мировая, становление Союза, коллективизация, неурожай, голод, ВОВ, репрессии, ссылки... В этот раз вся история страны со стороны калмыков.
Калмыки - степные люди. Автор очень подробно описала быт и устройство жизни калмыков, их обычаи, их поверья, их семейные устои. И вместе с повествованием, течением времени мы увидим как изменились семейные устои, как изменились взгляды молодого поколения под влиянием событий.
Судьба сильно побила семью Чолункиных(как и многих других). Разбросала по стране, братья оказывались по разные стороны баррикад, заставляла выбирать между семьей и обязанностями.
Баатр Чолункин - с него начнется повествование. Именно он пройдет через всю книгу, пережив своих детей... и это, наверное,самое страшное.
Казалось бы будь верен партии, поступай по совести,не забывай о чести и будет все ок... так думали многие, так думал и Чагдар и тем больнее ударяет молотилка чисток по нему.
Страшно было читать о гонениях, о разрушенных надеждах, о неверии и непонимании событий.
Калмыки - те самые нацменьшинства, которые сначала вознесли, как благонадежных, а потом - с таким же усердием "чистили", высылали после смены ветра.
Наверное самым запоминающим стал финал: Владимир (внук Баатра) уже сам дед и вернулся найти место, где стоял их дом, чтобы найти когда-то закопанные медали... Найдет он обгоревший косяк, который и заберет домой - как память, как часть истории семьи...
Оффтоп. Самым неожиданным для меня оказалась новость, что калмыки после того, как чуть выучили русский, перешли на латиницу. Почему-то я думала, что они кириллицей пишут...

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Еще один повод поблагодарить Большую книгу 2024, потому что этот роман, мой 18/50 лонга премии не был бы прочитан, если бы не попал в длинный список. Книга Натальи Илишкиной из немногих от РЕШ, которую я не стала читать сразу после выхода. Ну, потому что подумала: незнакомое имя, объемное произведение, про калмыков, с которыми ничего общего Зачем? Благодаря номинации, у меня есть "Книга года 2024" и абсолютный фаворит в этом премиальном списке, сколь прекрасными ни оказались бы другие, а когда о личном рейтинге говорит женщина. читающая несколько сотен томов в год, это что-то, да значит.

"Улан Далай" великая книга. Никакое определение: грандиозная, колоссальная, эпическая, шедевр - не будет чрезмерным. Есть простой тест, который проходят единицы из сотен тысяч хороших и разных: если герои становятся для тебя живыми людьми, я имею в виду - если думаешь о них, как о своих реально живущих или живших прежде знакомых, родственниках, предках - он пройден. Семья Чолункиных для меня сейчас - это мои предки, бежавшие от коллективизации и раскулачивания донские казаки, о которых совсем ничего не знаю. Моя семья не проходила через выселение, они действовали на опережение, как делает в книге Чагдар - сами переселились в Казахстан в благословенную Алма-Ату (бабушка еще называла город "Верным"), где и героям довелось пожить.

Гениальные книги не рассказывают нам свои истории, а возвращают нашу. Утраченную не по ленности или отсутствию любопытства, а потому что нас планомерно ее лишали - ковали единство советских людей без корней. Невозможно подсчитать, сколько связей навек оборвалось с вынужденными переселениями; о чем выжившие и укоренившиеся не рассказывали внукам, потому что вспоминать об унижениях и бесправии слишком больно. Да и страшно, обе мои бабушки не одобряли политических анекдотов, потому что помнили - за это сажают. Ну и довольно о своем, возвращаюсь к роману. Рассказ о трех поколениях семьи Чолункиных охватывает промежуток с 1884 по 1957 годы с заходом на территорию условно наших дней в эпилоге, и рассказывает о трех поколениях семьи донских казаков калмыков.

Братья Баатр и Бенге, старший ушел добровольцем на Японскую, где сложил голову; младшему, Баатру досталась долгая жизнь, трое сыновей. Старшего, Очира, он по обычаю отдал на воспитание бездетному брату и вот эта удивительная смесь, когда родного отца первенец будет считать отчасти дядей, оплакивая смерть дяди как отца - осталась с ними на всю жизнь. Очир, красавец и смельчак, доброволец Первой Мировой, дослужился до унтер-офицера, ушел с белой армией в эмиграцию. Чагдар, средний сын, стал красноармейцем, судьба побросала его в Монголию, на коллективизацию в родные Сальские степи, на учебу в Ленинград, снова на руководящую работу домой, в бега от чисток, на фронт Великой Отечественной, на поселения в Сибирь. Младший, Дордже, отданный по обету в хурул (буддистский храм) глубоко верующий, средний жребий между юродивым и святым.

Судьба младшего поколения, детей Чагдара Володьки (угадайте, в чью честь), Йоськи, Нади (в честь Крупской) и Розы (Люксембург, вестимо), которая началась как жизнь образцовых советских детей, продолжилась совсем иначе после депортации. Калмыков принудительно переселяли так же, как чеченцев и крымских татар, только их не в Азию, а в Сибирь. И эта часть книги невыносимо тяжела, такой неумолчный стон, хотя заплакала я только в части Алма-Аты, уже после ссылки. Такие яркие. через край наполненные витальностью персонажи, роскошный язык с филигранными речевыми характеристиками; ряд ярчайших сцен, на которые повествование не распадается, но они отмечают движение рассказа вешками. Для меня самая мощная и обнадеживающая - уход в абсолют монаха-затворника из ленинградского буддистского дацана.

Ровно три года назад я рассказывала о "Высокой крови" Сергея Самсонова, эпического масштаба романе о донских казаках, моей Книге года 2021, которую тоже узнала благодаря лонгу Большой книги. К несчастью. один из ведущих критиков зарубил ее на старте смешной, злой и несправедливой рецензией, в которой сравнивал с "Тихим Доном" и бабелевскими "Донскими рассказами", похоже, не читая Надеюсь, нынешнее жюри БК найдет время прочесть "Улан Далай". Или послушать, аудиокнига в исполнении Алексея Багдасарова чистый восторг.

Это большой роман, большой во всех смыслах. Особенно для дебюта писательницы. И очень острый, читать мне его было очень больно и все время хотелось бросить. Поэтому в моменты, когда глазами читать было уже невыносимо, я переходила на аудиоверсию, тем более что у книги она замечательная.

Я выросла в Волгограде, совсем рядом с Калмыкией. Съездить весной посмотреть на цветущую степь — это практически обязательный экскурсионный маршрут, как и доехать до Элисты и посмотреть на статую Будды. И поэтому роман ощущался как-то особенно близким, соседским. И ощущения от чтения были очень близки к чтению «Тихого Дона», хотя я не хочу сравнивать книги в какой-либо степени, я говорю лишь об ощущениях.

Это история нескольких поколений одной калмыцкой семьи Чолункиных, от детства дедушки до взросления внука, один крайне нестабильный век. И начинается роман сразу в лоб, с поезда, везущего в ссылку, со смертей, холода и голода. А потом делает шаг назад, когда читатель уже задохнулся от боли пока незнакомых ему людей, - шаг к чаю, традициям, к сватовству, к бравым гарцующим казакам, готовым ринуться в бой на Русско-Японской войне.

Романом о семье рассказана еще и история страны — войн, переворотов, репрессий. Когда невозможно было выбрать одну верную сторону, когда родные братья могли воевать и за красных и за белых, а кажущиеся правильными вещи на следующий день могли стать поводом для расстрела. И большая семья споткнулась о каждый камень на этой дороге, получила пощечину от каждого изменения ветра. И не потому, что были плохими или хорошими, обычными они были, со своими плюсами и минусами, как все люди, тогда всем доставалось. Время было такое.

Тема преданности семье и культуре — важная черта книги, подчеркнутая не только главными героями, но и всем калмыцким сообществом, описанном в книге. Уважение к старшим (старший брат может убить младшего за проступок), строго патриархальные семьи, в которых женщинам не позволялась лишний раз подавать голос, обращение с детьми и религиозность — многое из этого современным взглядом читать не просто. Точнее, читать то просто, у текста чудная певучесть, но во мне все бурлило даже от самого процесса сватовства и множества запретов по отношению к девушкам. Но все постепенно меняется, и под влиянием внешних событий, и из-за повышения образованности людей. Иногда со скрипом, но меняется. И да, мне важно отметить, что я заметила не только негатив. Я заметила и сплоченность семей, и любовь к друг другу, и доброту, и прекрасные песни, льющиеся над степью, и полные огня танцы.

Илишкина заставляет чувствовать множество эмоций, от разрывающей сердце несправедливости, до согревающей теплоты. Она не морализаторствует и не призывает занять какую-то сторону, она рассказывает. Рассказывает прекрасным, богатым языком о большой степной семье, чей дом залили кровью и засыпали пеплом, но которая старалась жить несмотря ни на что.

И все же, очень хочется сказать, что я взялась за этот роман в сильно неправильное для меня время. При всех его плюсах, я себя им измучила и заставляла к нему возвращаться, из-за чего чтение растянулось почти на неделю. Это не вина текста, но моего эмоционального состояния. Потому что он очень больно бьет.