Мне очень нравятся книги Натальи Громовой. Еще лет 7-8 назад я прочитала ее книгу «Странники войны», в которой меня поразила история сына Марины Цветаевой Мура. Ни в одной книге до этого я не читала столь подробного рассказа об этом одиноком и несчастном мальчике. Прочитав издание в электронке, я захотела приобрести его в бумаге, но тираж очень быстро закончился. С тех пор я слежу за творчеством Натальи Громовой и покупаю все ее произведения: совсем недавно было «Дело Бронникова», и вот очередная новинка - «Именной указатель».
Если вы интересуетесь историей литературы ХХ века, то вам необходимо прочитать эту книгу (да и другие книги Громовой тоже). Автор рассказывает о своих встречах с известными людьми уходящей эпохи – многих из героев сегодня уже нет в живых, но Громова успела записать их бесценные рассказы. В ряде случаев встречи были мимолетными, знакомства поверхностными, как, например, с известнейшим шекспироведом Аникстом или литературоведом Юрием Лотманом. Но были и глубокие отношения, вдумчивые долгие беседы, настоящая дружба – как в случае, с Натальей Журавлевой (дочерью чтеца Дмитрия Журавлева) или драматургом Сергеем Ермолинским.
Книга построена как череда небольших заметок о разных известных людях и о литературных расследованиях Натальи Громовой, о ее работе в архивах, о найденных документах и невероятных предположениях. В этой связи интересна ее документальная повесть о Сергее Ермолинском, приведенная в конце книги. Пьесы Ермолинского я не читала и о нем знаю мало, но знаю, что он дружил с Булгаковым и написал даже книгу о нем. Наталья Громова рассказывает, как по нелепой случайности имя Ермолинского оказалось втоптано в грязь. Он прошел через лагеря, где ни разу не подписал ни одного обвинения и не донес ни на кого из друзей. В лагере он пытался покончить с собой от невозможности терпеть издевательства. И все же он выжил и вышел из лагеря. И вот тут некоторые знакомые перевели на него стрелки и сделали козлом отпущения. Громова отмечает, что вернуть Ермолинскому его честное имя оказалось не так легко: критики и литературоведы быстро подхватили шлейф негативных слухов о нем.
Шаг за шагом Громова проводит собственное расследование, приводит факты и документы и даже делает смелое и, надо сказать, не беспочвенное предположение, что осведомителем НКВД могла быть вторая жена Булгакова Любовь Белозерская. Во всяком случае, кроме Белозерской, в окружении Ермолинского не было никого, кто мог бы скрываться под именем «Парижанка» - таково было имя доносчицы на Ермолинского.
Также на страницах книги вы встретите Марину Цветаеву и Алю Эфрон, Дмитрия и Наталью Журавлевых, Лидию и Юрия Либединских, Анатолия Эфроса и Наталью Крымову, Александра Володина, Юрия Лотмана, Святослава Рихтера, Анну Ахматову, Бориса Пастернака и многих других свидетелей эпохи. Их судьбы пересекаются, дороги встречаются, и читать об этом безумно интересно. Дочь Журавлева стала женой сына Либединских, вторая жена Сергея Ермолинского была сестрой поэта Луговского, а Журавлев читал стихи по просьбе Пастернака, и Борису Леонидовичу даже показалось, что «на минуточку из-под стола выглянул Пушкин».
Понравилась мне и еще одна история: я ее прямо представляю, как она происходила в действительности, и не могу удержаться от смеха! Наталья Громова только начала работать в редакции «Энциклопедия», где шла работа над словарем «Русские писатели». По просьбе редактора она для какого-то издания написала небольшую статью о Пушкине. А для словаря статью писал Лотман, и он ее растянул до невероятных размеров. И вот он появился в редакции, и редактор набросилась на него, ругая, что он не соблюдает необходимый объем. В качестве примера она привела Громову: «А вот Наташе удалось всего на трех страницах рассказать о Пушкине буквально все!». После чего Лотман поклонился и сказал: «Могу только завидовать и восхищаться». И Громова от стыда чуть под стол не залезла после этого.
Особенно интересно читать, когда уже имеешь какие-то знания о героях этой книги. Если это так, то читая, вы узнаете много нового, окунетесь в атмосферу времени, станете непосредственным участником событий.
Твердая обложка, бумага офсет. Вклееек с фотографиями в книге нет. Фото размещены по ходу текста также на офсете. Рекомендую для чтения всем любителям мемуарной архивной прозы.
