Саамы – коренной малочисленный народ Северной Европы. Скандинавы называли нас lapper, русские лопарями. Отсюда происходит название Лапландия. Но сами мы называем себя саамь олма – человек саами. А наш большой северный край – Сапми. Мифология саамов включает в себя много разных духов природы и богов. Некоторые пришли от соседних народов и под влиянием христианства. Но природа является неотъемлемой частью жизни саамов и долгими темными вечерами в полярную ночь сказки сами вплетаются в рассказы о повседневных делах.

Саамские слова

Мяндаш – прародитель саамов, человек-олень

Чахкли – голые, крошечные подземные человечки, любят играть с красивыми верёвочками, хранят подземные сокровища

Нойда – шаман, у саамов хороший шаман

Чадьзенньт – богиня рек и озер

Чанн – (ча̄нн)  Чогк-кабперь – чёрт

Найнас – сполохи северного сияния

Кувкас – предводитель сполохов

Поасс Йуцькель Пага – злой ангел

Фудной – богом самого черного дня в году

Моаннтар-оаххк – богиня земли

Иммель-айе – бог дедушка

Сайваймо – стране изобилия, рай, расположена на чудесной горе

Тала – медведь

Кохт яллак – как дела

Кудтэ тиррвэнь, до свидания оставайся здоров

Шурр пасьпе (шӯрр па̄ссьпэ) – большое спасибо

Пуррь пуэдтмушш – доброе прибытие

Пуррь пуэдант – добро пожаловать

Уййнлэдтэм райя – до встречи

Коаллэш (ко̄а̄ллэш) – дорогая

Поаке ицк – дух гор

Мець-вуйнас – лесной дух

Стурра Пассь – бог охотников

Сейд – особое священное место в природе

Мерячить – вводить в гипноз, зомбировать

Камлать – ворожить, шаманить, лечить

Роавк – живой мертвец, часто умерший злой нойда

Тшадзеравчаки – духи утонувших людей

Тшаккалачаки – подземные жители царства Ябмеаймо

Ябмеаймо – дом мёртвых

Вигк-аххьк – властительница подземной жизни и сокровищ

Яммье-выгкэй – властитель ада Ябмеаймо

Ябме-акка – хозяйка мертвых в Ябмеаймо

Кобме-каввь – духом ночи, пугающего людей

Руота – бог наступления вечерних сумерек, повелитель чародеев

Чудь – враги

Палл сирре (сӣррэ па̄лл) – женская игра в мяч из оленей шкуры, набитый травой

Кувакса (ковас) – чум, переносное жилище из шкур

Канньц – (ка̄ннҍц) – друг

Вярр – суп

Мадт – беда

Пиннк-олма – дух ветра

Сыййт – село

Начало

Что наверху, то и в низу – так говорят древние книги.

Все миры и сущности выполняют то, для чего они были

созданы. Но самая интересная работа принадлежит людям.

Они создают новые миры, эмоции. Проживают их

и насыщают этими эмоциями вселенную.

Натке три года. Она хорошо помнит длинные лестницы и много-много снега. Помнит снятую шапку на ветру при прогулке за домом, катание на санках с братом на огромной горке у дома. Дом на горе, а она крошка и всё кажется таким большим. Потом больные уши и она плачет и плачет. Уставшая мама пытается читать ей книжку, но Натка не может слушать, ей больно и она плачет. А мама то сорвётся от невозможности ей помочь, убежит на кухню, тут же возвращается и снова гладит и уговаривает. И сон. Очень хорошо Натка помнит этот сон. Ночь, она летит, поднимается из кроватки вверх. Выше и выше. Передо ней огромная луна. Она приближается лицом к ней. Вот уже луна большая и совсем рядом. И, вдруг, Натка внезапно падает назад в кроватку и просыпается. И что-то рядом. Это нечто часто ночью рядом. Особенно потом, подростком.

Сколько ей было лет, когда начались эти сны постоянно. Лет семь-восемь. А ещё ужасные лица. Она закрывает глаза, а они мчаться из пространства к ней в темноте. Страшные и только лица, больше ничего. Одно, второе, третье – все разные. Долетают до неё и исчезают, потому, что в последний момент Натка открывает глаза и боится закрыть их снова. Потом сон берет верх и она впадает в сон. Но он не всегда дает радость спокойствия.

Часто во сне кто-то страшный неутомимо преследовал. Вот-вот догонял, потом оказывался чуть позади, но не отставал. Его хрипящее дыхание всегда было рядом позади. Вокруг был плотный туман. Она выскочила из тумана и попала в лабиринт. «Оооох» – застонала Натка и побежала по лабиринту. Чтобы не оказаться совсем близко с этим упырём надо убежать ещё вперед. Хорошо, что она занимается спортом. Хотя, какой спорт во сне. «Когда же этот сон закончится»? – думала она, понимая, что это сон, но страх и чувство тревоги от этого не исчезали, лишь слегка притуплялись.

Они бежали в лабиринте. Иногда казалось что тот сзади вот-вот схватит и ужас накатывал ещё сильнее. Хотелось кричать, но она лишь открывала рот, а звук не шёл, застывал внутри, как это часто бывает во сне, и от этого было ещё ужаснее. «Когда же это закончится, когда же это закончится, скорее бы это закончилось» – только и могла думать она.

Усталости не было. Убивала мысль о бесконечном беге. Но останавливаться тоже нельзя. Она это просто почему-то знала.

Бегом. Бегом, бегом, бегом, быстрее, быстрее, быстрее, быстрее…. Вдруг! Мрак! Ничего не видно. «Сейчас проснусь» – с надеждой подумала она. Но…

Перед ней появлялась яркая-яркая поляна с цветами. Она оглянулась. За краем поляны начинался туман и в нём был виден недовольный упырь. «Надеюсь, это закончилось» – подумала Натка и стала рассматривать поляну. Цветы! Сколько их и какие! Большие, маленькие, а цвета от бледно лимонного до оранжево золотого. От нежно-небесного до пурпурно-фиолетового. Мысли об опасности исчезли. А какие запахи! Натка блаженно улыбнулась и разглядывала каждый встречающийся цветок, вдыхала, говорила им какие они красивые. Порхали бабочки, стрекотали кузнечики, как у бабушки в деревне. Солнышко ласково грело, небо было синее-синее! «Даааа, – подумала Натка – этот бег стоил того! Передумала просыпаться»!

«Паааааадъём»! – сквозь сон услышала она. Папа, как всегда шутя имитировал армейский подъем и будил в школу. Сон ещё окутывал, цветы, казалось, были рядом, но уже таяли. Снова на уроки.

Дроздовка

«А давай я возьму Натку с собой в Дроздовку»? – сказал папа.

Папа каждое лето уезжал в какое-то место под названием Дроздовка. Натка знала, что там когда-то жила бабушка – папина мама, которую она видела мельком два раза в жизни. А сейчас живут два папиных брата и их отец, дед Миша. Оттуда папа всегда привозил много вкусного. Когда была жива бабушка, он привозил кулебяку с сёмгой. Несмотря, на то, что пока её везли проходило некоторое время, она почему-то была всегда мягкая и очень вкусная. И бабушкин хлеб оставался долго мягким, не портился и тоже был очень вкусным. Еще он привозил оленье мясо, рыбу и икру. Мясо жарили, варили, делали котлеты. А иногда папа любил есть его сырым, сильно замороженным. Тоненько-тоненько нарезал и дети макали его в соль и ели. Называл это ласково струганинкой. Было очень вкусно, хотя, мама всегда ворчала, что они едят сырое мясо. Икру дети ели прямо из большой банки большими ложками. Никто никогда не останавливал. Хочется – ешьте! Это было хорошее подспорье в после-отпускной осенний период. Денег после отпуска не было, а за счет этого они кормились. Детей в семье было трое. Вроде, и не совсем много, но родителям, которые были, что называется рабоче-крестьянских кровей, всегда приходилось искать работу, где платили побольше, даже если работа была очень тяжелой и в ночные смены.

Папа снова собирался в Дроздовку и, вдруг, совершенно неожиданно ему пришла в голову эта мысль. Сапоги, теплая одежда. Хоть и лето, но живут на Крайнем севере, где и снег летом никого не удивит. Ехали четыре часа на поезде, а потом пришли в мор-порт и сели на настоящий теплоход! Натка каталась только пару раз на трамвайчике по Волге, а здесь такой большой и красивый корабль! У него была большая палуба, ресторан, бар и красивые каюты. Было интересно смотреть вниз на глубину моря в иллюминатор. А ещё папа отвел её в капитанскую рубку! И в каюту капитана! Они были старые знакомые. Капитан был старше. Папа сказал, что это отличный капитан. Только он мог вести корабль по какому-то сложному пути, когда другие предпочитали идти в обход. Еще капитан помнил бабушку. Вспоминая её он сказал: «Ах, какая была Шура»! Потом старше Натка узнала, что бабушка обладала каким-то невидимым обаянием, которое восхищало людей.

Ехали не долго. Вдоль Кольского полуострова, заходя в Териберку и в место с красивым названием Дальние Зеленцы, где Натка увидела в иллюминаторе на глубине много-много морских звёзд! Большие и маленькие! И у них было разное количество ножек-лучиков. А потом пришли в Дроздовку. Зашли в залив и спустили трап. К трапу подошла лодка из которой поднялись наверх несколько человек. Папа с ними радостно здоровался, перекидывался наспех вопросами: «Как дела, как здоровье, как близкие»? Корабль ждать не будет. После людей, поднявшихся наверх с лодки, папа с Наткой стали спускаться вниз. Вода внизу была чёрная. Ступеньки на трапе крутые. Ещё до этого папа предупредил, чтоб она крепко держалась. Однажды был случай. Беременная женщина, которая ехала рожать упала.

«И что»? – спросила с округлившимися глазами Натка.

«Ничего, камнем ушла вниз и никто не нашёл. – ответил папа – Вода на севере такая холодная, что продержаться на ней долго нельзя. А тем-более она упала». Натка крепко держалась за перила. Они благополучно сели в лодку и поехали к берегу.

Домик у деда был столь старый, что жилыми были только две комнаты из четырёх. Остальные просто совсем разваливались. Там была печка, стол и три кровати. Умывальник, вешалка, нехитрая посуда – всё только самое необходимое.

Погода радовала. Пригревало солнышко. Натка спускалась в залив, когда вода отливала и бродила по скользким от водорослей камням.

«Ходи осторожно! Далеко не ходи и следи за течением, вода приходит очень быстро»!

Неподалёку был маяк, на котором работал папин брат. За пригорком находилась маленькая погранзастава. Было очень много комаров! А людей в Дроздовке совсем немного.

Натка немного скучала. Но она любила тишину и свободное одиночество. Гуляла, любовалась на скромную, но красивую тундру, слушала и нюхала ветер. В один из дней папа сказал:

«Пойдём, покажу тебе Варзино». Это слово Натка тоже слышала. : «Это место где я родился и рос».

Они долго шли по тундре. По пути попадались военные учебные полигоны. Подземные ходы, по которым в учения бегали солдаты. Натка не полезла, хоть там и был совсем не длинный путь. Валялись гильзы. По пути папа рассказывал