Читая эту книгу, я не раз ловила себя на мысли, что она — словно клавир человеческих судеб, среди которых главная партия, несомненно, отводится блистательной Алисе Витальевне. Пленительной, обворожительной певице Амалии, которая своим прелестным бельканто и идущей из сердца мелодией могла влюбить, очаровать, вскружить голову... Она присутствует в книге где в виде воспоминаний обиженного и старательно жалеющего себя Максима, а где — незримо, в виде, казалось бы, забытой, но продолжающей звучать мелодии, которую подхватила и в которую вдохнула новую жизнь ее ученица Виолетта.
Книга гораздо глубже, чем может показаться, даже притом что в ней и навскидку насчитывается не менее шести прекрасно проработанных сюжетных линий. Эти линии так тесно сплетаются, выбрасывая все новые лейтмотивы, а практически каждая глава заканчивается на таких острых и напряженных сценах, что сложно удержаться, чтобы не нырнуть с головой в этот «словесный» омут на манер героини Даргомыжского, и не выныривать до самой последней страницы.
Автор мастерски вводила в сюжет описания опер, музыкальных отрывков и призрачных предупреждений в виде осязаемых галлюцинаций — каждое такое видение, посланное Максиму с целью разгадать, кто же на самом деле виновен в смерти бабушки, было полно такой потрясающей феерии и такой гениальной выдумки, что видимые Максимом картины буквально проплывали и передо мной. И все это показывало, насколько плотно и прочно музыка оплела семью Стрельцовых — забытая, но не забывшая, звучащая то совершенно беззвучно, то звенящая в тишине и мраке подаренного флигеля.
Как музыка была фактически полноправной героиней книги, так и сами герои, что Максим, что Виолетта, что Иван Семенович, занимали каждый свою нишу, разворачивая сюжет в самом неожиданном направлении.
Максим мне поначалу понравился, однако со временем градус симпатии ненадолго поубавился. Так и не выросший из своих детских обид и страхов, окруживший себя колючей броней недоверия и неприятия, он старательно отталкивал от себя окружающих, не желая понимать, прощать, смиряться. Однако даже за этой грубой и непримиримой оболочкой, под личиной обиженного, травмированного ребенка скрывался заботливый, внимательный, отчаянный и добрый парень — да, цинизм никуда не делся, однако являясь частью индивидуальности самого Максима, он лишь добавлял герою колорита.
А вот Виолетта меня, можно сказать, «влюбила» в себя с первого же появления. Добрая, чистая, искренняя, талантливая и самоотверженная девушка, немало претерпевшая за свою недолгую жизнь, но при этом не утратившая внутреннего света, она мне напоминала то Кристину из «Призрака оперы», то Маргариту из «Фауста». Их вражда с Максимом с самого начала привела к сильнейшей «химической» реакции, было невероятно интересно читать о том, как они спорили друг с другом, как пытались докопаться до правды, как постепенно проникались друг к другу симпатией и... наиболее волнительным и переломным, в том числе и для меня, оказался вывод, что только при угрозе потери кого-то начинаешь понимать, что именно значит для тебя этот человек.
Иван Семенович для меня стал в некотором роде ментором Максима — и хоть было очевидно, что он явно темнит и недоговаривает, я не поверила, что он может быть злодеем. Скорее, молчаливым, лишенным лоска, земным ангелом-хранителем сначала бабушки, а со времени и ее внука.
Про Ирину много говорить не хочется. Людям свойственно ошибаться, а травмы, полученные в детстве, нередко находят свое искаженное отражение во взрослой жизни, ломая судьбы как травмированного, так и тех, кто его окружает. А уж прощать их или нет — это свойство исключительно человеческой натуры. И иногда слова прощения бывает услышать важнее, чем ощутить само прощение.
Сестринскую линию с музыкой вела еще одна очень важная, на мой взгляд, линия — любовь. Любовь к близким, любовь к женщине/мужчине, любовь к ближнему, любовь к себе... Каждый сделанный выбор, каждый совершенный поступок понемногу учили Максима этому чувству, стирая застарелые душевные шрамы. И хотя они еще до конца не пропали, однако он может больше не баюкать их в одиночестве, ведь, как я считаю, бабушка оставила для него самый дорогой и ценный «подарок», дороже и денег, и дома, и флигеля - Виолетту.
Я читала книгу в Совместных Чтениях и, если бы не это, проглотила бы ее за пару дней. Невероятно проникновенная, полная мудрых мыслей и глубоких душевных переживаний история заставила меня с головой окунуться в загадочную историю семьи Стрельцовых, путеводной красной нитью в которой была «забытая ария бельканто».