Цитаты из книги «Правая рука смерти»

Сын никогда не звонил первым. Редко-редко присылал эсэмэски из двух слов. «Все нормально». Или: «завтра заеду». Звонила всегда она, потом, замирая, ждала ответа. Когда Игорь отвечал, сердце прыгало от радости. Ее хватало тоже лишь на три слова: – Как ты, сыночек? И услышав «хорошо», она тут же прощала ему все. А он… Он всегда делал так, как ему удобно.

– Я не боюсь, – тряхнула она этой самой головой. Густые темные волосы были так хороши, что Ройзен откровенно ею залюбовался. – Вот и отлично! – сказал он. – Мне с вами просто повезло, Софья Львовна! – Марк Захарович вдруг с неожиданным проворством подскочил к ней и принялся с жаром целовать кончики пальцев. Она растерялась. – Или все-таки резьба сорвана? – он вдруг внезапно отпустил ее руку и впился взглядом в лицо. – Я, пожалуй, пойду спать, – смутилась она. – Конечно, конечно! И помните насчет третьего этажа. Поскольку вы здесь на работе, то должны соблюдать определенные правила. «Боже, какой странный человек, – думала она, идя в свою комнату. – И… какой прекрасный! Он, похоже, гений. Он просто завораживает! Интересно, а как мужчина он тоже непредсказуем и напорист?» То, что Ройзен будет спать в соседней комнате, за стеной, будоражило ее воображение. Она уже решила, что от прямого предложения перебраться к нему в апартаменты не откажется. И на намеки об этом будет реагировать соответствующе: поощрять. «Резьба сорвана, – подумала она, ложась в постель. – Я, кажется

Это было предательство, но Марк Захарович забыл в этот момент о Магдалене. Он думал о своей семье и ее безопасности. Хорошо, что не пришлось делать выбор. За него это сделала женщина, которая могла стать современной Золушкой и уединиться на сказочном острове со своим принцем. Ее выбор, честно сказать, поразил Ройзена. Но он не собирался ее за это награждать. В конце концов, она была пособницей палача. Она лишь исправила свою ошибку. Но счастья не заслужила…

Он один, совсем один. Где вы, френды? Да и друзья ли вы, быть может, мы просто коротаем время вместе? Убиваем эти полки минут, батальоны часов, гигантскую армию секунд, которая обступает нас со всех сторон во время вынужденного или сознательно выбранного одиночества.

Pade Poena claudo (лат.) (Гораций. Оды, 111, 2) Хромоногая, то есть медлительная кара.