© Андреева Н., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Часть вторая
Ворота Мертвых

Предсказание

Это лето выдалось таким жарким, что и в самом конце августа ночи были изнурительными, будто многоликий и разноязыкий Стамбул заворачивали с наступлением сумерек в стеганое одеяло. И там, в темноте и духоте, люди пытались хоть ненамного перевести дух, избавившись от лучей палящего солнца. Но даже в темноте им было липко, тяжко и они с трудом заталкивали в легкие застоявшийся воздух, пропитавшийся за день пряными ароматами восточного базара с доминирующими кофейными нотками.

Оправившаяся от родов и еще больше располневшая Шекер Пара, к которой вернулся прежний неуемный аппетит, страдала невыносимо, хотя в ее покои рабыни беспрестанно носили из особого хранилища лед, который тут же таял. Повсюду стояли большие медные тазы с холодной водой, а щели в ставнях были заткнуты влажными тряпками, которые те же рабыни постоянно меняли, чтобы влага не пересыхала.

И все равно султанской фаворитке было тяжко, как и всем тем, кто жил за воротами этого рая, роскошного дворца Топкапы. Кроме жары ее мучили ночные кошмары, Шекер Пара просыпалась вся в липком поту, с отчаянным криком:

– Не-е-е-ет!!!

Ей снилось, будто она, мертвая, стоит на морском дне в завязанном особым узлом мешке, набитом для надежности еще и камнями, а вокруг – стаи рыб, которые чуют гниющую плоть. У несчастной даже могилы нет, она – в числе тех почти трех сотен рабынь, казненных без всякой вины, по нелепой случайности, из-за которой в руки султана попала записка, адресованная хранителю его покоев. Записка не от наложницы, а от султанши, сестры. Но ради незапятнанной чести Фатьмы-султан все, кто знал правду, промолчали, даже Валиде. А сама Шекер Пара промолчала ради брата. И не остановила мужа, решившего утопить весь свой гарем.

Почти месяц после казни всех своих наложниц султан Ибрагим был непривычно тих. Шекер Пара показалось даже, что он напуган, когда Ибрагим призвал ее в свои покои снять массажем невыносимую головную боль. И пока Шекер Пара ласково успокаивала его своими умелыми руками, он со стоном признался, что плохо спит.

Ему снова чудятся кошачьи шаги палачей, горло будто бы душит шелковый шнур, а по углам огромной спальни стоят раздувшиеся утопленницы и хохочут. Стоит только падишаху закрыть глаза, как все они устремляются к его ложу, берутся за руки и начинают водить хоровод, торжествуя и радуясь скорой смерти своего убийцы. А Ибрагим тут же просыпается и кричит.

– Я не хочу умирать, Шекер Пара! – Султан сжал ее руку так, что фаворитка и сама чуть не закричала. – Не хочу!!!

– Это все пустые страхи, повелитель, – попыталась успокоить она этого большого ребенка, до смерти напуганного.

Он не вполне осознает, что делает. Его поступки порою неконтролируемы и впрямь безумны. Это болезнь виновата. Ибрагим жаждет крови, потому что сам много раз почти уже умирал, пока был ребенком. Он не умеет любить, это чувство не успело родиться в нем, как тут же зачахло от страха, когда каждый день и каждую ночь Ибрагим ждал в Кафесе палачей. А вот ненависть только крепла, как и желание отомстить. И теперь он мстит всем без разбору. Даже невинным. У султана мания преследования, он в каждом видит врага.

Шекер Пара казалось, что только она одна его и понимает. Любить самого Ибрагима трудно, уж больно он непредсказуем и противоречив, но жалость к нему настолько порою сильна, что способна заменить и любовь. Потому что ради Ибрагима Шекер Пара готова на все.

Она теперь безраздельно царит в его сердце и во дворце Топкапы. Даже всесильная Валиде притихла. Хотя Кёсем-султан никогда не сдается, и все это прекрасно знают. Шекер Пара тоже начеку и каждый день ожидает от свекрови подвоха.

Это одна из причин ночных кошмаров и султанской фаворитки, которая тоже спит плохо. Но далеко не главная. Теперь у Шекер Пара есть все, что только можно пожелать: золото, драгоценности, лучшие покои, соболиные меха, десятки услужливых рабынь, а главное – сын, шехзаде Баязет. И нет соперниц. Ибрагим отдал приказ вновь набрать гарем, но девушек еще не привезли.

Турхан-султан напугана пытками и казнью сотен наложниц, и тем, что сама едва не стала жертвой навета. Салиха и вовсе глупышка, носа из своих покоев не кажет. И шехзаде Сулеймана никуда не пускает. Несчастный ребенок тих, словно он и не принц, а мышонок, так и липнет к матери. А чему может научить Салиха? Разве что покорности своей судьбе.

Шехзаде Сулейман для Шекер Пара не опасен. Иное дело шехзаде Мехмед и его мать, Турхан-султан, башхасеки, старшая жена. Она ведь все еще мать наследника, хоть и притихла пока.

Беда в том, что Баязет слаб. Беременность протекала тяжело, роды тоже были нелегкими. И мальчик родился на удивление маленьким, хилым, да еще и болезненным. Когда Шекер Пара смотрела на сына, любовь к нему мешалась с брезгливостью: «И это мой сын?! Будущий великий воин?! Почему же он так не похож на дядю, красавца Исмаила? Который и в колыбели был сильным и кричал во всю мощь своих легких». Шекер Пара тогда было всего-то четыре года, но она почему-то запомнила все, что было связано с рождением любимого брата.

Баязет ничуть на него не похож. Он похож на отца, а султан Ибрагим не отличается воинственностью. Вот почему ночи Шекер Пара были такими беспокойными. Она думала о будущем и страшилась его. Все так зыбко и призрачно. Все их с братом мечты. А хотелось бы уверенности.

Сначала Шекер Пара обратилась к придворному астрологу. Попросила его составить гороскоп шехзаде Баязета. Старик долго не откликался, пока любимая хасеки падишаха сама не пришла. Шекер Пара с досадой вспоминала, как седобородый астролог плел словесные кружева, а порою и просто блеял, будто старый козел. Ничего не понять, набор бессвязных фраз. Шекер Пара была не настолько глупа, чтобы не разобраться в его начертаниях, то бишь «гороскопе».

Придворный астролог, похоже, заупрямился предсказать судьбу новорожденного шехзаде. Звезды, мол, еще не готовы. Надо подождать месяца три. А пока никакого гороскопа нет. Не существует. Это и встревожило султаншу.

– Я хочу знать, будет ли мой сын падишахом? – Шекер Пара достала еще один мешочек с золотом. На, подавись! Ты и так уже купаешься в деньгах, и Валиде сюда ходит, и Турхан! У Шекер Пара старик тоже не мало денег вытянул, а толку? – Хоть на один вопрос я могу получить ответ, челеби? – зло спросила она.

А не казнить ли упрямого старика? Одно слово на ушко Ибрагиму, в момент, когда он еще расслаблен после того, как побывал на вершине блаженства, в экстазе. О! Шекер Пара прекрасно научилась ловить такие моменты, чтобы заполучить новые привилегии или щедрые подарки! А то и чью-то голову.

Астролог словно почуял беду. Вмиг подобрался:

– Какой вопрос хочет задать прекраснейшая из госпожей? – льстиво заглянул он в по-прежнему яркие зеленые глаза толстухи-султанши.

На самом деле это был главный вопрос, который ее волновал. Станет ли Баязет падишахом, а она – Валиде? Шекер Пара так и сказала:

– Будет ли мой сын падишахом, вот что я желаю знать!

– Все сыновья султана Ибрагима хазретлири, пережившие младенчесткий возраст, станут правителями османов, – угодливо склонился придворный астролог, косясь на мешочек в руке у хасеки.

– Что значит: все? – удивленно вскинула брови она.

– Так говорят звезды, госпожа. Все шехзаде отмечены небесами, хвала Аллаху! – и старик воздел высохшие морщинистые руки к небу, тряся козлиной бородкой.

– На, – Шекер Пара кинула ему мешочек с золотом. Астролог не успел его подхватить, и золото с похоронным звоном рассыпалось по каменным плитам.

Шекер Пара вздрогнула: дурной знак! Астролог нагнул голову, чтобы хасеки не видела его вспыхнувших глаз. Это судьба, звезды сказали правду.

А султаншу ждала еще одна бессонная ночь. В конце концов Шекер Пара решилась пригласить во дворец гадалку. Султанша слышала о старинном арабском гадании на песке и на думала к нему прибегнуть. Хотя раньше мало верила предсказаниям кликуш. Но сейчас Шекер Пара была на грани отчаяния после визита к придворному астрологу.

…Гадалка оказалась и не старухой вовсе, а молодой женщиной, да еще и красивой. Шекер Пара ревниво смотрела на яркую одежду гадалки и ее дорогие украшения. Не скупятся, видать, богатые турчанки на дары этой «предсказательнице». Да можно ли ей верить?

– Начинай, – велела она, подозрительно глядя на гадалку, которая достала из-за расшитого золотом широкого пояса какой-то мешочек.

– Велите всем выйти, госпожа, да окна надо задернуть. Все, что здесь сейчас свершится – тайна. Только вы и я. Больше никого.

«А если она меня зарежет?» – в ужасе подумала Шекер Пара. «Вдруг ее Валиде подослала? Или… Турхан?»

– Не бойтесь, госпожа, вы умрете не сегодня, – усмехнулась гадалка. – Не я ваш враг. А вы сами. В вас горит огонь, который сжигает все и всех, но и вас он не пощадит. Уймите его, если хотите жить. Жажда золота – вот пламя, в котором вы сгорите.

– Тебя зачем позвали? – разозлилась Шекер Пара. – Ты тоже берешь золото за свои сказки.

– Но вам же надо во что-то верить, – усмехнулась гадалка. – Неизвестность мучает вас, госпожа. Я даю слово, что отвечу ровно на один ваш вопрос. Но чистую правду. Остальное не в моей власти.

– Всего один? – нахмурилась Шекер Пара. – А почему не больше? Золота у меня много, могу купить все ответы. На все свои вопросы.

– Вы уже пытались. Ответов не будет, – отрезала гадалка. – Я ухожу.

И она попыталась убрать заветный мешочек обратно за пояс своего роскошного платья.

– Стой! – Шекер Пара проворно схватила гадалку за руку. – Я согласна! Один вопрос – один ответ и много золота. Все выйдите! – велела она рабыням.

Они с гадалкой остались вдвоем в полной тишине и почти в темноте. Горела одна лишь масляная лампа, Шекер Пара вдруг стало страшно. Всего один вопрос. О чем же ее спросить, эту странную гадалку?

А та меж тем взяла поднос, на котором горой лежали фрукты, и ловким движением опрокинула его. Груши и яблоки покатились по полу, рассыпался спелый виноград, пачкая дорогой ковер, но султанша даже не вздрогнула. Она думала лишь о том, что спросить у гадалки? Ей показалось, что та разом постарела и подурнела, изменившись в лице. Теперь это была старая ведьма, черная колдунья. Или это тени так причудливо ложились на ее красивое лицо?

А гадалка развязала мешочек, в котором оказался морской песок. Просто песок, и ничего больше. Этот песок гадалка высыпала на серебряный поднос и привычным движением руки стремительно разровняла, а потом любовно, уже осторожно и с нежностью разгладила.

– Надо завязать глаза, – сказала она Шекер Пара.

Султанша покорно подставила голову. Гадалка достала изумрудный шелковый шарф. Шекер Пара невольно вздрогнула: как она узнала?! Ее любимый цвет. Шелковая ткань обвила каштановые с золотым отливом кудри необъятной султанши. Сзади гадалка завязала шарф почти невесомым узлом. Шекер Пара почувствовала, как ей в руку что-то суют. Это была острая деревянная палочка.

– А теперь выбрось все мысли из головы, – шепнула гадалка. – Все забудь. Представь, что ты облако и тебя несет по воле ветра.

Она положила руку, в которой султанша держала палочку так, чтобы запястье касалось края стола.

– Позволь руке свободно двигаться, – шепнула гадалка и повторила: – Ни о чем сейчас не думай. Ты – лишь облако. Лети!

И забормотала что-то на древнем языке, или то был язык магов и чародеев? Словно невидимая паутина оплела султаншу, погружая ее в грезы.

Шекер Пара почувствовала странную пустоту в груди. Голова тоже была пустой. Султанша забыла обо всех своих желаниях. Это случилось еще до ее рождения. Звезды сошлись и вспыхнули разом, а их сияющий свет пролился на землю. И родилась девочка с зелеными глазами, которой суждено было изменить историю. Так и будет. Все – впереди.

…Она невольно вздрогнула: кто-то остановил ее руку с деревянной палочкой. Гадалка! С глаз сняли повязку.

– Ну, вот и все, – услышала Шекер Пара и прищурилась. Глаза снова привыкали к показавшемуся вдруг невыносимо ярким свету масляной лампы.

«Где я сейчас была?» – подумала Шекер Пара, чувствуя приятное головокружение. «По ту сторону жизни? Или… в будущем?»

– Можешь позвать своих служанок и открыть окна, – громко сказала гадалка. – Теперь нам нужен свет, много света!

Шекер Пара с недоумением смотрела на рассыпанный перед ней на серебряном подносе морской песок. Какие-то черточки, точки, кружки… И это она начертала? Похоже, что она была в трансе. И что сие означает? Она так и спросила:

– Что это?

– Твоя судьба, – сурово посмотрела на нее гадалка.

– И какова она?

– Смотри сама. Думай. Я же отвечу лишь на один твой вопрос, как мы условились.

Шекер Пара уставилась на поднос. Вроде бы эти черточки складываются в домик. Спросить у гадалки, будет ли у любимой хасеки султана Ибрагима свой дворец? А эти две линии похожи на дорогу. Их пересекают две другие, волнистые. Море? А может, это несметные богатства? Дань из-за моря, которую султан отдаст ей в приданое, когда совершится никях.

«Стой! – одернула она себя. – Думай! Всего один вопрос и один ответ!»

Не деньги в этом мире главное. Дворцы, сундуки, набитые золотом, слуги, вкусная еда… Все это в избытке у того, у кого в руках безграничная власть. А у кого из женщин в османской империи власть? Безграничная – только у матери султана. Но между Баязетом и османским троном стоит не один шехзаде. Шекер Пара может обойти их всех лишь при одном условии: только она станет законной супругой падишаха. Подобно Сулейману, женившемуся на Хюррем, Ибрагим совершит с ней, Шекер Пара, никях. И так же как сын Хюррем, не будучи старшим принцем, взошел на престол, сын Шекер Пара Баязет обойдет своих старших братьев. Вот разгадка!

– Скажи, султан Ибрагим совершит никях? Будет ли мать его сына законной женой падишаха?

– Да, – ровным голосом ответила гадалка. – Султан Ибрагим скоро женится на матери своего сына.

– Слава Аллаху! – у Шекер Пара появилась надежда.

Она почему-то была уверена: гадалка не врет. Вопрос задан и ответ получен. Тот, которого султанша и ждала. Поэтому она заплатила гадалке вдвойне.

– Я плачу и за песок, – кивнула Шекер Пара на серебряный поднос. – Надеюсь, ты им не дорожишь?

– Это обычный морской песок, – пожала плечами гадалка, неторопливо пряча золото. – Что ты еще хочешь узнать? Только посвященные могут толковать эти знаки.

– Но почему ты не хочешь сказать больше? Я щедро заплачу.

– Не все можно купить, – холодно сказала гадалка. – Твою судьбу нельзя изменить, гос пожа. Мы договорились, и я свою часть договора выполнила. Прощай.

Долго еще Шекер Пара вглядывалась в знаки, начертанные на песке ее рукой. И где тут никях? Где власть? Где дворец, набитый богатствами?

Просто надо верить. У султана Ибрагима скоро будет законная жена, перед которой склонятся все, и даже Валиде. Это судьба.

* * *

Санджак-бек, или, как сказали бы прежде, губернатор Батуми, Паат Абашидзе жил, как на вулкане. Незавидная должность ему досталась. Эти упрямые грузины не желали отуречиваться! То и дело в Аджарии вспыхивали восстания, народ уходил в соседнюю Гурию, бежал в Имеретию, а оттуда и дальше, в Россию, туда, куда еще не добрались проклятые турки, насаждающие на захваченных землях ислам.

Сам князь теперь звался пашой, дабы сохранить свои земли и власть, он пошел на сделку с турецким султаном, согласился принять ислам. И платить огромную дань. Но удержать в повиновении чернь, а в особенности гордых грузинских князьков паше Абашидзе было непросто. Шпионы доносили, что многие из них приняли ислам лишь для видимости, но тайно по-прежнему совершают христианские обряды и прячут под турецкими кафтанами православные кресты.

Аджария закипала, крестьяне отказывались платить налоги турецкой казне и отдавать своих женщин в гаремы любвеобильных богатых турков, на севере разбойничали терские, а в особенности гребенские казаки.

Эти казаки не подчинялись никому, хотя уже посматривали в сторону русских, так же, как и грузины. По слухам, грузинский царь Александр задумал отправить послов в Москву. И просить у русского царя покровительства и защиты от турок и разбойников-казаков. Поэтому и паша Абашидзе был крайне осторожен, ведя политику в Батуми вроде бы в пользу Османской империи, но втайне сочувствуя тем, кто вливался в сопротивление наглым захватчикам. Сам Абашидзе тоже мечтал снова стать князем, независимым правителем, который не платит унизительную дань и не подчиняется приказам из Стамбула.

Ведь кто сейчас сидит на османском троне? Безумец, сластолюбец, развратник, убийца и настоящий варвар! Падишах Ибрагим не воин, он и на коня-то не садится, саблю в руках не удержит, его авторитет среди янычар все больше падает. Паши и визири ропщут, опять-таки по слухам, в Стамбуле зреет заговор. И кто взойдет на трон? Малолетний шехзаде Мехмед? При регентше-валиде! Кёсем-султан или Турхан-султан, без особой разницы. Женщина будет править огромной империей, ты подумай! Да ей тогда быстро конец придет. Вот и задумался паша Абашидзе крепко.

Турецкий султан слаб, поэтому в его армии брожения. Эта затянувшаяся война на Крите истощает казну. Чем больше турки втягиваются в войну на Средиземном море, тем слабее их влияние здесь, на Кавказе. И когда сюда придут русские, все разом переменится. Поэтому и в спальне у Абашидзе в заветном тайнике лежал православный крест. А ну как и в Батуми зреет заговор? Если вдруг вспыхнет восстание, Паат Абашидзе встретит заговорщиков с крестом в руке и напомнит, что он грузинский князь, из древнейшего рода, правящего на этих землях аж с седьмого века! Когда царь Арчил второй пожаловал предку Паата Абашидзе Абеше эти земли с титулом тавади, то бишь князя.

Паша Абашидзе тяжело вздохнул. Его маленькая армия таяла в этой пока еще необъявленной войне. А что, если грузины с русскими объединятся? Тогда надо будет скоренько переметнуться на их сторону.

Все правильно: слабые тянутся к сильному. А из безумного падишаха Ибрагима какой защитник? Все, что волнует султана – это его гарем. Вот опять: пришло письмо из Стамбула. О военной помощи ни слова, зато новые требования. Падишах велит прислать ему в Топкапы красивых девственниц-грузинок. Недавно Ибрагим в припадке безумия утопил весь свой гарем, и об этом узнали в Европе, потому что одной из рабынь удалось спастись. Ее казнили почти последней, и евнухи от усталости мешок завязали плохо. Девушка, оказавшаяся испанкой, сумела освободиться и рассказала о чудовищной массовой казни.

«Добром это не кончится», – снова вздохнул несчастный санджак-бек. От него требовали денег и рабов, а он всерьез опасался за свою жизнь. Не казнит султан за нерадивость, так свои же и подкараулят где-нибудь в горах да прирежут. Из дома лучше не выезжать, и стражу во дворце надо бы усилить.