мышь, если верить рисункам. Так вот, он сумел переместить это существо в другой, более ранний момент времени…
– А почему на рисунке мышь сидит в бутылке?
– Потому что это не простая бутылка, а так называемая бутылка Кляйна.
– Это еще что такое?
– Это особый объект – кстати, вполне реальный, – для которого нет понятий «внутри» и «снаружи». Мышь, которая сидит внутри этой бутылки, в то же время находится снаружи…
– Как это? Вы меня совсем запутали.
– Ох… не думаю, что смогу тебе за пять минут это объяснить, но пока поверь на слово. Проще всего было бы сделать такую бутылку, но здесь нет оборудования. Зато я легко могу смастерить ленту Мёбиуса. Это такой же парадоксальный объект, только двумерный. У тебя нет никакой ленты?
– Ленты? Откуда? Я уже лет двадцать не заплетаю косичек!
– Да, действительно…
Надежда огляделась и вытащила матерчатую закладку из какой-то книги.
– Ну вот, хоть какая-то лента… Смотри: у нее две стороны – назовем их «левая» и «правая».
– Ну да…
– Пометь одну из них ручкой.
Лиля поставила точку на одной стороне закладки.
– А теперь – смотри! – Надежда скрепила концы ленты булавкой, предварительно повернув один ее конец на сто восемьдесят градусов. – Вуаля! Мы сделали удивительный объект, у которого только одна сторона.
– Почему одна? У него две стороны…
– А вот и нет. Ты пометила одну сторону ленты ручкой, а теперь проведи линию по всей этой стороне.
Путова так и сделала. Линия обошла всю ленту и вернулась в исходную точку.
– Теперь видишь? Ты ни разу не выходила за край ленты, при этом твоя линия обошла обе ее стороны!
– Действительно… – удивленно согласилась Лиля.
– Ну вот. И бутылка Кляйна устроена так же, только она не двумерная, а трехмерная. Подозреваю, что именно это свойство бутылки Кляйна, а также какие-то особые зеркала позволили Двоемыслову создать ту самую петлю времени… И боюсь, что дело не ограничилось одной мышью…
– А что, их было две? Или больше? – Представив большую стаю мышей, Лиля поежилась.
– Судя по тому, что рассказывал экскурсовод о странном исчезновении Двоемыслова, можно предположить… не смотри так, говорю же, это только предположение…
– Браво! – раздался за спиной Надежды хрипловатый мужской голос. – Удивительно, как вы смогли самостоятельно прийти к этой мысли!
Надежда Николаевна резко повернулась.
В углу библиотеки стоял Иван Сергеевич Журавлик.
– Браво! – повторил он и медленно похлопал в ладоши. – Надо сказать, вы меня удивили! Чтобы обычная женщина самостоятельно, своим собственным умом смогла дойти до объяснения такого сложного физического феномена…
– Вы что-то имеете против ученых женщин? – возмутилась Надежда. – А Мария Склодовская-Кюри?