приближающуюся человеческую фигуру.
Незнакомец подходил с той же стороны, что и Леня, – должно быть, он воспользовался той же лазейкой в решетке сада.
Леня застыл, вглядываясь в приближающегося человека.
Он был невысокого роста, но плотный и широкоплечий. Одет был в короткое черное пальто с поднятым воротником, обмотанным ярким шерстяным шарфом, на плече висела объемистая матерчатая сумка на длинном ремне.
Видимо, именно там находились злополучные дневники Саломеи Леонардовны.
Леня внимательно оглядел ту часть сада, которую мог видеть из своего укрытия. На первый взгляд, кроме крадущегося незнакомца, в нем больше никого не было.
Хотя… нет, сад не был пуст!
На одной из дальних дорожек мелькнула какая-то смутная тень…
Леня прижался к круглому окошечку, не сводя глаз с этой тени. Он забыл даже о человеке, с которым должен был встретиться. Впрочем, до назначенного времени оставалось еще минут двадцать.
На луну набежало облако, в саду потемнело. Леня тихо выругался: только этого не хватало! Теперь он почти ничего не видел…
Он всматривался в ту часть сада, где только что видел тень, но теперь ничего не мог различить там, только какое-то едва уловимое движение…
К счастью, облако унеслось прочь, луна снова залила сад холодным голубоватым светом. Маркиз протер глаза и снова уставился в прежнем направлении… и вдруг заметил движение гораздо ближе, на своей стороне пруда.
По одной из дорожек неторопливо бежала крупная лохматая собака.
Наверное, это ее Маркиз заметил перед тем, как на луну