Никодим не был сиротой. У него была мама! Ее звали Айбала, а его Нурсеит, на что, подумав, хозяин дома с самоваром в руках громко сказал:
– Я это никогда не заучу, Оленька, – обратился он к жене. – Нурсеит по-нашему – это как?
И жена, стоя у плиты и помешивая кашу в огромном казане, прокричала:
– Никодим, наверное.