Глава 8

Прит, Гинтара

Четырнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.

Аэлин потянулась на жестком матрасе и блаженно улыбнулась. Эта койка на постоялом дворе после бессонной ночи показалась ей едва ли не королевским ложем. Несколько часов сна вернули ее к жизни, и сейчас она чувствовала себя хорошо, как никогда.

Неплохо было бы поесть, – подумала Аэлин, прислушиваясь к недовольно ворчащему желудку, – но сначала стоит привести себя в порядок.

Она извлекла из заплечной сумки гребень и расчесала спутавшиеся золотистые волосы, после чего набрала из стоявшего в углу бочонка ковш воды и тщательно умыла лицо, а затем с помощью тряпицы очистила от дорожной грязи сапоги и одежду.

Перед тем, как спуститься в трапезный зал, она скользнула взглядом по комнате и увидела торчащий из сумки корешок потертой тетради в твердом переплете. Аэлин тяжело вздохнула, извлекая ее и раскрывая на форзаце, где содержалась одна единственная размытая от времени надпись: «Путевые заметки Грэга Дэвери».

Аэлин покачала головой и прикрыла глаза, отгоняя от себя счастливые воспоминания: теперь они каждый раз перемежались горечью потери.

Подумать только! Полтора года! Полтора года скитаний от города к городу, от селения к селению в надежде найти хотя бы одну ниточку, которая привела бы меня к нему — и никаких результатов! А ведь тогда, в Сальди, я решила, что наконец обрела надежду и теперь отыщу его.

Аэлин перелистнула страницы тетради Грэга Дэвери. Пальцы безошибочно остановились на том листе, который был нужен – на последнем, хранившем записи. Она давно знала наизусть написанный там текст, и все же что-то заставило ее снова перечитать его:

«Наткнулся на одно очень странное место. Нужно проверить, могут быть замешаны существа».

В самом низу страницы явно в спешке была сделана размазанная приписка: «Поговорить с Мальстеном О.».

Аэлин захлопнула тетрадь.

– Кто же ты такой, Мальстен О.? – нахмурилась она, убирая путевые заметки Грэга Дэвери обратно в заплечную сумку. – И как долго я еще буду искать тебя?

На ум приходила лишь одна историческая фигура, носящее подходящее имя, но этого человека… точнее, этого иного казнили несколько лет назад.

Запись в дневнике была сделана много позже, посему, если только Грэг Дэвери за время своего отсутствия не научился разговаривать с призраками, искать нужно было другого Мальстена О.

***

Лана Эдлан заботливо склонилась над столом, за которым сидел угрюмый темноволосый мужчина.

– Тебе повторить, дружочек? – проворковала она, кивая на пустую кружку эля. – Или пока подождешь?

Стоявший за стойкой Верн недовольно хмыкнул и оторвался от протирания столешницы. Ему не нравился игривый тон, которым жена разговаривала с этим человеком.

– Оставь его. Надо будет, сам попросит еще. Чай, не маленький, – проворчал он.

– Да он и слова произнести не может от потрясения, – сочувственно сказала Лана. – Едва сестру не потерял, носился всю ночь за повитухой. А наша Эленор, говорят, скончалась, да будут боги милостивы к ее душе!

Петер Адони, до этого сидевший молча, откашлялся и с хмельным прищуром заговорил:

– Повторите-ка, госпожа Эдлан. Еще эля! Я пью за перерождение Эленор Крейт! Как знать! Может, она переродилась в моей племяннице, которую Грегор назвал в ее честь…

Он вдруг затих, боясь, что три выпитых кружки эля после бессонной ночи развяжут ему язык и заставят выболтать лишнего об участии кукольника. Зять строго-настрого запретил упоминать об этом.

У самого Петера до сих пор не укладывалось в голове то, кем оказался их ночной посетитель. Анкордский кукловод, прилюдно казненный в городе Чена на шестнадцатый день Солейля 1483 года с.д.п. на одном из сотни полыхавших в тот день костров, – как он мог шесть лет спустя оказаться здесь, в Прите?

Чуял я неладное с самого начала! Не нравились мне его глаза, – думал Петер. Вместе с тем он понимал, что вменить в вину Мальстену Ормонту ничего не может. Этой ночью анкордский кукловод спас его сестре жизнь. Он не обязан был исполнять просьбу умирающей старухи Эленор, но ведь исполнил. И, похоже, не солгал насчет последствий воздействия нитей на людские души. По крайней мере, пока ничто не давало повода усомниться в его честности: поведение Беаты никого не тревожило, да и их с Грегором дочурка выглядела совершенно здоровой крепкой малышкой. А без вмешательства Мальстена Ормонта они обе могли отправиться на Суд Богов.

Петер вздрогнул и попытался отогнать эти мысли.

Лана Эдлан вернулась к столу с новой кружкой эля и, кокетливо улыбнувшись, ретировалась к стойке.

Тем временем в трапезный зал с лестницы, ведущей в жилые комнаты, спустилась молодая женщина. Петер ошеломленно уставился на нее и проводил взглядом до стойки. В Прите он повидал немало красивых женщин, и незнакомка не показалась ему прекраснейшей из них, однако в ее манере держаться угадывалось нечто чужеземное и экзотичное, заостряющее на себе внимание.

Верн Эдлан встрепенулся и расплылся в приветливой улыбке.

– О, доброго вечера, сударыня! – кивнул он. – Надеюсь, вас никто не побеспокоил?

– Никто, благодарю, – приятным бархатистым голосом отозвалась гостья. – И бросьте это «сударыня», господин Эдлан. Я ведь говорила, вы можете звать меня просто Аэлин. – Она кокетливо облокотилась на стойку, за что Лана наградила ее испепеляющим взглядом. Она наверняка высказала бы свое недовольство, если б не оружие на поясе Аэлин. В отличие от мужчин, которые частенько оценивали в первую очередь симпатичное личико, Лана отметила упругие мышцы рук и несколько старых царапин на ладонях, после чего сделала вывод, что оружие эта путница носит не для вида.

Аэлин заметила, как жена трактирщика посмотрела на нее и, не сводя с нее взгляда, медленно убрала руки со стойки. Верн напряженно наблюдал за непонятным для него немым диалогом, за долю мгновения пронесшимся между женщинами.

– Не нальете эля? – попросила гостья, все еще глядя на Лану. – И от жаркого я бы не отказалась.

Верн внушительно вытаращился на жену и кивком головы указал ей на кухню. Лана недовольно поджала губы, но послушалась и удалилась. Верн вздохнул с заметным облегчением. Еще не хватало, чтобы между женщинами из-за него началась перепалка! Впрочем, думая об этом, Верн с трудом удерживался от задорной улыбки.

– Выбирайте стол, какой понравится. Все сделаем в лучшем виде. Если я могу еще чем-то помочь…

Аэлин покачала головой и перебила его:

– Как знать, возможно, это я смогу чем-то помочь, – сказала она.

Верн удивленно приподнял брови.

– Ох… ну… работы в трактире нет, мы с женой… – неловко начал он, затем смешался и задумчиво склонил голову. – Хотя я уверен, что, если бы столь прекрасное создание работало у нас, дело пошло бы в гору!

Аэлин одарила трактирщика снисходительным смешком.

– Боюсь, я говорила не об этой помощи, господин Эдлан. Скажите, может, в Прите есть какие-то проблемы с иными?

Спину Петера Адони прошиб холодный пот. Он резко выпрямился на месте и, не мигая, уставился на чужестранку.

– С иными? – переспросил Верн. – Неожиданный вопрос. Насколько я…

– Нет в Прите никаких проблем с иными! Не водится их тут! – резко перебил его Петер, мысленно перебирая всех, кто мог проболтаться. Ильдвин? Или повитуха из соседней деревни?

Аэлин и Верн заинтересованно обернулись на выкрик.

– Вы уверены, господин…

– Адони, – мрачно представился Петер, перехватив у Аэлин паузу. Он уже всей душой жалел, что не выбрал смолчать.

Верн стыдливо поджал губы. Ладно Лана – приревновала, старая ведьма! А с чего в Петере столько недружелюбия к такой приятной особе?

Расспрашивать об этом и провоцировать новый скандал Верн не решился.

– А почему вы интересуетесь иными, Аэлин? – поспешил он взять на себя инициативу в разговоре.

Аэлин ненадолго задержала взгляд на Петере, затем кивнула и ответила:

– Дело в том, что это моя специализация. Видите ли, я охотница. Буквально сутки назад у меня состоялась весьма неприятная встреча с болотной ведьмой, обитавшей в летней резиденции графа Бэла Ричифера. И я подумала, не забрел ли кто из вредителей в Прит. Если так, может, боги не зря привели меня сюда.

Верн изумленно распахнул глаза.

– Охотница? – не поверил он своим ушам. – Простите, никогда бы не подумал…

Аэлин не переменилась в лице. Реакция трактирщика вовсе не удивила ее, она давно привыкла к такого рода изумлению на лицах собеседников, узнающих о ее способе зарабатывать на жизнь.

– Не вы первый, не вы последний, кого это удивляет, – кивнула она, поворачиваясь к Петеру. – Так, значит, мои услуги деревне без надобности?

Верн неловко пожал плечами и постарался удержать внимание Аэлин на себе.

– Выходит, что так, – сказал он.

Несколько мгновений Аэлин не отвечала. Взгляд Верна призывал ее повернуться, но она продолжала испытующе смотреть на Петера. Тот заерзал на скамье, напрягся всем телом, на лбу начал поблескивать пот.

Аэлин едва заметно кивнула собственным мыслям и вновь повернулась к Верну.

– Что ж, на самом деле это хорошая новость. Тогда я не задержусь в Прите. Думаю, после трапезы сразу отправлюсь в путь.

Петер облегченно вздохнул.

– Приятной дороги, – пожелал он, не сумев скрыть враждебности в голосе. Верн со значением посмотрел на него, мысленно умоляя замолчать.

– Думаю, на сегодня это твоя последняя кружка, приятель! – Излишняя строгость потребовала прочистить горло. Верн откашлялся и виновато улыбнулся гостье. – Извините его. Он, вообще говоря, не хмырь, просто нынче ночью едва не потерял сестру. Тяжелые были роды…

Аэлин кивнула с пониманием.

– Надеюсь, все кончилось благополучно.

– Хвала богам! У нашего Петера родилась прекрасная племянница, – охотно поведал Верн.

– Спешу поздравить, господин Адони, – вновь обратилась Аэлин к Петеру. Она говорила дружественно, будто не замечая его настроя.

– Спасибо, – буркнул Петер, сделав большой глоток эля.

Верн нервно постучал пальцами по стойке.

– Что ж, присаживайтесь. Жаркое скоро будет подано.

Аэлин направилась было к столу, как вдруг замерла на мгновение и вновь повернулась к трактирщику, заинтересованно прищурившись.

– Последний вопрос, господин Эдлан. Я уже и не надеюсь на благосклонность Тарт, но… скажите, нет ли в деревне или среди ваших знакомых кого-то по имени Мальстен О.?

Петер едва не поперхнулся элем, вновь удостоившись внимательного взгляда Аэлин. Дальше она говорила, не сводя с него глаз:

– Полного имени я не знаю. Но даже известная мне часть не самая распространенная на материке. На своем пути я встречала лишь четверых мужчин по имени Мальстен. К несчастью, они оказались не теми, кого я ищу. Возможно, вам известен еще кто-то?

Петер мрачно сдвинул брови.

– А зачем он вам? – спросил он, и ему показалось, что Аэлин перестала дышать. Она сделала шаг к нему и выглядела очень напряженной, словно хищник, приготовившийся схватить добычу.

– Вы знаете его?

Петер напряженно сжал кулаки.

Верн шумно втянул воздух и поспешил присоединиться к разговору:

– Да здесь все его знают. Мальстен Ормонт, он делает кукол.

– Ормонт?! – изумленно переспросила Аэлин. – Да еще и кукольник? Если это шутка, господин Эдлан, то несмешная.

– Что вас так удивляет? – нахмурился Верн, мельком бросив взгляд на побледневшего, как полотно, Петера.

Аэлин хмыкнула.

– Про Сто Костров Анкорды в Прите не слышали? Мальстеном Ормонтом звали казненного командира Кровавой Сотни. Он нарушил Вальсбургскую Конвенцию одним своим присутствием на поле боя.

– Про это мы слыхали, конечно, – протянул Верн. Он не сумел скрыть, что обвинение в невежестве обидело его, но Аэлин не спешила смягчаться. Верн подобрался и заговорил, заметно важничая: – Мы, знаете ли, тоже поначалу вспомнили об анкордском кукловоде. Вот только этот Мальстен Ормонт – жив-здоров. Никаких темных дел за ним не замечено. Мало ли на Арреде людей с похожим именем! Мы в Прите в чужие дела лезть не привыкли, не расспрашивали его о прошлом, но с виду это мирный человек, тихий и спокойный. Не знаю, тот ли это Мальстен О., которого вы ищите, но, думаю, вы найдете ответ, когда он сам поговорит с вами.

– Не поговорит, – качнул головой Петер, чувствуя, как остатки румянца предательски сходят с его лица.

Аэлин нахмурилась.

– Почему?

– Он покинул Прит, – нехотя сказал Петер.

Настала очередь Верна удивляться.

– Кукольник ушел? Но когда? И почему?

– Он не сообщал, почему, но отбыл сегодня поутру. – Петер сложил руки на груди, и заговорил, не скрывая едкости: – Никому не известно, куда и как надолго он уехал, но сомневаюсь, что его вскоре можно будет встретить в Прите. Сожалею.

Рука Аэлин дрогнула и сжалась в кулак, в глазах отразилось опустошение. Петер глядел на нее с видом победителя, а Верн с трудом удержался от желания положить ей руку на плечо в знак ободрения.

– Может, мы сможем чем-то помочь в ваших исканиях? – осторожно поинтересовался он.

– Нет, – севшим голосом ответила Аэлин.

Петер спешно допил эль, поднялся со своего места и кивнул трактирщику.

– Пожалуй, ты был прав, Верн, на сегодня мне хватит. Пойду навещу Беату.

– Бывай, Петер!

Верн даже не скрывал, что рад его уходу. Радовало его и то, что погрузившаяся в свои мысли Аэлин теперь потеряла к Петеру всякий интерес. Он был уверен, что сумеет развеселить приятную гостью, как только выпадет такая возможность.

В зал вернулась Лана с ужином.

– Присядете? – с натянутой улыбкой обратилась она к гостье.

Аэлин рассеянно направилась к столу и села на скамью.

Лана отошла к стойке и перемолвилась с Верном парой слов. Тот усиленно пытался концентрироваться на ее речи, но мысли его занимала едва не случившаяся перепалка между охотницей на иных и Петером Адони. Лана легонько щелкнула пальцами перед носом мужа.

– Ты меня слушаешь, старый дурак? – проворчала она.

Верн энергично закивал, бросив короткий взгляд на стол, за которым должна была сидеть Аэлин. Ужин остался нетронутым, а место гостьи пустовало.

***

Вечерело. Сизые сумерки Прита готовились перейти в ночь, роняя на деревню прохладу и свежий запах остывающей земли.

Петер Адони торопливо шел по тропе, надеясь успеть обернуться до того, как непроглядная ночная тьма окутает всю округу. Внутренний голос подсказывал ему прямо сейчас вернуться домой, но Петер игнорировал его. Он хотел убедиться, что охотница на иных, по какой бы причине она ни оказалась здесь, не нападет на след данталли. Петер чувствовал себя в долгу перед ним и был рад возможности этот долг вернуть.

Дом Мальстена Ормонта стоял на отшибе, забора вокруг него не было. Когда-то этот дом принадлежал жившему в Прите старому кукольнику. Чуть больше года назад старик, почуяв на себе дыхание Рорх, озаботился поисками помощника, которому мог бы передать дело. Посетивший Прит странник Мальстен Ормонт – тихий, не докучающий и усидчивый, – показался ему милостью богов, и он с удовольствием взял его в подмастерья. Об анкордском кукловоде старый кукольник если и слыхал, то лишь краем уха. Вдобавок он предпочитал не занимать голову далекими сплетнями. Хватало ему и местных пересуд.

Мальстен работал без нареканий, не жаловался на низкую плату и не отказывался помогать старику по хозяйству.

Через полгода после появления Мальстена в Прите кукольник умер во сне, оставив дом и дело своему помощнику. Мальстен довел до ума небольшую мастерскую, стоявшую поодаль от дома. Именно там его можно было увидеть чаще всего, если кому-то взбредало в голову пройти мимо его жилища. Сегодня Петер Адони не ожидал встретить кукольника там. Грегор сказал, что Мальстен не будет забирать свои работы с собой. Стало быть, если он еще не покинул деревню, то должен быть в доме, а не в мастерской.

Петер поспешил к входной двери. Окна были темны, обе комнаты казались пустыми.

Тем лучше, если он уже ушел, – подумал Петер, но в дверь все же постучал.

Ответа не последовало.

Немного помедлив, Петер решил для надежности проверить и мастерскую. Ее дверь тоже оказалась заперта, на стук никто не отозвался.

Петер глубоко вздохнул и ощутил, как внутри него отчего-то зарождается опасение. Ему показалось, что в сгущающихся сумерках за ним кто-то наблюдет. Стараясь отогнать страхи, он тихо кашлянул и вновь постучал.

– Мальстен, вы здесь? – окликнул он.

Движение неизвестного нападающего было почти неуловимым, словно дуновение легкого осеннего ветра. Петер не успел даже вскрикнуть, когда кто-то резко развернул его и прижал спиной к двери кукольной мастерской, а у горла сверкнуло широкое лезвие клинка.