Старшая из них (Тудемо) была точной копией билибинской Бабы-яги – нос ручкой от утюга тянулся к подбородку, длинные желто-серые космы торчали из-под красной косынки с «золотыми» нитками, и мотающиеся несоразмерные какие-то руки, вечно сжимавшие то метлу, то обломок палки, то выбивалку для ковров. Я лично старалась вжаться в почтовые ящики, когда она стремительно пролетала через подъезд, вызывающе двигаясь наискосок. Тудемо почти никогда не разговаривала, изредко выкрикивая что-нибудь инфинитивное, например «стоятьблядь» или «подметатьнахуй».