Глава первая. Принятие важного решения

Назвать женщину дурой можно по-разному. Можно сказать: «Какая же ты у меня дурочка!» или «Дуреха ты моя!» и от этой фразы совсем не будет обидно. А можно сказать: «Ну, ты и дууура!» и тогда, если нечем возразить, надо собирать чемодан и уматывать.

Что я и сделала.

Подумаешь, 10 лет в браке?

Подумаешь, кроме чемодана придется взять с собой Ваську? Подумаешь, Васька не сумка, не ноутбук, не шляпка, и даже не кот, а ребенок, которому всего пять лет.

Подумаешь!!!

Ради того, чтобы больше никогда не слышать в свой адрес «дууура» я пошла на это.

Я хотела доказать всем, а особенно своему мужу, что я очень умная и интеллектуальная женщина.

Даже, если для этого мне сначала придется стать умной и интеллектуальной.

Я была уверена, что у меня ничего не получится. Но меня это не остановило: я собрала в один чемодан детские вещи, в другой чемодан накидала свою одежду, косметику и несколько фото альбомов и, прихватив с собой Василия, которому пообещала показать настоящий поезд, вызвала такси и уехала на вокзал.

Куда я ехала? А куда едут все, кто хочет чего-то добиться в жизни? Конечно в Москву!

Карман грели две тысячи зеленых купюр.

В поезде стало страшно, но обида за «дуууру» была выше страха.

В конце концов, – успокаивала я себя, – эти две тысячи не последние деньги. Это – мой законный отпуск, в котором я не была уже десять лет. Я приеду в Москву, посмотрю, как на глазах испаряются мои деньги, и если ум и интеллект меня так и не посетят, вернусь обратно, в родной Воронеж и уже без колебаний повешу на себя ярмо «дууура» и буду его носить до конца жизни.

Ближе к ночи, когда Васька заснул на нижней полке, я вытащила из сумочки небольшое зеркальце, мысленно нацепила на себя вышесказанное ярмо, и даже нашла себя в нем привлекательной.

Но возвращаться назад было стыдно. Поэтому я четко решила потратить все зеленые бумажки и уже, потом, с чистой совестью вернуться к мужу.

Глава вторая. Приезд в Москву

Москва нас с Василием встретила дождем.

Первым делом я купила новую сим карту и позвонила своей знакомой из Живого Журнала – Алёне, с которой была знакома только виртуально, но с которой общалась каждый божий день и знала о ней все, впрочем, как и она обо мне.

Алёне тридцать. Она работает финансовым директором в какой-то швейцарской компании. Когда я попросила её описать себя, она написала следующее: «Имею два глаза в очках, один нос (без характерной горбинки), один рот, которым говорю много лишнего, и две груди, но они так похудели, что не заслуживают отдельного упоминания». Я тогда написала ей, что абсолютно все, что перечислила она, имею и я, и предположила, что мы с ней близняшки. С того дня она в каждом письме обращается ко мне не иначе, как сестра и за последние три года она стала для меня самой близкой подругой. Настолько близкой, что я рассказывала ей о своей жизни все, что надо, и о чем следовало бы умолчать…

– Слушаю, – отозвалась подруга.

– Алён, привет, это я.

– Кто я?

– Машка из Воронежа!

– Машка? Какой у тебя голос детский! Как дела?

– Да вот, стою на Павелецком вокзале… Мне надо снять квартиру. Или комнату. Поможешь?

– Ты, правда, в Москве?

– Да…

– Стой у главного входа и никуда не уходи. Я сейчас приеду.

Алёну мы ждали около часа. Василий за это время съел «Сникерс», «Марс» и выпил две банки кока колы. Раньше я ему не позволяла так много сладостей, а сейчас, чтобы он только молчал и не хныкал, позволила все. Он сидел на чемодане довольный, играл с машинкой и выпрашивал у меня «Баунти».

Алёна меня не узнала. Конечно, я ведь не сказала, что буду с сыном. Да и не была я похожа на ту гламурную даму на фотографиях, которые я присылала ей. На мне был Василий, которому надоело играть в машинки, и он по праву требовал маминого внимания.

Я подняла руку вверх и окрикнула ее.

А вот Алёну я представляла именно такой, какой она и оказалась: невысокая, худенькая, милое, почти кукольное личико, зеленые глаза, темные, по плечи волосы.

– Какое чудо! – воскликнула она и потянулась к Ваське. – Я видела тебя на фотографиях. Пойдешь ко мне?

– А ты мне купись баунти? – спросил мой сынок.

– Конечно! Давай руку, пойдем.

Алёна посмотрела на меня, улыбнулась:

– Привет, сестра.

– Привет! – я немного смутилась.

Одно дело, когда каждый день общаешься через интернет, когда не видишь глаз собеседника, задаешь ему кучу вопросов и сама отвечаешь не стеснясь. В реальной жизни все намного сложней. Волнение при встрече никак нельзя было скрыть. Я действительно волновалась: понравлюсь ли я ей? Понравится ли она мне? Будут ли у нас такие же доверительные и искренние отношения в реальной жизни, как были через сетевую паутину?

Алёна кивнула в сторону метро:

– Поехали!

По дороге она купила Ваське Баунти и сразу стала для него лучшим другом. Всю дорогу он сидел у нее на коленках, рассказывал в каком красивом поезде он ехал и хвастался машинками, которые остались у него дома.

Когда мы, наконец, доехали, а потом дошли до Алёниного дома, а вернее квартиры, я решила успокоить подругу:

– Мы буквально на пару часов. Ты поможешь найти мне квартиру?

– Уже помогла, – засмеялась Алёна, – проходи! Не знаю, сколько ты собираешься пробыть в Москве, но вторая комната твоя.

Я вошла в квартиру. Запахло сдобой.

– Неужели ты испекла пирог по моему рецепту? – поинтересовалась я.

– Да. И он получился изумительный! Сейчас оценишь.

Алёна сразу направилась на кухню, включила электрочайник, принесла из комнаты большого красного неваляшку и, протянув игрушку Василию, отправила играть в комнату. Сама налила чай, отрезала мне кусок пирога с яблоками и приказала:

– Рассказывай!

– Я ушла от мужа. – Честно призналась я.

– Зная его тягу к блондинкам, могу предположить, что он изменил тебе с белокурой красавицей?

– Нет, – вздохнула я, – хуже…

– С брюнеткой? – удивилась Алёна.

– Нет, хуже…

– Что может быть хуже? Неужели с мужчиной? – Алёна театрально сложила руки на груди и закатила глазки.

– Нет, Алён. – Я смотрела в пол.

– Выше нос! Что за привычка сразу опускать руки? Попробуй пирог, чего ты сидишь, как кукла, – она пододвинула ко мне тарелку. – Что же он натворил?

– Он обозвал меня дурой! – чуть не плача поведала я подруге о своей проблеме.

– То есть он сказал правду, а ты обиделась? – засмеялась Алёна.

– Он сказал так: «Какая же ты дууура!»

Я ковырнула ложечкой кусочек от пирога.

– А, ну это, конечно, совсем другое дело. Дура и Дууура, совсем разные слова. И по значению и по содержанию. – Она улыбалась и смотрела на меня.

Я тоже улыбнулась и поместила кусок пирога в рот.

– Вкуснотища!

– Еще бы! Твоя школа! – она замолчала и, любуясь, как я ем, добавила: В любом случае, я очень рада тебя видеть. И твоего Василия тоже. Расскажи мне о своих планах. Надеюсь, у тебя есть хоть один, пусть даже самый глупый и нереальный?

– Есть. По профессии я переводчик. Вот и буду пытаться искать работу в этом направлении.

– Да уж… какая хорошая идея, – скривилась Алёна. – А я то уже подумала, что ты, наконец, созрела явить миру свое творчество…

– Нет, – тихо сказала я, – на это я еще не созрела. Да и вообще… то, что ты называешь творчеством – профессионалы называют графоманством.

– Ну, так докажи мне. Отнеси свои рассказы, и романы хоть в одно издательство, и если они тебе откажут, я смирюсь и больше не заикнусь об этом.

– Завтра же пойду и предложу им свои рассказы. И романы. – Вдруг решила я.

Алёна кивнула:

– Молодец. Я давно тебе об этом говорила! Твои рассказы действительно очень хорошие. Да, это отличная идея, но…

– Что? – не поняла я.

– Дальше? Ты, правда, решила уйти от мужа? От этого двухметрового красавца с шикарной зарплатой и всеми удобствами?

– У него всего метр девяносто…

– А с рогами? – улыбнувшись, решила уточнить подруга.

– С какими рогами? – вздохнула я, – в моей жизни был только один мужчина. И ты это знаешь.

– Знаю. Поэтому и спрашиваю: ты действительно решила от него уйти?

– А вот этого я не знаю.

– Навсегда?

– Да не знаю я! Пока у меня только одна цель – доказать ему, что я тоже чего-то стою. Мне тридцать лет, я молодая, красивая женщина, а не только домохозяйка и мама Васьки. Он не ценит меня, понимаешь?

– То есть твоя цель доказать ему, что ты не дерьмо?

Я решила поправить подругу:

– Что я не дура…

– И каким образом? Собираешься за пару месяцев получить три высших образования? Или может, в политику пойдешь?

– Образование у меня есть, и очень неплохое – ИНЯЗ, между прочим. Еще я владею тремя иностранными языками и запросто могу устроиться переводчицей.

– Но ведь тем, что ты устроишься переводчицей, ты ему ничего не докажешь! А вот если ты выпустишь десяток своих книг – пожалуй, заставит его задуматься и приползти на коленках…

– Я не сильно тебя разочарую, если скажу, что таких как я – тьма!

– Знаю. Но у тебя есть кое что…

– Что?

– Злость. А со злостью ты на многое способна, поверь мне… – но потом, немного подумав, Алёна спросила: – А может тебе лучше другого мужа найти?

– Не так все просто. Посмотри в зеркало. Ты ведь красавица! И что? Мужики, можно сказать, перевелись на Руси…

– Да нет, есть еще порох… Просто ты же меня знаешь, у меня такие запросы, что не каждому по плечу.

– Думаешь у меня другие? Ой, Алён, нет. Ты не переживай. У меня всего две тысячи зеленых, долго я у тебя не останусь. За квартиру будем платить пополам или я сниму себе отдельную, поняла?

– Да я не спорю, – пожала плечами подруга, – я вчера уволилась

– Все-таки не выдержала!

– Да, я же тебе писала, что нервы на исходе. Вот теперь я безработная.

– Что будешь делать? Заначка хоть есть?

– Да, на год хватит. Буду искать дальше, что мне еще остается делать…

Болтали мы с ней до поздней ночи, и только когда Васька заснул у меня на руках, мы с Алёной решили, что утро вечера мудреней и улеглись спать.