Действующие лица и события романа вымышлены, и сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно.

Автор

© Антонова Н.Н., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Глава 1

Аромат отцветающего жасмина окутывал сад. Жара, установившаяся в области, чувствовалась даже под раскидистой кроной старой яблони. Детективы Мирослава и Морис сменили брюки на шорты, и лишь пушистый черный кот Дон поневоле продолжал и носить свою роскошную шубку, которая на солнце переливалась всеми оттенками шоколада.

Мирослава лежала на животе и лениво перелистывала страницы книги. Она с детских лет сохраняла верность именно бумажным фолиантам. Мориса порой умиляла ее привычка по-кошачьи обнюхивать страницы новых книг и зажмуривать от удовольствия глаза. Ему даже казалось, что еще немного, и она замурлычет, как большая довольная жизнью кошка. «Но до мурлыканья дело так ни разу и не дошло», – с некоторой долей сожаления констатировал Морис.

В данное время он сидел рядом на ковре и пытался рассмотреть спрятавшегося в листве певчего дрозда. Но ему это никак не удавалось, казалось, что птичка просто слилась с ветками и листьями, затерявшись среди отблесков солнца и наплывов теней. Вставать же и идти в дом за биноклем ему не хотелось, потому как за то время, которое он потратит на поиск оптики, птичка вполне могла упорхнуть.

– Морис, – донесся до него тем временем голос Мирославы, – посмотри, пожалуйста, мне на ноги комар не сел?

Миндаугас с удовольствием оглядел длинные стройные ноги Мирославы и ответил:

– Нет, никого не видно.

– Будь другом, почеши под коленкой, ужасно чешется, – попросила она, не отрываясь от книги.

Друг детства Шура Наполеонов непременно обозвал бы ее лентяйкой, но Морис безропотно выполнил ее просьбу, осторожно погладив рукой под левой коленкой. Почему под левой? Потому, что она была ближе к нему.

Но Мирослава после того, как он убрал руку, сказала:

– У меня чешется под правой коленкой.

Пытаясь дотянуться до правой ноги, Морис задел Дона, и тот недовольно мяукнул.

– Извини, – проговорил Миндаугас.

– Вот теперь хорошо, – сказала Мирослава и потянулась всем телом, а потом обратилась к коту:

– Слушай, Дон, будь другом, принеси попить чего-нибудь холодненького.

Кот, естественно, и ухом не повел. Вместо него с ковра поднялся Морис и направился в дом. Вскоре он вернулся с двумя кружками домашнего кваса. Среди радужной пены, пахнущей мятой, плавали крохотные айсберги льда.

– Ты просто чудо, – сказала Мирослава и села.

Он спрятал улыбку в уголках губ.

Она сделала пару глоточков.

– Красота! – и замерла, точно поймала за хвост какую-то мысль, пролетающую мимо. Выйдя из задумчивости, она спросила:

– Морис, как ты думаешь, удобно ли есть лежа?

– Что? – удивился он.

– Удобно ли, по-твоему, есть лежа? – терпеливо повторила она.

– Лично мне нет, – ответил он.

– А как же древние греки лежа пировали?

– Я не был на их пирах, и мне трудно об этом судить.

– Жаль…

Он не понял, чего именно ей было жаль: что не довелось участвовать в греческих пирах или что нет ответа на вопрос об удобстве приема пищи лежа. И тут он снова услышал ее голос:

– Надо Шуру спросить.

Морис на этот раз не сумел сдержать улыбки по той простой причине, что Шура мог есть в любом положении, лишь бы было чего есть. В это время зазвонил стационарный телефон в доме.

– Морис, надо протянуть провод до яблони и поставить телефон тут! – Мирослава шлепнула ладонью по краю ковра.

Морис махнул рукой и отправился в дом.

– Только не клиент! – жалобно крикнула она ему вслед.

Но это был клиент, о чем, вернувшись, ей и сообщил Миндаугас. И на ее решительно протестующий жест с улыбкой ответил:

– Я не мог отказать голосу, переполненному мольбой о помощи и невероятной болью.

– Голос, конечно, был женский, – не преминула отпустить ироничный комментарий Мирослава.

– Нет, мужской, – ответил Морис и добавил: – Кажется, звонил молодой парень.

– И когда он приедет?

– Договорились на семь вечера.

– Ты думаешь, надо будет одеться? – печально спросила она, приподнялась, подтянула ноги и положила на них подбородок.

– Я думаю, что надо, – едва заметно улыбнулся он.

– Так жарко!

– Я много раз говорил вам о кондиционере.

Она замахала на него руками, потом снова перевернулась на живот и уткнулась в книгу.

Морис тихо вздохнул, он знал, что если он начнет убеждать ее в преимуществах современных сплит-систем, то ему придется в который уже раз выслушать печальную историю о гибели 34 американских легионеров после 49-го ежегодного съезда Американского легиона, состоявшегося в 1976 году в гостинице в Филадельфии. Доводы о том, что сейчас уже ХХI век, кондиционеры стали иными и, если следить за их чистотой, они не представляют никакой опасности, на Мирославу не действовали. Она упорно твердила, что микробы и бактерии по-прежнему сидят в кондиционере и только и ждут случая, чтобы напасть на обитателей дома.

Морис пытался объяснить, что для размножения микроорганизмов нужна влажность, а в современных кондиционерах ее нет, зато есть очистительные фильтры. Но его слова не достигали цели. Мирослава поднимала глаза к небу и невинно спрашивала:

– А американские легионеры были протестантами?

Миндаугас вздыхал:

– Наверное, вернее, по большей своей части, скорее всего, да.

У него так и вертелось на языке: «Но вы же не собираетесь за них молиться», однако вслух он этого не произносил. Иначе дискуссия могла затянуться надолго. Друг детства Мирославы, Шура Наполеонов в таких случаях говорил, что спорить с ней себе дороже. Ты ей слово, она тебе десять. Поэтому Миндаугас и на этот раз промолчал. Вместо препирательств он, подняв голову, попытался догадаться, улетел дрозд или все еще скрывается в кроне яблони.

* * *

Время в семь часов в начале июля называется вечерним только теоретически. На самом же деле солнце и не думает скатываться на запад, а зной наслаждается своей безграничной властью над всем живым. В воздухе так и висит на ярких нитях лучей насмешливое – кто не спрятался, я не виновато.

И все, кто может, забиваются в щели, прячутся в норки, под кусты, в кондиционированные помещения, включают вентиляторы и выпивают море жидкости, большая часть из которой, если и помогает кому-то утолить жажду, то только жажду наживы производителям всяких бесполезных, а чаще вредных сладких газированных напитков. Детективам и их гостям в этом отношении повезло. Большую часть напитков Морис делал сам из ржаного хлеба, натуральных ягод и трав. Покупали они только местную минеральную воду.

Без десяти семь раздалась трель звонка. Клиент прибыл. Мирослава к этому времени уже перебралась в свой кабинет. В помещении почти бесшумно работал большой напольный вентилятор. Против него у Волгиной предубеждений не было, и он усердно махал лопастями, стараясь честно выполнять возложенную на него задачу.

Миндаугас открыл ворота и почему-то был удивлен, когда на подъездную дорожку въехала серебристая «Шкода». Он не мог объяснить причину своего удивления и спрашивал сам себя, ожидал ли он увидеть автомобиль из семейства «Лад» или ждал появления клиента на иномарке. Внутренний голос Мориса упорно молчал. Не иначе как заснул от жары…

Клиентом оказался совсем молодой человек. Выбравшись из салона автомобиля, он протянул Морису руку:

– Кораблев Сергей Владимирович, можно просто Сергей. Я вам сегодня звонил, – его васильковые глаза перехватили взгляд светло-голубых глаз Миндаугаса.

– Морис Миндаугас. Сегодня утром вы говорили со мной.

– Да, я догадался, – Кораблев хотел добавить: «по легкому акценту», но вовремя счел это замечание лишним и больше ничего не сказал.

Морис жестом пригласил его пройти в дом. В доме ощущалась приятная легкая прохлада. Наверное, сказывалось то, что здание было окружено деревьями и кустарниками.

Они прошли по коридору и оказались в приемной. Шторы были опущены, почти беззвучно крутился потолочный вентилятор. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта.

– Прошу, – сказал Морис и открыл ее полностью.

За столом Кораблев увидел девушку, как ему показалось с первого взгляда, очень молодую. Червячок сомнения коснулся его сердца, но он тотчас вспомнил отзывы о ней профессора Арнольда Степановича Мережковского и успокоился.

Девушка приподнялась из-за стола.

– Проходите, пожалуйста. Садитесь.

– Здравствуйте. Я Сергей Кораблев, – сказал он, расположившись на стуле напротив нее.

– А я Мирослава Волгина.

– Я знаю…

– Отлично. Тогда приступим к делу.

– Я хотел бы, чтобы вы нашли убийцу моей подруги Зоси Марковны Паниной.

Мирослава оглядела мужчину, и что-то заставило ее спросить его:

– Вы живете в этом городе?

– Нет. До того как отправиться учиться в столицу, я жил сначала в интернате под Лучанском, потом на съемной квартире в Лучанске. Это в 88 км от губернской столицы.

– А учились вы в Москве?

– Да, но решил вернуться в свой родной город. Мне предложили место преподавателя в местном университете.

– Как вам удалось после интерната поступить в столичный вуз? – на мгновение Мирославе показалось, что Кораблев скажет ей, что это к делу не относится.

Но он без ложной скромности проговорил:

– Просто я был очень способным ребенком, выигрывал олимпиады, закончил учебу в интернате с золотой медалью. Много занимался самостоятельно.

Она кивнула в знак того, что ответ принимается, и проговорила:

– Простите за еще один нескромный вопрос…

– Слушаю, – он уже понял, что все эти вопросы, вроде бы никак не относящиеся к делу, она задает для того, чтобы лучше узнать его как человека. И от его искренности зависит, согласится ли она искать убийцу Зоси.

– Что вас заставило бросить столицу и вернуться в Лучанск?

– Ничего не заставило, – открыто улыбнулся он, – просто я люблю свой город. А в столице мне хотелось только получить достойное образование.

– Кажется, я вас понимаю, – отозвалась она и посмотрела на его лицо, на котором уже не было и следа улыбки.

– Вы никогда не были в Лучанске? – спросил он неожиданно.

– Нет.

– Ну вот, – улыбка Сергея получилась грустной, – а ведь наш город из-за своей близости к заповеднику с редкими животными и реликтовыми растениями популярен не только у жителей бывшего Союза, но и у зарубежных туристов.

– Я слышала об этом. А теперь вернемся к вашей подруге, рассказывайте с самого начала.

– Я лучше начну с того, как я вернулся домой.

– Хорошо.

– Пока я учился, соцзащита помогла мне вернуть квартиру, которая принадлежала моим родителям, но потом была незаконно захвачена моими не очень близкими родственниками. О возвращении квартиры в мою собственность я узнал еще в Москве и летел домой, как на крыльях. Первым делом я планировал встретиться с Зосей. Ее телефон не отвечал уже несколько дней, и я беспокоился, что она заболела.

– Зося была вашей девушкой? – спросила Мирослава.

– Не в том смысле, который обычно вкладывают в это понятие.

– То есть?

– Мы вместе учились в интернате. Она мне нравилась. Но она, как я догадывался, воспринимала меня только как друга. Когда она была еще ребенком, я опекал ее точно старший брат. Я был старше Зоси на четыре года, а в детском возрасте даже два года кажутся большим разрывом. Вы понимаете меня?

– Да.

– Поэтому я решил не навязываться и не рассказывать ей о моих чувствах, – Кораблев немного помолчал и продолжил: – Я надеялся, что по прошествии времени все изменится, и Зося полюбит меня. Все годы моей учебы мы обменивались с ней электронными письмами и время от времени созванивались.

– Когда вы разговаривали с ней в последний раз?

– Чуть больше двух недель назад.

– И позднее вы никак не пытались связаться с ней?

– Пытался, но телефон ее молчал, на письма она не отвечала.

– У нее нет родственников?

– Есть старая тетя.

– После интерната Зося жила с ней?

– Нет, у нее была своя небольшая квартирка. Видите ли, – Сергей замялся.

Мирослава терпеливо ждала, и он продолжил.

– Ее родители были алкоголиками. К тому времени, как Зося вышла из интерната, их уже не было. А за квартирой приглядывала тетя, – Кораблев снова замялся.

– Я слушаю, – подтолкнула его Мирослава.

– Татьяна Матвеевна, тетя Зоси, хотела сдать ее на время, чтобы у Зоси появились какие-никакие деньги. Но Зося была против.

– Почему?

– Не знаю, – пожал плечами Кораблев.

– Когда Зося вышла из стен интерната, она стала жить одна?

– Нет. Она пустила к себе одну девушку. Яну Шатрову.

– Сдала ей угол?

– Да нет же! – нетерпеливо воскликнул Кораблев. – Яна жила у Зоси совершенно бесплатно.

– Почему же вы, когда Зося перестала отвечать на ваши звонки, не позвонили тетке Зоси или Яне?

– Я не знал номеров их телефонов. И потом, – Сергей виновато вздохнул, – я так забегался со всеми этими делами, связанными с моим переездом из столицы домой, так закрутился, что не придавал слишком большого значения молчанию Зоси. К тому же я знал, что скоро вернусь в Лучанск и увижу ее, – Сергей замолчал и опустил голову.

Мирослава почти физически чувствовала, как ему трудно говорить и все-таки спросила:

– Когда вы вернулись домой?

– Четыре дня назад, – Кораблев пересилил себя и стал рассказывать дальше. – Я завез чемоданы в свою квартиру. Меня заранее предупредили, что ключи будут у соседки-старушки. Я вручил женщине торт, который купил в магазине в доме напротив. А потом кинулся к Зосе. Долго звонил в ее дверь, но мне никто не открывал. Я позвонил в квартиры соседей, но там тоже никто не отозвался. И лишь женщина с первого этажа сказала мне, что Зосю убили две недели назад. Я не мог в это поверить! Я был потрясен! Ошарашен! Сначала я просто сидел на лавочке у подъезда и никак не мог сообразить, что же мне теперь делать. А потом я поехал к ее тетке. И она рассказала мне, что Зосю убили в парке.

– Ее изнасиловали?

– Слава богу, нет, – покачал головой Сергей.

– Вы были в полиции?

– Был. Но они прямо дали мне понять, что преступление, скорее всего, не будет раскрыто.

– Почему?

Сергей пожал плечами.

– Кто ее обнаружил?

– Влюбленная парочка.

– Причина смерти?

– Ее ударили по голове тяжелым предметом.

– Каким именно?

– Неизвестно. Хотя там раскидано много природных камней.

– В парке? – усомнилась Мирослава.

– Да, Зосю нашли на холме, под ним течет ручеек. Камни разбросаны и на самом холме, и вдоль ручья. Обычно в этот уголок забредают именно влюбленные парочки, ищущие укромное местечко.

– Но Зося была там одна?

– Я думаю, что нет, – нахмурился Кораблев.

– А с кем?

– Неизвестно. Но я уверен, что тот, с кем она была, и убил ее.

– Почему вы так думаете?

– Я уверен в этом, – упрямо проговорил Сергей.

– Вам удалось найти девушку, которая жила у Зоси?

– Да. Оказывается, она никуда не пропадала. Просто днем Яна была на работе.

– Кем и где она работает?

– Я не спросил, – смутился Сергей.

– Говорили ли вы с парочкой, обнаружившей Зосю?

– Да, в полиции мне дали телефон парня, и я встречался с ними. Но они ничего не знают, – Сергей умоляюще посмотрел на детектива, – я готов отдать вам все свои сбережения! Если надо, то я продам свою квартиру, только, пожалуйста, поедемте со мной в Лучанск. Если не вы, то убийца Зоси останется безнаказанным.

Мирослава задумчиво посмотрела в окно. Кораблев терпеливо ждал.

– Хорошо, – наконец повернулась она к нему.

– Спасибо вам! – вскочил он с места.

– Пока не за что, – остудила она его пыл, – сядьте, вот вам ручка и лист бумаги. Напишите мне имена и фамилии девушки и парня, нашедших Зосю, телефон, по которому можно с ними связаться, адрес Зоси, по которому проживает девушка Яна, адрес тети Зоси, адрес интерната, в котором вы учились, адрес полицейского отделения, в которое вы обращались, а также укажите свой адрес и телефон.

Кораблев писал медленно, то и дело останавливаясь, словно сверял не только каждую букву, но и каждый штрих. Мирослава его не торопила. Когда же он подвинул к ней исписанный лист бумаги, она сказала:

– А теперь ступайте в приемную, там Морис поможет вам заключить договор с нашим агентством, внесете задаток и отправитесь в Лучанск.

– А вы? – вырвалось у него недоуменно.

– Мы приедем через два дня.

– Но почему?!

– Потому, что нам нужно уладить все свои дела здесь.

Она не стала говорить ему, что ей еще нужно решить вопрос с котом. Отдавать его кому-то на время ей не хотелось. Поэтому она прикидывала: попросить Шуру или тетю приезжать, давать Дону еду и выпускать его погулять или оставить открытым окно…

Шура, в связи с его занятостью и ненормированным рабочим днем, отпал сразу. Оставалась тетя, но, взвесив все за и против, Волгина решила тетю не нагружать. Ей пришло в голову, что лучшим вариантом была Клавдия Ивановна Рукавишникова, которая время от времени вместе с внучкой Ксюшей приходила наводить чистоту в их коттедже. Плюсов у этого варианта было два. И бабушка, и внучка любили Дона и жили почти рядом, в частном секторе, который начинался сразу за поселком. Был и третий плюс – детективы полностью доверяли Рукавишниковой и уже оставляли на ее попечение кота.

После того как автомобиль Кораблева выехал с их участка, прошло минут семь, в приемную вошел Морис и посмотрел на Мирославу вопросительным взглядом.

– Едем в Лучанск, – ответила она ему.

Морис сел на стул, стащил со стоящего неподалеку кресла кота и положил его себе на колени, ласково почесал ему за ухом и спросил:

– Когда?

– Ты у Дона спрашиваешь? – улыбнулась Мирослава.

– У вас.

– Через два дня.

– А на кого оставим его? – Морис кивнул на кота, развалившегося у него на коленях.

– Попросим Клавдию Ивановну.

– Хорошо, – одобрил он.

– Ты был когда-нибудь в Лучанске?