Я не собираюсь замуж

Ночные полусумерки в хвойном лесу выбивают дрожь. Наполовину жидкая, наполовину замерзшая грязь хлюпает под сапогами. Этих звуков не избежать, а они не дают прислушаться к окружающей тишине, не позволяют быть начеку. Глазам доверять нельзя. Ван Катру – Свет Небесный, дневная желтая звезда – зашла за горизонт, и все вокруг утратило краски. А белая звезда Ван Гиллу – Свет Преисподней – почти точечка, неверная лампочка, подсвечивающая рваные клочья облаков. Планета Ирру, вращающаяся в системе двух звезд, способна свести с ума своими нечеткими сутками, хаотичными сезонами и неожиданными приливами. Сейчас Ван Гиллу ушла далеко по сильно эксцентричной орбите, она практически не дает тепла, а свет… Лучше бы его вообще не было. Тени то появляются, то исчезают, взгляд не успевает зацепиться за ориентиры. В облаках пляшут искры звезд – чужих, незнакомых; их блеск холоден и колюч. Здесь даже воздух не тот, дышится тяжело, непривычные запахи неуловимы и вместе с тем тревожны. Лужи подмерзают, тонкие острые льдинки режут сапоги. Свернуться бы сейчас калачиком в теплом спальном мешке и видеть седьмой сон. Но это не турпоход, это война.

Война с Ирру шла уже четвертый год. Начиналась она, как локальный конфликт вокруг мирка, богатого ресурсами. Тереза, едва получив диплом техникума связи, уезжала на войну с легким сердцем, как в свадебное путешествие. Жених ее Анджей Ковалевский был военным, разлучаться не хотели. Собирались вернуться через пару месяцев с трофеями и с круглыми суммами на счетах. Но конфликт затянулся, перерос в масштабное столкновение, в войну на несколько фронтов. Капитан Ковалевский вернулся домой в цинковом гробу. Тереза осталась. Что ей делать на Земле без него? А в полку связисты всегда нужны. Одна планета сменяла другую. Бои, марш-броски, зачистки, удержания плацдармов… Тереза привыкла к рваному и напряженному ритму жизни, к полевым условиям, к огню и металлу в горячем воздухе. Привыкла и к потерям. Дело свое она знала хорошо, доросла до старшего лейтенанта, и новички косились уважительно на всего-то двадцатитрехлетнюю девушку.

Этой ночью ее и трех приданных ей солдат поднял приказ. Нужна связь с Землей. Срочно, вынь да положь. А Земля – это вам не соседний город, радио или оптикой не обойтись. На чужом равнодушном небе Солнца не видно не то что невооруженным глазом, а даже в качественный телескоп едва разглядишь. Необходимо организовать связь по пси-полю. Пять пси-излучателей с разными фазами по углам пятиугольника с приемником в центре. Связисты называют пси-комплекс пентаграммой. Сигнал по пси-полю распространяется мгновенно, но чем дальше, тем больше должна быть пентаграмма. Чтобы Москве поговорить с Нью-Йорком, достаточно сантиметровой конструкции. Отсюда же до Земли так далеко, что сторона пятиугольника приближается к двум километрам. Вот и топал небольшой отряд по труднопроходимому лесу, таща в рюкзаках излучатели, меся сапогами полужидкую грязь, спотыкаясь и ругаясь под нос.

Тереза сверила координаты.

– Ставим вот здесь.

Один из бойцов аккуратно сбросил рюкзак, достал тяжелый цилиндр размером с чайник. Тоже дань расстоянию: мощность излучателей должна быть достаточно велика, чтобы сигнал не затерялся в шуме естественных помех. Тереза молча указала на овражек, в котором хлюпала вода.

– А на сухом месте нельзя? – с надеждой спросил солдат.

Она покачала головой.

– Чем дальше от расчетной точки, тем больше погрешность. Не пойдет.

Бойцы не стали спорить. Тереза отлично разбиралась в своей работе, раз уж сказала нет, значит, действительно не получится. Цилиндр был надежно установлен, она выдвинула из него еще один, поменьше, пощелкала тумблерами. С виду ничего вроде бы не изменилось, но она знала: теперь излучатель активирован.

Пока она возилась с цилиндрами, солдаты отдыхали. Сняли рюкзаки, подложили пенки под седалища. Оружие, конечно, держали под рукой и зорко следили за окрестностями. Только что углядишь в предательском свете Ван Гиллу?

– Уходим, – сказала Тереза.

Ребята зашевелились, поднимаясь. И в этот момент раздался грохот выстрелов.

– Паршивая планета, – ворчал Кодес-старший, едва поспевая за молодыми компаньонами. Ломятся, как единороги в брачную пору. Поди не отстань от них! – Тяжко. Гравитация полторы наших, не меньше.

– Меньше. – Бролинь придерживал на животе флягу, а за спиной снайперскую винтовку; дыхание у него не сбилось. – Один и четыре по справочнику.

Чтоб тебя, подумал Кодес.

– Все планеты паршивые, которые не родные, – философски заметил Бролинь. – Зато господин Сантор говорил, женщины тут что надо. Здоровые, широкобедрые.

– Тащиться за бабами в такую даль! Что, ближе их нет?

– Хорош бурчать, Неск, – кинул ему Кодес-младший в инфракрасных очках. – Ты прекрасно знаешь, почему мы здесь. Подберись-ка к ближним планетам, минуя орбитальные станции слежения, да унеси оттуда ноги, когда баб чуть ли не через час объявляют во всемирный розыск! А тут, на Ирру – война. Хаос, стало быть, и разруха. Противники друг за другом шпионят, им не до женщин. И пока тут все со всеми дерутся, утащить хоть дюжину никому не нужных девиц легче легкого.

Кодес-старший недовольно засопел – не любил, когда ему напоминали об очевидном. Тем более младший брат.

– Лучше подумай, как нам ноги не переломать! Ни зохена не вижу.

– Только зохенов здесь не хватало. – Бролинь скрестил пальцы от сглаза.

Три поставщика Брачной Компании продирались сквозь хвойные заросли в чужой ночи. От дыхания шел пар, а спины взмокли.

– Где мы тут баб возьмем? – вновь заворчал старший Кодес. – Нашли где корабль посадить, в зохеновой глуши! Ни одной, сожри ее зохен, деревни не видать. Впустую все!

– Не могли мы сесть у деревни, – возразил Бролинь. – Там прожектора и радары, войска стоят. Но это ничего. Мы к той деревне незаметно подберемся и кого-нибудь да поймаем.

– Визгу будет… – предрек Кодес-младший. – Зафиксируют нас и пристрелят.

– Всяко бывает, – буркнул старший брат. – Я вот как-то на Ноэ промышлял, иду по городу средь бела дня, смотрю – сидит молодая деваха и плачет: замуж не берут! А я ей: поехали. Без всяких хлопот.

Бролинь издал негромкий смешок.

– Всерьез надеяться на такое везение не стоит. В городе средь бела дня нас тут загребут в какую-нибудь комендатуру и все соки выжмут, пытаясь выяснить, чьи мы шпионы. Так что глушь – оптимальный выбор.

– Ни зохена он не оптимальный! – сварливо отозвался старший Кодес. – Какая девка пойдет гулять по лесу ночью за дюжину лонгов от жилья? Только больная на всю голову!

– Ш-ш! – Младший поднял руку, останавливаясь и поправляя инфракрасные очки. – Люди близко.

– Небось, какой-нибудь зохенов патруль, – пробурчал Кодес-старший шепотом, – из одних мужиков, откуси им зохен яйца…

– Молчать, – тихо распорядился Бролинь. – Дальше ползком.

Бролинь и старший Кодес сняли винтовки с предохранителей, Кодес-младший приготовил метательные ножи. Ледяная грязь с глухим чавканьем приняла тела. Старший Кодес заскрежетал зубами, но так ничего и не произнес: командовал Бролинь, а когда доходит до дела, командиру надо подчиняться.

Кодес-старший был в этом семейном предприятии самым опытным. Мужику перевалило за четыре дюжины весен, и добрые две из них он отпахал поставщиком. Наползался по ядовитым болотам, намерзся в жестоких снегах чужих неприветливых миров. Здоровье уже не то, пора передавать лидерство молодым. Брату его было всего двадцать пять, а кузену Бролиню – почти тридцать, самый подходящий возраст. Сегодня Бролинь впервые шел командиром. За плечами у него семь весен работы, не новичок. Не провалит дело – будет руководить и дальше. А он, старший, заберет свою долю и махнет доживать век на Т5. Хоть и захолустье, но природа там хороша…

Кодес-младший осторожно выглянул из овражка и радостно просигналил компаньонам пальцами: трое мужчин, одна женщина! Бролинь аккуратно подтянулся, пристраивая винтовку, вгляделся в нечеткий полумрак. Так и есть, баба. Лица не видать, голова скрыта теплым капюшоном, а фигура – бесформенной мужской одеждой, но Бролинь давно научился отличать женщин – по пластике движений, по запаху, по незримой ауре. Молодая, пара дюжин весен. Это ж надо, как повезло! Женщина копошилась с одним из мужчин возле какой-то цилиндрической хреновины. Двое остальных сидели вроде бы расслабленно, но не спали, да и оружием были увешаны по самые… Что ж, мужиков трое, и их тоже трое, а на их стороне – внезапность.

Женщина обернулась к своим мужчинам и что-то сказала на неизвестном языке. Сидящие стали подниматься, на секунду утратив бдительность, стоящий повернулся спиной, надевая рюкзак… Не упуская момент, Бролинь дал отмашку.

Пуля тюкнула одного из поднимающихся прямо в лоб, и он завалился навзничь. Его товарищ выхватил свою пушку, целясь в заросли, но не видя противника. Кодес-старший выстрелил, пуля попала в грудь. Стоящий мужик выпустил рюкзак и бросился на землю, выхватывая оружие. Женщина порскнула за деревья – ничего, далеко не убежит.

– Добиваем, – отрывисто бросил Бролинь. Нельзя оставлять за спиной вооруженного противника. – Старший – за бабой.

Поверженный вроде бы боец привстал – видать, в бронежилете был, – выстрелил в темноту, не попал. А Бролинь попал. В руку на сей раз. Мужик выронил оружие, застонал, и тут стал стрелять второй. Кодес-младший метнул нож.

Кодес-старший полз, огибая схватку по дуге и беззвучно бормоча проклятия в адрес этой паршивой планеты, ее климата и ее обитателей мужского пола. Как было бы чудесно, если бы их не существовало! Тогда он простил бы этой паршивой планете и гравитацию, и даже климат.

Женщину он видел. Никуда красотка не делась, пряталась за деревом. Кодес-старший подполз со спины, нащупал в кармане веревку, аккуратно разогнулся и размахнулся, бросая петлю:

– Цыпа-цыпа…

Она обернулась на миг раньше. Кодес-старший увидел ее расширенные зрачки. Не от ужаса расширенные, просто от темноты. А страха в них, как ни удивительно, не было. Только обещание смерти.

Она вскинула автомат, неизвестно как оказавшийся в руках у бабы, и затрещала очередь. Петля не долетела. Кодес-старший задохнулся, хватаясь за грудь и не в силах оторвать взгляд от ее глаз. Она всегда выполняет обещания, понял он, с хрипом загребая ледяную кашу окровавленными руками.

Молодые не подвели. Бролинь был уже тут, поднырнул сбоку под автомат, поймав две пули предплечьем, ударил, выбивая оружие. На изумление, с первого раза не вышло. Пуля оцарапала щеку Кодесу-младшему, раздробила винтовку. Бролинь ударил со всей силы. Автомат отлетел под ноги Кодесу, а Бролинь согнулся от боли в паху, еще не осознав, что это она его достала. Удара ногой по голове он почти не почувствовал, только все поплыло перед глазами, и земля полетела ему в лицо.

– Дрянь! – заорал Кодес-младший, заметавшись взглядом между неподвижным братом в кровавой луже и вяло шевелящимся в грязи Бролинем.

Он уже не хотел никакой женщины, лишь бы спасти братьев. Пусть уходит, пусть оставит их в покое… Но она перешагнула через Бролиня, а в руке ее появился нож. Кодес разбирался в ножах. Это был хороший нож, боевой, и она держала его не как женщина на кухне. Она знала, как им убивать. И, зохен побери, она не остановится перед тем, чтобы убить. Она уже убила.

– Стерва! – Он бросился на нее, выхватывая собственный нож.

Лезвие резнуло его по внутренней стороне бедра. Он выругался, саданул кулаком в тонкую челюсть, но она непостижимым образом увернулась, лягнула ногой во взорвавшееся болью бедро. Падая, он вцепился в ее ногу, подсек. Она упала, и он вогнал кулак ей в живот. Она попыталась вновь пырнуть его; с судорожным всхлипом он снова припечатал ее в солнечное сплетение, и еще, и снова, пока она не прекратила дергаться.

Сведенная рука Кодеса наконец разжалась. Из нее выпал окровавленный нож.

Зохен, что я наделал, подумал он.

– Зохен, что ты наделал? – словно эхо, прошептал Бролинь.

Бролиню было плохо. Половина лица синяя, половина зеленая – в свете вставшей Ван Катру это выглядело ужасно. Рукав в липкой крови. Он непрерывно сглатывал.

– Это же баба, Сак. – Двоюродный брат назвал его по имени. Все правильно, ведь никого ближе него не осталось. – Мы должны были получить за нее деньги.

– Эрни, я не хотел, – потерянно пробормотал Кодес. – Она едва меня не убила. И тебя тоже. И она убила Неска. – плечи его затряслись, он беззвучно зарыдал.

Бролинь медленно, чтобы мир не кружился перед глазами, присел на колени перед распростертой в мерзкой каше женщиной. Капюшон сбился, длинные темные волосы рассыпались по грязи. Красивое молодое лицо. А ниже – пять колотых ран.

– Неск, братик… – простонал Кодес.

– Соберись, Сак, – жестко произнес Бролинь. – Мне тоже жаль Неска. Коли помнишь, он и мне брат. Но если ты ее убил, нам нечем будет заплатить за аренду корабля.

В этой заварухе нетрудно разжиться хоть дюжиной женщин за раз, сказал Сантор. Сантор пользовался авторитетом среди поставщиков. Нетрудно, три раза ха-ха. Из них, инвалидов, добытчики теперь никакие. Надо возвращаться на корабль и отваливать домой. А дома их ждут неприятности. За экспедицию, снаряженную в кредит, предстоит заплатить, и никого не волнует, удалась ли она. Есть, конечно, за душой некоторые накопления, долговая тюрьма им не светит, однако будет очень, очень тяжело. Одна баба могла бы окупить хоть что-то.

Бролинь пощупал пульс у женщины. Пульс был слабым, но все же сердце билось. Кряхтя и стараясь не делать резких движений, он полез в рюкзак за стерильными бинтами и стимуляторами.

Спустя час два хромающих перебинтованных тиквийца плелись по лесному бездорожью, таща за собой наспех связанную из нарубленных веток волокушу. Проклятая Ван Катру светила точнехонько в глаза, выжимая слезы.

Заказанная машина подъехала прямо к трапу. Бролинь и Кодес спустились медленно и важно, словно демонстрируя неторопливость тем, кто мог бы за ними наблюдать. Впрочем, никому не было особого дела до двух поставщиков. В Союзе Тикви мало людей, а праздных зевак еще меньше.

Кодес и Бролинь с двух сторон поддерживали под руки женщину в запасных брюках Кодеса и рубашке Бролиня. Обуви по размеру не нашлось, собственные сапоги пленницы потерялись где-то в процессе транспортировки на волокуше, и она была босиком. Ничего, Т1 – теплая планета. Женщина ступала нетвердо, но не отсутствие обуви было тому виной. Поставщики, не скупясь, обкололи ее обезболивающими и стимуляторами, так что глаза расфокусировались и подернулись пеленой безумия, будто у наркоманки. Больше всего они боялись, что она упадет при приемке.

Машина была полуавтоматом: до космопорта она доехала по заданной программе, теперь же Кодес, вставив в считыватель расчетную карточку, сел за руль.

– Трогай осторожнее, – сказал Бролинь, усаживая женщину на заднее сиденье с мягкими подушками. – Как бы кровь не пошла.

Он сел рядом, придерживая ее за плечи, чтобы не тряхнуло. Эх, будь баба нормальной, на этих бы подушках да под ветерок с музыкой… Глупые мысли. Ее даже трогать лишний раз страшно, того гляди, не довезут живой. Да и не хотелось, на самом-то деле. Бролиня до сих пор мутило, из поврежденного носа то и дело начинало капать красным, раненая рука так сильно болела, что он подозревал трещину в кости, а чудо распухло и мешало ходить.

В машине имелся навигатор и автопилот, но поставщики знали маршрут наизусть. Кодес затормозил у двадцатиэтажного трехподъездного дома, обычного для мегаполисов Т1. На доме висела красочная эмблема Брачной Компании, в ее правом нижнем углу было подписано: «Диспетчер 3-13». Они не обратили на эмблему внимания: по роду своей профессии давно знали, что офис диспетчера находится в третьем подъезде на тринадцатом этаже. И, как это принято на Т1, живет диспетчер тут же. Очень удобно: в любое время дня и ночи он на месте.

В лифте Бролинь слегка хлопнул женщину по щеке, привлекая внимание. Сказал внушительно:

– Не вздумай свалиться в обморок. Продержись, пока мы не получим деньги.

Предупреждение пропало втуне. Она не понимала языка, на котором с ней говорили.

Диспетчер Брачной Компании Рино Ильтен был симпатичным мужчиной в расцвете лет, как и прописано в инструкции по подбору кадров. Среднего роста, подтянутый, сероглазый, с короткими светло-серыми волосами, волею природы стоящими торчком. Достоинства его этим отнюдь не исчерпывались, ведь на место диспетчера проводили серьезный конкурс и выбирали лучшего из лучших. Он был прекрасно образован: знал несколько инопланетных языков, изучал прикладную психологию, свободно обращался с компьютером. Компания была довольна сотрудником: свежеиспеченные мужья оставляли о нем только положительные отзывы. Еще бы: в невестах он разбирался отлично и добросовестно готовил их к замужеству.

Работа Ильтену нравилась. Поставщики привозят ему женщин. Самых разных, не соскучишься. Его обязанность – составить о них самое полное представление. Осмотреть, побеседовать, выявить все особенности, умения, слабые места. Затем он вводит характеристики невесты в специальную программу, связанную с базой данных потенциальных женихов. Через некоторое время приходит ответ: имя и адрес мужчины, которому эта конкретная невеста подходит лучше всего. Диспетчер пишет счастливчику и назначает дату, когда можно забрать жену. А пока эта дата не наступила, его задача – помочь женщине адаптироваться в Союзе Тикви. Научить всему, что местные знают с рождения, рассказать, как следует обходиться с мужем, объяснить, чего от нее ждут. Многие женщины влюбляются в обаятельного и заботливого диспетчера. И пусть это ничего не значит для их дальнейшей судьбы, зато приятно и подогревает самооценку.

Сейчас Ильтен сидел без работы. Три дня назад он пристроил последнюю невесту, утиравшую слезы, не желая с ним расставаться, и теперь откровенно бездельничал. А именно, валялся полулежа на диване, бесстыдно сложив ноги на журнальный столик, прямо рядом с чайником, и читал журнал «Демографические новости». Не слишком увлекательное чтиво, но профессия обязывает: все сотрудники Брачной Компании в безусловном порядке выписывают этот журнал. Новости в нем всегда плохие. Людей мало, прирост населения колеблется вблизи нуля, отношение женщин к мужчинам 1:80… И ввоз женщин с других планет, увы, спасает положение лишь отчасти. Мрут часто, рожают редко: это закономерно, не все расы скрещиваются. Страна в кризисе, который длится уже много веков и конца которому не видно.