– Это патроны со специальной пулей. Позже я расскажу тебе, для чего они используются, но у них есть пара минусов: могут выдать твою позицию и коптят ствол. Так что этим особо не злоупотребляй. А вот последние три патрона в магазине забить трассерами будет правильным решением, чтобы для тебя не стал неожиданностью пустой магазин.

– Ясно, – кивнула я.

– Запоминай, Тая, запоминай… Информация – вещь ценная… А возвращаясь к вопросу об одиночном… Внизу он расположен по той простой причине, что если боец в панике резко снимет автомат с предохранителя, то наверняка опустит его до упора и поставит таким образом в режим одиночного огня. Это сделано для того, чтобы испугавшийся до ужаса боец не просадил весь магазин за секунды и не остался без патронов. Теперь тебе понятно? – усмехнулся Сей-Ман.

– А что это за боец такой, который в ужасе пугается? – опешила я.

– Дело не в бойце, Тая… Это – война. И поверь: там особенно остро хочется жить.

– На войне не была, поэтому ничего сказать не могу, – поджала я губы.

– Вот и хорошо. Просто поверь, – Сей-Ман глубоко и прерывисто вздохнул.

– А тебе откуда известно? Ведь ты же не был на войне, – утвердительно предположила я.

Разве Сей-Ман мог быть на войне, это же…

– Был. На двух.

Своим ответом Сей-Ман расстрелял мою интуицию в упор.

– О! Но… Как? – выпустила я автомат из рук, но учитель успел вовремя его подхватить.

– Та-ак… Полагаю, что поспешил познакомить тебя с оружием, – хмуро пророкотал он.

– Нет! Нет! Я готова! Просто меня обескуражил твой ответ. Ничто меня не могло навести на мысль, что ты был на войне! Непосвященному человеку трудно понять, – я попыталась оправдаться.

– Непосвященному – во что? – не понял Сей-Ман.

– В твою жизнь! – пожав плечами, задумчиво произнесла я, чем опять вызвала хохот учителя.

– Тая, ну какая же ты смешная, ей Богу! Вот посмотри, какую реакцию в тебе вызвали обычные слова. Что тогда говорить про новобранцев, оказавшихся на войне в самом пекле? Никогда не суди поступки людей, пока не побываешь в их шкуре.

– Конечно, – прикрыв глаза, согласилась я. – Ты абсолютно прав. Просто… Как представила тебя на войне…

– И что?

– Как что? Ведь тебя могли убить… – серьезно сказала я.

– Тая, – Сей-Ман дотронулся до моей щеки. – Но я – здесь. Остальное – в прошлом.

– Согласна, – мне удалось кивнуть, но я пребывала в какой-то заторможенности. – А на каких войнах ты был?

– Послушай, давай уже оставим эту тему…

– Ну, пожалуйста, – попросила я. – Просто скажи, и обещаю, что отстану.

– Афган и Югославия, – отрезал он. – Мы продолжим урок?

Учитель явно не был настроен говорить со мной о войне, после его слов в моей голове крутился жужжащий рой вопросов, они распаляли мой интерес, но…

В конечном итоге я взяла себя в руки.

– Как-нибудь расскажешь об этом? – поспешила я закрыть тему войны, но оставляя этим вопросом лазейку в надежде вернуться к разговору.

– Безусловно, – кивнул Сей-Ман и лязгнул предохранителем. – Слышала этот звук когда-нибудь до этого?

– Нет, но он – достаточно мерзкий, – сморщилась я.

– Точно подмечено… Поэтому если это нужно сделать тихо, оттяни его вот так и плавно переведи в режим нужного огня. Почти всегда это будет одиночный. Без «мелких винегретов». Это понятно?

– Да. Позволь попробовать?

– Держи. И больше, пожалуйста, не роняй оружие.

– Хорошо, тогда и ты не упоминай, пожалуйста, больше о себе и войне, когда оно у меня в руках.

– Я буду говорить с тобой о еще более страшных вещах в момент, когда ты будешь смотреть в линзу ПСО… И только попробуй промахнуться!

На мгновение я задумалась: «А есть ли что-то более страшное для меня на данный момент? Своей смерти – я не боялась, за других – не переживала… Но вот Сей-Ман…»

– А где, кстати, ПСО? – встрепенулась я.

– Хочешь сказать, что знаешь об этом устройстве? – лениво протянул он, но от меня не ускользнуло удивление, промелькнувшее в его глазах.

– Конечно знаю. ПСО – это снайперский прицел. И знаю даже, что на «АК-74» с хорошей кучностью боя можно поставить ПСО от «СВД». На дистанции до двухсот метров у «АК-74» и «СВД» очень близко сопряжены траектории, прицел встанет отлично, и значительно повысит результативность, – поведала я со столь гордым видом, будто у меня за спиной был опыт в пристрелке оружия.

Сей-Ман опешил, словно увидел привидение.

– Откуда у тебя эта информация? – я видела, что сильно удивила его, но он не хотел, чтобы я это заметила.

– Из журналов… Лео привозил, – кратко пояснила я.

– Лео привозил… – растерянно повторил он, стараясь скрыть свою растерянность.

Пора было показывать и свою неосведомленность в некоторых вопросах.

– А это что такое, почему перебинтовано? – ткнула я наугад пальцем.

– Это – антабки, их лучше заранее перемотать изолентой или бинтом, как здесь. Видишь? – к учителю вернулся дар речи, и он пояснил, указав на металлические петли для крепления ремня.

– Да, вижу, но для чего это делать? – мне было интересно все, что касалось оружия – любая мелочь, любой нюанс.

– Чтобы ничего не звенело и не лязгало, передвигаться нужно бесшумно. Также всегда прыгай перед выходом и проверяй, чтобы ничего не бряцало на одежде, карманы тоже должны быть застегнуты.

– Ясно, – кивнула я с нетерпением. – Давай дальше.

– Смотрю, входишь во вкус, – усмехнулся он и протянул мне разгрузочный жилет, который достал из пыльного мешка. – Надень.

Я послушно накинула на себя жилет, он был явно мне велик, но приятно было другое – Сей-Ман дал мне свою одежду.

– Патрон – в патронник, оружие – на предохранитель. Вот так, затвор отпускаешь резко – иначе зажует. Пальца на спусковом крючке быть не должно, даже если оружие на предохранителе. На маршах кладешь автомат на руки и складываешь их на груди крестом, вот так – чтобы легче нести. При этом большой палец правой руки всегда готов снять оружие с предохранителя, и вскинуть его можно достаточно быстро. Автоматный ремень всегда на шее, запомни.

– Ясно. А для чего?

Сей-Ман улыбнулся, его явно забавляли мои «а почему?» и «а для чего?»

– Если будет подрыв мины и ремня не будет на шее, то ты полетишь в одну сторону, а оружие – в другую. Исход, думаю, ясен.

Сколько же всего Сей-Ман знал!

– Ясно, что еще? – продолжила я свои расспросы.

– Никогда ничего не трогай, особенно – в городе, не открывай незнакомых дверей, не пытайся спасти скулящих, мяукающих животных, закрытых в шкафах, не вздумай поднимать даже сиденье унитаза – все может быть заминировано.

– Ты как будто меня завтра отправляешь на войну, – скосила я глаза.

– Просто делюсь с тобой тем, что знаю, через что пришлось пройти самому.

На мгновенье я представила, через что пришлось за свою жизнь пройти Сей-Ману…

И я все еще ничего толком о нем не знала, а те факты, что всплывали в случайных разговорах, говорили о том, что его жизнь скучной уж точно не назовешь.

– О чем задумалась? – глядя в глаза, спросил учитель, и показалось, что ответ отпечатан на моем лице.

– Скажи, вот… А тебе снятся кошмары с войны?

– Иногда, – отрывисто бросил он.

– Ладно, прости, давай дальше, я вся – внимание.

– Хорошо, – медленно поднявшись на ноги, произнес он. – Итак… Плохая идея долго стрелять, не меняя позиции. Всегда пригибайся, – Сей-Ман сцепил руки в замок за спиной и начал расхаживать взад-вперед. – Знать таблицу стрельбы на свое оружие крайне важно! Изучай это заранее. Ты должна понимать, что пуля летит не прямо, а по своей баллистической траектории с повышениями и понижениями. Поэтому грамотное определение расстояния до цели и знание таблицы стрельбы – это хорошая возможность попадать быстро в цель. А значит – снизить риск, что в тебя попадут первой. Запомни это, Тая!

– Я запомню учитель, запомню.

Он машинально растер лоб, устремив взгляд в окно.

– Что там? – насторожилась я.

– Ничего. Покер… Итак – ветер влияет на траекторию полета пули. Изучить влияние ветра на свое оружие нужно заранее, а не по ходу боя и на глазок.

– А расскажи про патроны, что знаешь, – осторожно вставила вопрос я.

– Ну-у… А что про патроны?.. По опыту скажу тебе, что кончаются они быстро, особенно – в городе. Поэтому не нужно брезговать пополнять запас от убитых товарищей или врагов. Но вот брать патроны с открытых цинков – захваченных, скажем, у моджахедов – нельзя ни при каких обстоятельствах. Бывали случаи, что вместо пороха они заряжали в патроны тротил. В этом случае результат очевиден – разорвет автомат, выбьет глаза. И вот еще что… Если перемещаешься с группой, то…

– Сей-Ман, – прервала я его. – Я – одиночка. Расскажи лучше про тонкости для этого случая.

– Нет вопросов, – пожал он плечами. – Если уходишь в автономку, то берешь себе триста шестьдесят патронов – это двенадцать магазинов – и еще столько же, но в пачках кидаешь в рюкзак. Запоминай: магазины, расположенные на груди и животе – можно считать дополнительной бронезащитой. Большинство смертей и ранений – это осколки, повесив поверх вот такую разгрузку с магазинами, ты будешь относительно защищенной. И не забывай поднимать всегда ворот – вот так.

– А бронежилет? – решила уточнить я.

– Бронежилет – это хорошо, но – не панацея. Зачастую он спасает от дырки на теле, но энергия от пули, остановленной бронеэлементами, может нанести чудовищную заброневую травму. Ребра ломаются почти всегда, но это – полбеды, возможен и разрыв органов, а это – уже серьезно. Так что, как ты понимаешь, получается, что иногда дырка – предпочтительнее.

– В тебе было их две, верно? – спросила я учителя, вспомнив о двух характерных шрамах на его теле.

Я не решалась спросить раньше, когда видела его по пояс обнаженным, но теперь выдался прекрасный случай.

– Да, Тая. У меня было два ранения, – отрывисто бросил он, смена темы ему явно не нравилась.

– Расскажешь, как это произошло?

– Не сейчас.

– Ладно, – согласилась я. – Какие еще хитрости имеются?

– Всегда внимательно прислушивайся к звукам, чаще «давай тишину».

– Как это?

– Это значит – остановка. Но никогда не продолжай при этом стоять. Остановившись, вставай на колено или ложись. Да, это очень выматывает, но это – вопрос выживания. В дальнейшем тебе потребуется гибкость. Наблюдай за происходящим внутри себя. Не бойся отступать, уходить в тень. Без лобовых атак. И еще… – он сделал паузу, и мы встретились взглядом. – Если ты кого-то заметила, а тебя – еще нет, это не значит, что нужно резко бросаться в укрытие. Периферическое зрение противника «срисует» тебя мгновенно. Делать все нужно мягко и плавно. Ясно?

– Ясно, – вникая в каждое слово, кивнула я, а Сей-Ман усмехнулся.

– Ладно, достаточно для первого раза, переизбыток информации – не есть хорошо. Это была первая бессистемная беседа, цель которой – пробудить в тебе интерес к оружию, но вижу, что будить здесь нечего, скорее – надо сдерживать твой повышенный интерес в этом вопросе. Мы с тобой будем чередовать теоретические и практические занятия отдельно с каждым видом оружия. Договорились?

– Ну, пожалуйста, – с мольбой в глазах заныла я, и учитель уставился на меня с удивлением.

Никогда прежде я не позволяла себе что-то просить. Для меня это было абсолютно не свойственно. Пожалуй, я и сама удивилась своей просьбе. Но уж больно захватывали меня глубокие познания Сей-Мана.

Поверить не могу, что он побывал аж на двух войнах…

Что еще скрывалось внутри этого человека?

И о чем я даже не догадываюсь?

– Про оружие на сегодня – достаточно. Теперь – про первую медицинскую помощь.

Я тут же скисла, наморщив лоб.

– Тая, это очень важно, – серьезно произнес учитель, заметив резкое угасание моего интереса. – Ты должна это знать.

– Хорошо, – соглашаясь, произнесла я и приготовилась слушать.

– Итак… Ранения бывают разные, соответственно, и кровотечения бывают двух видов – венозные и артериальные. С венозным кровотечением у тебя есть шанс на спасение, ты продержишься несколько часов. С артериальным – у тебя будет двадцать секунд, чтобы успеть покаяться Богу или быстро наложить жгут поверх раны. Тут – выбирать тебе, дальше – потеря сознания и гипоксия. Поэтому запомни, Тая, это очень важно: жгут всегда под рукой. Запомни – всегда! Не в рюкзаке – он либо намотан на приклад, либо лежит в разгрузке под рукой. С собой всегда нужно иметь два жгута. Это тоже важно.

– Ты так много знаешь, – со вздохом произнесла я.

– Дисциплина – фундамент жизни, Тая. И ты скоро будешь знать много, а дальше все будет происходить на интуиции. Мы все учимся.

– Да, но ты получил свой опыт в настоящих боевых условиях. Полагаю, что и мне нужно отправиться на войну, чтобы испытать себя.

– Не говори глупостей! – насторожился Сей-Ман. – Тая, война – это не романтика, как полагают многие. Это – страшно.

– А я и не романтик.

– Выбрось эти мысли из головы и никогда этого больше не произноси. Понятно? Тем более для современной войны народ не очень-то и нужен, кнопку нажал – и все, полетели «Томагавки» с «Калибрами».

– Это верно, – вздохнув, согласилась я.

– Ну, вот и хорошо. Пойдем, – произнес он, забирая у меня из рук автомат.

– Куда? – встрепенулась я.

– Покажу, как бывает громко на войне.

– О! Мы идем стрелять?!

– Да, твой первый урок по стрельбе.

Я сжала от радости кулаки, а Сей-Ман поджал губы и насупился.

Он заметил неподдельный энтузиазм в моих глазах к огнестрельному оружию, да и к оружию вообще – один мой восторг чего стоил, когда Сей-Ман вручил мне кукри на шестнадцатилетие, и сейчас он, видимо, не понимал: радовал его такой настрой как учителя, или…

Огорчал как человека.

* * *

Прошло еще несколько месяцев моего активного обучения…

На закате Сей-Ман частенько усаживался на краю вершины и безмолвно созерцал завершение дня, а я – с удовольствием присоединялась, наизусть изучив уже его персональную тишину. Эти минуты нравились мне не меньше, чем проведенные в тренировках часы…

– Тая, – бесшумно возник рядом учитель, и я вздрогнула, сидя в растяжке на воздушном шпагате между двух деревянных бревен. – Медитируешь? Прости, напугал тебя, – Сей-Ман положил руку мне на поясницу, слегка надавил, отчего я прогнулась, и он улыбнулся. – Ты – молодец.

– Спасибо, – тихо произнесла я.

– Послезавтра я покину тебя. Приезжает Лео, я спущусь в пещеру, чтобы провести с ним несколько дней. Ты не хочешь отправиться со мной?

– Нет, – отрезала я так резко, что Сей-Ман непонимающе сдвинул брови. – Не хочу. Позанимаюсь здесь, подожду тебя… – уже спокойно и непринужденно заявила я, не желая, чтобы учитель додумывал о наших с Лео натянутых отношениях.

– Тая, но Лео наверняка хочет увидеть тебя. Я не могу, конечно, заставлять, но ты подумай.

– Хорошо, обещаю, – заверила я. – Когда ждать тебя обратно?

Сей-Ман рассмеялся.

– Смотрю, уже подумала.

– Прости, но я действительно хочу остаться здесь, если позволишь.

– Позволю. Но вернусь не скоро.

– Почему? – со смятением в голосе прошептала я, и Сей-Ман коснулся моей щеки, сказав как-то неопределенно:

– Мне нужно кое о чем подумать.

– И что для этого нужно? Заблудиться в пампасах?

– Нет. Достаточно будет одинокого затворничества.

– Ты ведь бежишь от меня, верно? – я опустила взгляд.

– Вовсе нет, Тая. С чего ты взяла?

– Мне кажется… Ты не понимаешь, что движет тобой.

Сей-Ман приподнял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

– Самоуверенно, – хмыкнул он. – Давай так: когда мне будет интересно твое мнение – я обязательно поинтересуюсь.

– Ладно, но…

Учитель поднял ладонь.

– Это – осознанное отшельничество. Как и все в моей жизни.

Сей-Ман четко обозначил мне мое место.

– Надолго? – решив более не докучать учителю своими догадками, я задала вопрос по существу.

– Я вернусь через несколько месяцев.

– Несколько месяцев?! – воскликнула я и свалилась с бревен. – Вот глупости какие!

Отплевываясь от пыли, я с тревогой всматривалась в лицо учителя.

Сей-Ман «прижал» меня жестким взглядом к земле, и я прикусила язык.

– Тебя что-то пугает? – стараясь быть сдержанным, спросил он. – Ты знаешь, как раздобыть воду и пищу, с оружием – ближе, чем на «ты». Справишься. Сомневаюсь, правда, что оно тебе пригодится, стрелять тут не в кого, сама видишь – сюда даже хищники не суются… – учитель помолчал, наблюдая за моей реакцией. – Попрошу тебя лишь об одном – не забывай кормить Скурудж и забирать у нее молоко.

– Забирать? Легко сказать… Как будто это так просто – взять и забрать. Я никогда не доила этого демона!

Учитель протянул мне руку дружественным хватом, и я поднялась с земли.

– Завтра покажу – это несложно, – усмехнулся он и потрепал меня по лысому затылку.

– Ладно, как скажешь, – произнесла я, смирившись. – Постараюсь выжить…

Неожиданное поведение учителя стремительно подхватило поток моих мыслей и унесло по витиеватым тропам раздумий…

Этот человек каким-то непостижимым образом незаметно прорастал в меня своими крепкими корнями, и я была абсолютно не против.

«Опасно!» – нашептывало подсознание, но, пожалуй, я впервые не желала его слушать, хотелось втянуть в себя эту личность без остатка, перемолоть, «разобрать ДНК на молекулы» и оставить образцы в архивах хранилища.

Я старалась чаще напоминать себе свое же правило: не интересоваться жизнью других людей.

Но в этом человеке процветало то, что будоражило мой интерес и стирало внутренние границы любопытства. Я выходила за них, минуя собой же расставленных часовых, не чувствуя никакой опасности. И приняла решение: когда учитель вернется – обязательно расспрошу его о прошлом, чтобы утихомирить свой интерес.

Не захочет отвечать – не станет, но…

Но я – попытаюсь…