Natalie Anderson

Pregnant by the Commanding Greek

© 2019 by Natalie Anderson

© «Центрполиграф», 2020

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2020

Глава 1

– Почему мы должны «избавиться от этого»? – Антуанет Робертс подхватила на руки маленького, уже начавшего седеть терьера и крепко прижала его к себе. – Это он сам так сказал? Он не понимает, что «это» – живое существо?

– Не думаю, что понимает, Этти, – возбужденным шепотом ответил Джоэль. – Он просто ворвался сюда и потребовал предоставить ему доступ в квартиру Харольда. И сразу начал выкидывать оттуда вещи!

– Ты шутишь?! – возмущенно воскликнула она.

Жители Кавендиш-Хаус, доходного дома с роскошными апартаментами в лондонском районе Мейфэр, привыкли к обслуживанию на высшем уровне, а старший консьерж Этти в совершенстве знала, что может потребоваться ее клиентам: от обычных бытовых запросов до совершенно экстравагантных просьб.

Этти не только организовывала доставку посылок и бронирование мест в ресторанах, но умела находить раритетные издания книг и уговаривать шеф-поваров известных ресторанов готовить ужины в квартирах жильцов, если последние высказывали такое пожелание.

Но усыпить совершенно здорового, хоть и старого пса по чьей-то прихоти?

– Я предполагаю, Джордж впустил его?

Джоэль кивнул.

Все верно. Джордж, управляющий зданием, отличался исключительным подобострастием. Но при этом он умудрялся прятать голову в песок, почуяв приближающуюся опасность, и доводил персонал до исступления своими не всегда обоснованными придирками.

В том, что произошло, Этти винила только себя. Она впервые в жизни опоздала на работу. Она проспала, потому что накануне почти всю ночь успокаивала свою сестру Офелию. Девушка была в панике: она провалила последнюю контрольную по физике. Она училась в школе-интернате, где часть средств за обучение поступала от государства. Оставшуюся часть взноса оплачивала Этти. Офелия отчаянно хотела поступить в университет и получать стипендию и там. Для этого ей каждый год нужно будет зарабатывать отличные оценки на экзаменах.

Этти уже положила на алтарь ее образования слишком многое, чтобы отступать. И, успокоив Офелию, Этти легла наконец в кровать. Но мысли о том, где раздобыть больше денег, не дали ей заснуть. Уже два года, после того как умерла их мать, все финансовые заботы лежали на плечах Этти. И два года мысли о деньгах не оставляли ее.

Когда Этти наконец вихрем внеслась в Кавендиш-Хаус, то с ужасом узнала, что ее любимый жилец Харольд Кларк этой ночью попал в больницу, где впоследствии мирно скончался. А члены его семьи, которых Этти ни разу не видела за пять лет своей работы на этом месте, уже приехали в его квартиру и начали выносить оттуда все, что, по их мнению, было там лишним. Очевидно, что Тоби, терьер мистера Кларка, никакой ценности для них не представлял. Они спустили его на первый этаж в офис консьержей и сказали Джоэлю, чтобы он от него избавился.

Если бы Этти приехала на работу вовремя, то племянник мистера Кларка никогда бы не вошел в его квартиру.

– Этти, тут еще один вопрос… – окликнул ее Джоэль.

Только не сейчас!

Этти крепче прижала к себе собаку и не раздумывая направилась к лифтам. Она была оскорблена бесчувственной просьбой постороннего человека, и у нее не было времени подумать, как найти с ним общий язык.

Этти выскользнула из лифта на этаже мистера Кларка. Дверь в его квартиру была открыта нараспашку. Оттуда доносились отрывистые фразы. Она направилась в квартиру, бессознательно гладя песика. Быстро заглянув в гостиную, она увидела Джорджа, который стоял рядом с пожилой парой. Все трое смотрели на высокого мужчину. Он стоял к Этти спиной, но по нахмуренному выражению на лицах троицы Этти поняла, что он тут главный. Его безукоризненный внешний вид разозлил ее еще больше. Очевидно, мужчина был весьма состоятелен. Этти поняла это по его костюму, явно сшитому на заказ. Ни один костюм из магазина не сел бы так безупречно и не подчеркнул бы все достоинства фигуры.

– Вам нельзя здесь находиться, – произнесла Этти и выступила вперед. – Почему вы врываетесь сюда, присваиваете себе вещи Харольда, а его собаку приговариваете к смерти? Вы хотите, чтобы мы избавились от Тоби?

Ее голос дрожал, но она стояла прямо, высоко подняв голову.

Мужчина казался невероятно, ошеломительно красивым. Он был гораздо выше Этти и гораздо моложе, чем она предположила вначале. Высокие скулы, прямой нос, полные губы, ямочка на квадратном, четко очерченном подбородке… И глаза… Карие глаза с невероятно пронзительным взглядом.

– Тоби самая чудесная собака на свете. Но вам это неизвестно, потому что вы ни разу не навестили Харольда. – Ее голос задрожал при упоминании имени покойного. – И пяти минут не прошло с его смерти, а вы хотите, чтобы Тоби усыпили?

Джордж откашлялся.

– Этти…

– Я не позволю вам это сделать!

Краем глаза Этти увидела, что где-то рядом появился Джоэль. Обернувшись, она заметила испуганное, но в то же время восхищенное выражение его лица. Пожилая пара не смотрела на Этти. Они не отрывая глаз смотрели на высокого мужчину. Молча, но с выражением негодования на лице.

Мужчина уставился на нее ледяным взглядом.

– Кто вы такая?

Этти не дрогнула.

– Думаю, я должна вас об этом спросить! Это вы без разрешения вошли на чужую территорию.

– Я так не думаю, – мягко возразил он. В его голосе слышался легкий иностранный акцент.

Джордж подобострастно топтался за спиной мужчины. Но Этти не обращала на него внимания: она была в ярости.

– Вы ни разу не появлялись в этом доме до сегодняшнего дня. Вы отвратительны! – сообщила Этти.

– Отвратителен? – Мужчина обернулся назад на шум и успел заметить, что Джордж за его спиной изображает, как задушит Этти. Он снова взглянул на Этти. – Я думаю, что ваш коллега пытается сказать вам, что вы ошибаетесь.

Его губы едва заметно дрогнули, а на лице появилась и мгновенно исчезла насмешливая улыбка.

– Я не племянник мистера Кларка, – отчеканил мужчина. – На самом деле я не состою ни в каких связях с покойным.

Этти в замешательстве моргнула. Воспользовавшись моментом затишья, она начала внимательно рассматривать его. Да, в нем не было ничего от Харольда. Волосы мужчины были темные и густые, а взгляд карих глаз был холоден и резок. Кожа его была скорее загорелой или изначально смуглой, но не бледной, как у Харольда.

– Тогда что вы здесь делаете? – недоверчиво фыркнула она.

– Вы совершили ошибку. – Мужчина быстро и небрежно скользнул взглядом по ее униформе. – И вы, как я понимаю, и есть тот самый суперконсьерж, о котором я так много слышал. Правая рука управляющего Кавендиш-Хаус. Меня зовут Леон Кариакис. А в связи с событиями прошлой ночи должен сообщить вам, что мне принадлежит это здание.

Леон Кариакис? Тот самый Леон Кариакис? Серьезный, не терпящий публичности, богаче-чем-кто-либо-на-свете Леон Кариакис?

Этти уставилась на него с открытым ртом. О да, она упала на самое дно пропасти.

– Ваше собственное… И вы не…

– Не родственник. Этот мужчина – племянник мистера Кларка, и я уже обсудил с ним и его женой судьбу имущества покойного.

Второй мужчина начал что-то говорить, но Леон Кариакис повернулся в его сторону и заставил его взглядом замолчать.

– Это правда, что вы приказали персоналу избавиться от собаки?

Племянник ничего не ответил.

– Это правда? – Леон Кариакис потребовал ответа.

– Я имел в виду, что…

– Очевидно, все хорошо поняли, что именно вы имели в виду, – прервал его Леон. – Вы немедленно покинете здание.

– Вы не можете выгнать нас отсюда.

– Я думаю, что вы скоро убедитесь в обратном, – мягко ответил Леон.

Сердце Этти бешено стучало. Когда Кавендиш-Хаус был выставлен на продажу? И когда Леон Кариакис успел купить его? Даже Этти знала про семью Кариакис, обладавшую несметными богатствами. Родители Леона были владельцами нескольких роскошных пятизвездочных отелей на континенте, но их единственный наследник… Он сам работал в области управления финансами и зарабатывал значительно большие суммы, чем его родители.

– Вопрос не закрыт, Кариакис, – прошипел племянник. – Вы еще услышите о нас от наших адвокатов.

– Буду ждать от них вестей, – сухо ответил Леон. – Полагаю, что с ними будет приятнее работать, чем разговаривать с вами.

Этти прикусила нижнюю губу, чтобы не улыбнуться в тот момент, когда племянник мистера Кларка с оскорбленным видом направился к выходу из квартиры. За ним семенила его жена. Они не посмотрели ни на Этти, стоящую у них на пути, ни на маленькую собачку, которую она по-прежнему прижимала к груди. Но нельзя было утверждать, что опасность миновала. Потому что сверхсерьезному, могущественному и по-прежнему недовольно хмурящемуся Леону Кариакису явно не понравилось, что она накричала на него при посторонних людях.

– Прошу всех остальных тоже уйти. – Он бросил в ее сторону ледяной взгляд. – За исключением вас.

Да, она только что потеряла свою работу.

Джордж сделал шаг вперед.

– Мистер Кариакис, я приношу свои извинения за это недоразумение. Этти всегда…

– С вами я поговорю позже, – резко прервал его Леон.

Джордж бросил на Этти растерянный взгляд, который она проигнорировала. Она догадывалась, что своими извинениями он бы еще больше подставил ее.

Этти приготовилась к шквалу негодования. Посмотрев на Кариакиса, она обнаружила, что он до сих пор серьезно, без тени улыбки смотрит на нее. Этти возмущенно подняла подбородок вверх и посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы – Антуанет Робертс, – спокойно сказал Леон. – Самый ответственный работник в Кавендиш-Хаус. Я много слышал о вас, однако…

– У меня хорошие коллеги, – заметила Этти.

Он продолжал смотреть на нее холодным, ничего не выражающим взглядом.

Вероятно, ей все же стоило принести извинения за то, что спутала его с нечистоплотным родственником Харольда, но внезапно она поняла, что не может говорить. Осознание того, что с ней происходит, ошеломило ее. Она возненавидела его с первого взгляда, но сейчас эта ненависть превращалась во что-то иное. Это было невозможно… Этти Робертс никогда не испытывала вожделения к незнакомым мужчинам.

Но Леон Кариакис был очень красив.

Ее ощущения совершенно не понравились ей, и она решительно перешла в наступление.

– Если вы решили уволить меня, то давайте скорее перейдем к этому вопросу.

В комнате снова воцарилась тишина. Внутри Этти шла борьба между смущением, нервным напряжением и негодованием. Ее выводило из себя ледяное спокойствие Леона. Даже когда она кричала на него, его лицо сохраняло невозмутимое выражение.

– Вам не нравится неопределенность? – Он пристально смотрел на нее.

– Мне не нравится, когда меня заставляют ждать.

Он удивленно поднял брови.

– Мне нужно время на принятие решения.

– Вы всегда так долго принимаете решения? – Она не хотела быть грубой, ее просто удивил его ответ.

– Я считаю, что любую проблему следует внимательно изучить. Если принимать решения скоропалительно, то ни к чему хорошему это не приведет.

Его губы скривились в подобии улыбки.

Он бросил на нее еще один долгий внимательный взгляд, а затем перевел его на собаку в ее руках.

– Собака старая, – категорично заметил он.

– То есть мы можем спокойно отдать его на усыпление? – насмешливо спросила Этти, вновь почувствовав нарастающую волну гнева.

– Он будет скучать по своему хозяину, – неожиданно мягко произнес Леон. – Будет беспокоиться.

Этти растерялась, услышав сочувствие в его голосе.

– Мы найдем кого-нибудь, кто будет находиться с ним постоянно.

Леон протянул руку и потрепал собаку по холке. Этти оцепенела, когда осознала, как близко он стоит рядом с ней.

– Мы не можем отправить его в приют, – добавила она.

Этти не встречала никого, кто был бы так привлекателен и так серьезен. Она поняла, что сейчас он представлял для нее большую опасность, чем пару минут назад, когда думала, что он хочет уволить ее. Внезапная реакция ее тела на его мужскую привлекательность была неожиданной и пугающей.

Она постаралась собраться с силами.

– Вы хотите взять его себе? – спросил он, и в его глазах вспыхнуло любопытство.

– Да, – ответила Этти без тени сомнения в голосе. – Только я все время на работе. И арендатор не разрешает мне держать животных в квартире.

– В этом здании тоже нельзя держать животных, – пробормотал Леон. – Разве прежний владелец не установил такое правило для всех жильцов?

– Никто из жильцов никогда не возражал против Тоби. Он добрый пес, и он жил в этом доме еще то того, как запрет на содержание животных вступил в силу.

Этти не нравился прежний владелец, который стремился заработать больше, но сократить расходы на обслуживание до минимума. Это он нанял Джорджа и позволил ему вводить новые правила, большинство из которых заключались в введении штрафов для персонала. В результате люди перестали доверять друг другу и начали увольняться. Вскоре поползли слухи, что у владельца здания большие финансовые проблемы… И вот теперь она стояла лицом к лицу со своим новым боссом.

– Вы помогали мистеру Кларку прятать Тоби, не так ли?

Все сотрудники так поступали.

– Вы уволите меня за это?

Он не подал виду, но она почувствовала, что ее слова не остались незамеченными.

– Все зависит от того, сколько еще правил вы нарушили.

– Я нарушала только глупые правила.

Он вопросительно посмотрел на нее. Но Этти не собиралась объясняться.

– Пес должен оставаться в привычной обстановке, – сказала она. – При условии, что он не будет никому мешать, вы могли бы позволить ему остаться в Кавендиш-Хаус?

В ее голосе слышался вызов, но никак не уважение к своему руководителю. Потому что в ней кипело раздражение, вызванное его оценивающим взглядом.

– Мы должны позаботиться о Тоби. Это наш долг перед мистером Кларком.

– Мы?

– Да. – Она подняла подбородок и посмотрела ему прямо в глаза. – Почему вы не можете взять его сами?

Леон не ответил.

– Не вижу никаких причин для отказа, – произнес он наконец. – Тоби переедет в мой пентхаус. А вы будете выводить его на улицу.

От удивления она открыла рот.

– Вы хотите, чтобы он спал в вашей квартире?

– Это временное решение. И только при условии, что вы будете выводить его на прогулку и кормить его. Я только предоставляю помещение для его проживания.

– Вы хотите, чтобы я…

– Утром и вечером, как полагается. – Он холодно взглянул на нее, чем снова вызвал желание пойти ему наперекор.

– Но почему вы не можете выгуливать его сами? – не сдержалась она.

– Через несколько дней мы примем решение, что делать с собакой дальше. А пока вы должны позаботиться о том, чтобы Тоби не мешал другим жильцам.

Этти была ошеломлена.

– Вы действительно хотите, чтобы я…

– Мне нужно еще раз повторить свои слова?

– Нет. Конечно нет.

Что на него вдруг нашло? С чего вдруг ему пришло в голову приютить у себя этого пса? Леон Кариакис выругался про себя и сжал зубы. Эта старая псина наверняка страдает недержанием мочи и превратит его квартиру в отхожее место. Правда, у пса были очень милые грустные глаза, и Леон не смог удержаться и потрепал его за ухом. При этом он нечаянно коснулся руки Антуанет. Он взглянул на нее и увидел ее выразительные глаза зеленого цвета.

Почему она снова так сердито смотрела на него?

Это ему следовало обижаться.

Его тело точно знало, как он хотел получить отмщение за нанесенную обиду. Основной инстинкт брал верх. Леон догадывался, что девушка испытывает те же чувства. Она внимательно посмотрела на него, когда поняла, что он раскусил ее. И ответила ему на том же языке инстинктов – без слов, но чувствами: ее глаза вспыхнули, а лицо залила краска.

Он хотел взять ее просто и грубо, как самку, и это пугало его.

Такие непристойные мысли никогда не посещали его голову. Секс с этой женщиной не входил в его планы. Он намеревался пробыть в этом здании только одну неделю, чтобы понять, как здесь ведутся дела и какие процессы нужно изменить в первую очередь.

– Вы перевезете ко мне наверх и собаку, и все ее вещи. – Леон взглянул на часы, а затем снова на Этти.

– Да, конечно, – с вызовом ответила Этти, вздернув подбородок. Выше от этого она не стала. Ее темно-русые волосы были зачесаны в небрежный хвост, а ее большие зеленые глаза лучше всяких слов выражали ее чувства.

Когда Леону рассказали о старшем консьерже и о ее незаурядной работоспособности, он живо представил себе холодную деловую женщину-робота. А в реальной жизни он увидел энергичную девушку, эмоции которой били через край. Она почти не пользовалась косметикой – только губы влажно блестели от прозрачной помады. Ее кожа была чистой и здоровой. Черная униформа – брюки и футболка с монограммой компании – скрывала достоинства фигуры, но Леону удалось разглядеть, что Этти была стройной и достаточно спортивной. Сегодня утром в лифте один пожилой житель дома успел рассказать ему, что он живет в Кавендиш-Хаус уже много лет и не переезжает на другую квартиру только из-за Антуанет Робертс.

Но она не относилась к тому типу женщин, который он предпочитал. И еще – ни один человек не позволял себе говорить с Леоном так, как Этти.

Он не привык к такому поведению! В его окружении проявлять эмоции считалось неприемлемым, даже наказуемым.

Но, с другой стороны, ему не понравилось бы, если бы Антуанет начала тщательно подбирать слова. Он предпочитал знать, что именно она чувствует. И его восхитила страсть, с которой она защищала собаку. Она набросилась на него, как львица, защищающая свое дитя, она бесстрашно прогоняла его со своей территории, отвоевывая метр за метром, и не боялась за свою жизнь.

– Приходите всегда вовремя. Я не люблю, когда мне мешают, – резко сказал он.

– Я умею соблюдать осторожность, – с вызовом ответила Этти.

Леон недоуменно уставился на нее. Она думает, что сможет заходить в его квартиру незамеченной? Неуслышанной? Интересно.

Он ухмыльнулся, а Этти застыла, удивленная его молчанием. Он знал, что именно в этот момент она проанализировала свою фразу и догадалась, как двусмысленно та прозвучала. Густая краска залила ее щеки, шею.

Ему захотелось обнять и крепко прижать к себе этот маленький ураган эмоций. Он решительно отмел мысль продолжить разговор в том же двусмысленном тоне. Это он умел. И знал, что женщины находят его привлекательным, а секс рассматривал как способ расслабиться после работы.

Судя по силе ее гнева, в постели она наверняка была необузданной и страстной.

Он знал: Этти почувствовала, что между ними возникло притяжение. Поэтому она покраснела, поняв двусмысленность своей фразы. Она тоже противилась этому влечению.

Усилием воли Леон взял себя в руки, откашлялся и произнес:

– Я хочу, чтобы через час вы были в моей квартире.