У мамы были свои странности, с которыми приходилось мириться. Например, она судила о мужчинах по их именам, притом делала это своеобразно – превращала имя в перевертыш и прислушивалась к его звучанию. Олег с ее легкой руки нарекался в Гело (нечто бесхребетное и малосимпатичное), Игорь – в Гори (ну и кому оно надо – обожжешься и все!), обожала имя Иван, потому что была масса вариантов: можно «нави» – пахнет морской волной, можно «наив», что тоже хорошо, а можно – «нива», и это просто замечательно, ведь нива – сама жизнь. Потому что так звали папу, спрашивала Анна, потому что так звали папу, соглашалась она. Удивительное дело, но мама почти всегда оказывалась права, может, она видела людей насквозь, а игра в имена была дополнительным аргументом в системе ее психоанализа. Дочь свою она назвала Анной именно потому, что с какого конца ни произноси, имя звучит одинаково красиво, ты у меня просто несгибаемая натура, тебя никак не переиначить и никаким штормом с толку не сбить, часто повторяла она.