Благотворительному фонду «Созидание» – за добрые дела

© Наринэ Абгарян, текст, 2015

© Ольга Громова, иллюстрации, 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Глава 1
Бабушка

– Бабуль! «Баранки» от слова «барашки»?

Мура смотрит сосредоточенно и требовательно. На круглой щеке, чуть ниже скулы, длинная неглубокая царапина.

– А нечего заводить себе такие растопыренные щёки! – приговаривал вчера Гришка, аккуратно обрабатывая царапину йодом. – Щиплет?

– Щиплет, – шмыгала носом Мура, но стоически терпела. А потом всё-таки не удержалась и сладострастно разревелась: – Я же не виноватая, что у кустика такая колючая ветка!

– Так тормозить надо вовремя! Разбежалась и полетела. Вот и напоролась, – зудел Гришка.

Гришке девять с половиной, Муре пять. Гришка почти совсем взрослый, ест как не в себя, и руки стали длинные-предлинные. Мама Тоня говорит, что мальчики растут как попало – неравномерно, скачками. Сначала шея вытянется, потом руки. Гришка при ходьбе размахивает ими так, что думаешь – сейчас оторвутся.

– Ишь, гоблин, – ласково говорит о нём бабушка.

Бабушка три раза смотрела фильм про Властелина колец и теперь знает наизусть все нечеловеческие расы. Консьержка Римма Петровна у неё энт, потому что высокая, как дерево, и корявая – что нос, что локти. А голос такой, словно из дупла говорит. А вот дворника Касима бабушка называет хоббитом. Потому что маленький, уши врастопыр. И брови мохнатые – глаз не увидать.

– Поднимите ему брови, – говорит про дворника бабушка. Касим словно чувствует, что брови – главный камень преткновения в общении с бабушкой. Поэтому при встрече всегда приглаживает их указательными пальцами. А потом вытягивается в струнку, словно бравый солдат. Только метла сбоку криво торчит.

– Здравствуйте, Зинаида Андреевна! – говорит Касим.

– Салям алейкум, – отвечает бабуля.

Мура сначала думала, что она Касиму про колбасу салями говорит. С которой к завтраку делает вкусные бутерброды – тонкий кружочек колбасы, ломтик сыра и листик салата.

Но бабушка объяснила, что «салям алейкум» – это приветствие на языке Касима. Бабушка вообще очень умная и много непонятных слов знает.

– Бабуль. Ну чего скажешь? – торопит её Мура. – «Баранки» от слова «барашки»?

Бабушка гладит её по вьющимся льняным волосам.

– Нет, солнышко, «барашки» от слова «баран».

– А «баранки»? – не сдаётся Мура.

– А «баранки» от слова «баранка».

– Ага. Буду знать.

Гришка с бабушкой сегодня снова делали русский. Разбирали слова – где корень, где суффикс, где приставка. Мура ходила кругами, запоминала.

– Гриша, это же так просто! – терпеливо объясняла бабушка. – Давай, например, возьмём слово «пирог».

– Давай, – оживился Гришка (он всегда голодный, когда делает уроки).

– И подберём к нему уменьшительные суффиксы.

– Уменьшительные? Это что такое? Я уже забыл.

– Ну как можно забыть? Сын – сыночек.

– А, вспомнил. Значит, так. Пирожок подойдёт?

– Подойдёт. Ещё?

– Пирожочек.

– Хорошо. А ещё?

Гришка крепко задумался:

– Пирожо… пирожооооо… пик?

Бабушка даже не нашлась что ответить. Сидела молча и только выразительно моргала.

Мура всегда с волнением наблюдает, как Гришка с бабушкой делают уроки. Сначала бабушка терпеливая, а Гришка смирный и исполнительный. Но по ходу занятий бабушка начинает жаловаться на давление, а Гришка ёрзает и скрипит стулом. Если у бабушки совсем кончается терпение, она уходит на кухню – пить чай.

– Надо остыть, – приговаривает она, отхлёбывая из большой кружки кипяток.

Гришка тем временем тоже остывает. Скачет кубарем по комнате или корчит смешные рожицы в окно. Гришка вообще весёлый. Если не заставлять его делать уроки. Особенно русский. Русский у него совсем не идёт.

– Такой же неспособный к языкам, как его отец, – жалуется бабушка, обмахивается журналом «Траволечение» и пьёт чай.

Муре жалко и её, и Гришку. Поэтому она утешает обоих, как умеет. Сегодня подарила Гришке синий карандаш, а бабушке – красный. Карандашей в коробке много – двадцать восемь штук. Хватит надолго. Когда карандаши закончатся, она ещё что-нибудь примирительное придумает.

Пока бабушка пьёт чай, Мура развлекает её разбором слов. «Хлеб» у неё от «хлебницы», а «баранки» от «барашков». Она водит глазами по кухонным полкам, подыскивая новые предметы. Цепляется взглядом за глиняную фигурку козы, цепенеет.

– Бабуль, – пронзённая догадкой в самое сердце, шепчет Мура. – «Коза» от слова «козявки»?

Бабушка отставляет чашку с чаем и выразительно моргает. Потом тяжело встаёт, вытаскивает из холодильника пузырёк с валерьянкой и капает себе полчашки капель.

– Приехали, – говорит она. – И эта в Володю. Хоть он ей и не отец.

Володя – это бабулин сын. И Гришкин отец. Муре он не родной папа, а приёмный. Мама у Муры своя. А папы нет. Когда Муре было три года, её мама и Гришкин папа поженились. И у Муры от этого получилась большая семья – мама, папа, Гришка, бабушка и дедушка.

Папу своего Мура не помнит – она была слишком маленькой, когда родители расстались. Папа переехал в другой город и перестал отвечать на звонки и письма.

Бабушки с дедушкой у Муры тоже никогда не было. Потому что мама выросла в детском доме. Это такое место, где живут дети без родителей.

Гриша не понимает, как родители могут отказываться от своих детей. Мура тоже этого не понимает.

– Хорошо, что наши мама с папой поженились, да, Гришка? – говорит она.

Гришка щёлкает её по носу и улыбается:

– Конечно, хорошо.

Раньше у Гришки не было мамы. То есть она когда-то была, но потом заболела и умерла. И Гриша какое-то время жил у бабушки с дедушкой. Потом, когда папа Володя женился на маме Муры, они забрали Гришу к себе. И зажили большой семьёй. Гриша называет Мурину маму мамой Тоней. А Мура называет Гришкиного папу папой Володей. И свою маму называет мамой Тоней. Чтобы быть как Гришка.

А вот ещё про имена. Гришку на самом деле зовут Григорием. А Муру – Марусей. Но все их называют Гришкой и Мурой. Потому что так ласково звучит.

Родители сейчас в отъезде. Уехали на полгода в Тюмень – работать в большой компании. Правда, полгода почти уже прошло, осталось всего ничего до их возвращения.

За Мурой и Гришей всё это время приглядывали бабушка и дедушка.

Про маму Тоню, папу Володю и бабушку вы уже немного знаете.

А про дедушку в следующей главе написано, в этой не уместилось.