С утра было паршиво на душе. Страшно – не то слово. Умом мы с Секой никогда не блистали, но в этот раз, кажется, переплюнули самих себя. Но дело было подсудное, и надо было выкручиваться. Решили вот так, как когда-то видели в кино – провернуть фальшивый грабеж. Все нахрен разнести в этом бутике и смыться, пока менты не явились. Мерзости в наш проект добавлял туман, огроменным облаком накрывший весь город, будто решил помочь нашей идиотской затее. Еще мать настрого приказала не выходить из дома, потому как неспокойно на улице, заодно напомнив об обещанном ремонте унитаза. И дался ей этот унитаз – гудит, но работает же! Делов там на пять минут, видно, рычаг чуть вылетел из пазов, да не до него сейчас.

Уже слышны автоматные очереди откуда-то из центра – война там, что ли? Толпа пробежала со штакетами мимо дома, крича что-то несвязное, вроде хотят чего-то, непонятно чего, и опять стало тихо. Снова гуляющие люди с собаками и колясками пошли, как не бывало. Час Х уже близок, темнеет, смотрю новости – ух ты, горит мэрия. Красиво горит, но почему-то жалко. На этом новости кончились – интернет отрубили. Придется с Секой контачить на звонках, а рядом мать. Запираюсь в туалете, под мамин комментарий про унитаз. «Сделаю, сщас», – бурчу. Я шепчу, Сека в телефоне тоже шепчет. Боюсь, говорю, смотри, что творится. Как раз надо делать, вообще нас не заметят! Сека умеет убеждать. Еще больше убеждают 487 тысяч, которые мы позаимствовали из кассы и продули на тотализаторе. Долбанный «Ливерпуль», умеют они подставлять, когда не надо. Им к гимну надо приписать «You’ll, конечно, never walk alone, но свинью вам всегда подложим!» Такую недостачу даже слепой заметит, штука баксов! Степыч, шеф, он вообще не пропустит ни одной копейки, случайно выпавшей из кассы. А завтра учет. Это же всё так белыми нитками, наша афера, Степыч совсем не идиот, в отличие от нас, плюс качок, кабанище в человеческом облике. Но жути не наводит, так как добр и выпить любит. Выхожу, вижу, мама присобачила провод от чайника к телику, кабельное-то отрубили тоже, и смотрит трясущихся в конвульсиях страха дикторов, уверяют, ситуация под контролем. Ага, вот уже и взрывы пошли. С богом.

Конец ознакомительного фрагмента.