С раннего детства я разучилась плакать. Кричать. Даже просто стонать. Когда мне плохо, я перестаю дышать, стискиваю зубы, зажимаюсь в комок, но молчу. Ни звука, ни слезинки. А от этого гораздо больнее, потому что вся невыраженная боль остается во мне.