Когда человек глубоко в травме, он не верит во «Все будет хорошо». Он сидит весь разбитый среди обломков своей души и в этом состоянии не может воспринимать, что «хорошо» вообще существует в этом мире, и тем более, что это «хорошо» может иметь к нему хоть какое-то отношение.