Мир рухнул, нет, он пал, его разорвали на тысячи кусков кровожадные, безжалостные драконы, черные убийцы, которые пролетев тысячи миль ворвались на наши земли и сделали из нас отшельников, изгоев, предателей, попрошаек. Наше бывшее величие, оставленное нашими предками теперь безмолвными, разрушающимися остовами когда-то величественных крепостей, замков, смотрело на своих детей, сейчас медленно идущих в цепях, в ошейниках, по дорогам за своими хозяевами.

Мы гордые ведьмы, колдуны, маги, обладающие величием и магией стали рабами, опустились до унижений, потому что распри внутри клана убили нас первыми, а добили уже драконы.

Но все по порядку.

Глава 1

Β жизни все временно.

Если все идёт хорошо – наслаждайся,

это не будет длиться вечно.

Ну, a если все паршиво – не кисни,

это тоже не навсегда.

(Дэвид Лоуренс)

Наш материк – носит гордое название Гервиот, что в переводе означает – высшие. Мы такими и были, пока каждый клан и каждый ковен не захотел стать сильнее, чем клан императора. Сейчас глядя на карту мира, могу сказать точно, мы были слепы.

Наш мир состоит из разрозненных материков, на каждом живет своя раса: эльфы, драконы и наги, ведьмы, в морях живут русалки. Каждая раса поклоняется своему богу, мы ведьмы поклоняемся богине Ихьах – богине смерти. Между материками никогда не было войн, но торговые отношения были всегда. На нашу беду полвека назад в недрах гор, мы нашли кристаллы мурано, откуда они там появились наши ученые так и не смогли определить, но эти кристаллы генерировали магию, с нею можно было стать сильнее, красивее, мудрее. И первыми к нам пришли драконы с их малым магическим резервом, с желанием стать сильными, как мы. Наш император отказал, сославшись на то, что кристаллы еще не изучены, что разработки шахт находятся под пристальным вниманием лично его взгляда, потому торговля еще запрещена. Драконы улетели, оставив после себя разочарование, ибо их золото было соблазнительно для правящей касты. Но они вернулись… Заслонив собой небо, черная туча накрыла наши города, и огонь испепеляющий ворвался в наши дома. За два дня от нас не осталось ничего, только пепелище. Магия колдунов, ведьм не была готова к такому бою.

***

Я дочь генерала клана Гериус, жила в родовом поместье с сестрой и матерью пока два старших брата и отец стояли на страже наших территорий, пока решалась судьба нашего мира. Когда в наш дом приехали телеги с обожженными телами наших родных, мать умерла на месте, как только откинула траурный полог и взглянула на мужа и сыновей, сестра почти сошла с ума, плача над останками братьев. А я смотрела в небо, там кружил черный дракон. Над моим замком, над моей землей, над телами моих родных! Кулаки сжаты, зубы сцеплены так, что кажется, сейчас раскрошатся, вокруг меня стоит стон женщин, которые хоронят своих мужей, и себя, которые остались одни, среди пепла и мертвых тел, полностью опустошенные, обездоленные.

– Прекратите, – я говорю, кажется громко, но меня никто не слышит, вокруг меня гробовая тишина, а в голубом небе кружит дракон, – Прекратите, – уже кричу я.

Вокруг меня десяток стариков и десяток женщин, сейчас только я могу взять всех в руки, только я могу всех успокоить: – Хороним всех, и закрываем ворота замка, всех, кто хочет укрыться за нашими стенами ждем и впускаем, дальше по обстоятельствам. Сейчас будет много убийц, наемников, просто разбойников, нам пора вспомнить, что мы тоже учились быть магами.

– Дарая, что нам делать? – сквозь пелену боли в ушах, слышу голос сестры.

– Алаи, – я глажу сестру по голове, прижимаю ее к себе и вытираю ее слезы, – Мы выживем, я обещаю.

Я старшая дочь генерала клана Гериус – Дарая, сейчас должна спасти наш клан, или то, что от него осталось.

Земли Геля. Клан Гериус.

– Эй, хозяйки открывайте ворота, мы пришли с миром, – перед тяжелыми воротами ее почти разрушенного замка стоит очередная горсть мужчин, с мечами, топорами и слабым откликом магии, но желанием войти на эту территорию.

– Госпожа, наших сил не хватит, – рядом с черноволосой девушкой в мужском костюме, в черном платке на шее стоит старик, седой, но крепко держащий в руках магический жезл.

– Я знаю, но нельзя их сюда впускать. Впустим – умрем. Наш замок пока единственный, который выстоял в землях Геля. К сожалению хоть он и почти сожжен, стены крепко стоят, крыша тоже, и закрома полны зерном, вода течет из колодцев, потому мы лакомый кусочек.

Девушка обвела взглядом просторы, которые раскинулись за стенами ее дома. Они успели собрать с полей зерно, в замке есть свиньи, но на самый последний конец есть лошади, которые тоже могут пойти в пищу. Да, это страшно, но сейчас не до страха, сейчас нужно выжить.

– Хорошо, соберу всех, кто может держать меч, и жезл, – горько вздохнул старик и направился к спуску со стены.

– Уходите, мы не откроем, а отпор дадим, – крикнула Дарая, бросив в воздух воздушную черную петлю.

– Что ж такая упертая? – вздохнул колдун и ударил магией по стене, сейчас единственному препятствию к теплому ужину и чистой воде перед ним.

«А он силен, хотя с виду и не скажешь. Вон как стена зашаталась, у меня под ногами. Ну что ж и не таких прогоняли».

Дарая подняла руки, призывая богиню в свидетели своей силы и бросила в стоящих под стенами черные бомбы, взрывающиеся уже на подлете к ним. Мужчины закричали и взвыли, но выстояли, правда, отошли на несколько шагов назад, выставив магические щиты.

– Эй, дамочка, а ты сильна, что кристаллами запаслась?

– Уходите, это мой дом и я вас сюда не впущу. Здесь женщины и старики, вам здесь нечего делать, – крикнула Дарая, бросив еще парочку бомб, которые не долетев до незнакомцев разорвались в воздухе.

– Так нам от вас ничего и не нужно, мы бы могли остаться и помочь с охраной замка, помочь с укреплением стен, – настаивал стоящий в центре круга маг, крепко сжимая в руке колдовской жезл.

– Сестра, нас слишком мало, может в его словах есть смысл? – Алаи взбежала по ступенькам и всмотрелась в стоящих под стенами мужчин.

– Госпожа, ваша сестра говорит дельно, мы не причиним вреда. Мы не разбойники, мы просто просим вас принять нас как друзей, – настаивал колдун.

«Одеты как бывшие военные, оружие крепко держат, но капюшоны на головах, лица не показывают».

– Нет, уходите, – отрезала Дарая и повернулась к сестре, – Не жалей никого, жалей себя и людей, которые рядом с тобой, за которых ты отвечаешь.

Дарая прошла мимо сестры, ее светлые волосы которой убраны под платок, серое платье в пол без излишеств, и усталый взгляд серых глаз. Две сестры, одна темная как ночь, вторая светлая как день, одна похожа на отца такая же строгая, сильная, вторая копия матери: нежная, добрая. Отец их называл: «мои девочки: день и ночь». Алаи повернулась к незнакомцам, и встретилась взглядом с черными глазами колдуна, тот снимал капюшон, пронзая взглядом девушку, и пытаясь улыбнуться миловидному личику. Молодое лицо наемника или бывшего солдата улыбалось, пытаясь достучаться до сердца девушки, показать свое расположение и добрые намерения. А Алая видела лишь миловидное личико и хотела лишь вернуть старые добрые времена, где она была окружена любовью и заботой братьев, она устала от всего того что происходило сейчас в ее жизни.

***

Дарая проснулась от криков и запаха дыма, выбежав из комнаты, она влетела в спину стоящего перед ней мужчины. А дальше был ужас, который она потом пыталась забыть, вычеркнуть из памяти. Ее руки перехватили и выкрутив их, связали за спиной. Когда ее вырывающуюся, в длинной ночной сорочке, с распущенными волосами, практически внесли в главный зал, она увидела на коленях черноволосого колдуна с жезлом, сидящего на месте когда-то принадлежащего ее отцу – сестру, испуганную, длинные волосы волнами спускаются на ее грудь, с открытым воротником, с оголенной шеей почти открытой грудью и мужская рука у нее на животе. Она с ужасом смотрела в серые глаза Алаи и видела там страх.

«Вот кто им открыл ворота. Что же ты наделала сестренка?» – Дарая так хотела закричать, вырваться и отбить этому лапающему ее сестру гаду все руки и ноги заодно, она уже придумывала способ развязать узлы на руках, когда ее поставили на колени и склонили ее голову положив на ее плечи меч.

– Вот видишь госпожа, все не так уж и страшно, – послышался голос колдуна. Алаи заскулила на его коленях, вцепившись в платье, когда он ущипнул ее за бок, а Дарая заскрипела зубами от злости.

– Что вы хотите?

– Мы хотим эту землю и этот замок. Ну и вас в придачу, – смех разорвал тишину зала, в дальнем углу заплакали дети, а женщины под тяжелыми взглядами незнакомцев только сжали руки, прижимая малышей к себе. Дарая из-под опущенных ресниц оценила обстановку, пятнадцать мужчин, а ведь у ворот их было всего пятеро, в зале сейчас лишь женщины и дети, стариков видно убили, или держат где-то. Сейчас они все самое слабое звено в этом мире.

– Хорошо, она ваша. Отпустите нас, – подняв голову, даже несмотря на то, что меч давил на ее плечи, сказала Дарая, глядя в глаза сестры. Черные волосы рассыпались по плечам, пытаясь скрыть свою госпожу, крыть от похотливых глаз и рук.

– Хорошо, можете уходить, а вот эта малышка останется со мной, – голос незнакомца звучал как набат в ушах Дараи, а по ее спине потекла холодная струйка пота от страха, когда она увидела глаза сестры, в них стоял страх, слезы.

Дарая – старшая дочь клана Гериус, двадцати лет отроду, сейчас она отвечала за сестру и она должна принять ответственность за ее поступок, и она его примет: – Я могу остаться, а девушку отпусти.

– Да? Черноволосая красавица скрасит мои ночи, в обмен на жизнь светловолосой красавицы? Отличный план. Я согласен, люблю сильных женщин, а детей, увы, нет, – он оттолкнул от себя Алаи и та кулем свалилась на мраморный пол их родового замка, ползком двинулась к сестре, и вцепившись в нее мертвой хваткой, шептала, заливаясь слезами.

– Прости, прости, прости.

– Уходи, и забери всех, ждите меня у леса, помнишь там пещеры, подземные тропы. Идите туда и ждите меня там, – шептала Дарая, глядя в серые глаза, дергая связанные руки и пытаясь приободрить, утешить, – Уходи, быстро.

Глава 2

Единственное правило в жизни,

по которому нужно жить –

оставаться человеком в любых ситуациях.

(Аристотель)

– Вот она, госпожа! – кто-то меня трогал за плечо, кто-то ласково гладил по голове, кто-то прижимал к себе мои руки и плакал. Когда я открыла глаза, вокруг меня были такие родные женщины, в платках, грязные, но счастливые лица.

– Сейчас, потерпите немного, мы перенесем вас домой, – слышался голос мальчика.

– Сестра! – выдохнула рядом Алаи, падая на колени рядом со мной. Что же такого она увидела на моем лице, кажется не уродина? – Прости меня, я так перед тобой виновата, – опять слезы. Да что ж с вами такое?

– Госпожа будет немного больно, мы сейчас вас поднимем и положим на носилки, – голос такой родной и такой печальный, где она его слышала, там далеко в той жизни она кажется, его помнит, но там была теплая печка и пирожки с медом.

«Что же со мной не так? Ничего не помню. Помню, как смотрела со стены на уходящих из замка женщин и детей, помню его руки на своей талии. И все».

Боль пронзила тело в тот момент, когда ее дернули за ноги и руки, стон и чернота: – «Вот и все – это смерть».

– Осторожнее, рана в животе, плечи и грудь в порезах от кинжала и кнута. Что же они с ней делали?

– А лицо? Такое красивое лицо, и шрам по щеке. Изверги.

– Матушка мы отомстим за госпожу, правда же, ведь она нас спасла, – сказал мальчик десяти лет, осторожно накрывая Дараю покрывалом и берясь за деревянные палки носилок, – Мы обязательно отомстим! – ему никто не ответил, но его слова звучали как клич, как призыв к будущим сражениям.

***

– Воды, – тихий стон, от боли во всем теле голоса нет, кажется, нестерпимо болит горло.

«Почему мне так плохо? Что со мной?»

– Дарая, вода. Осторожно.

Нет сил даже открыть глаза, но сила воли еще есть? – Где я?

– Ты со мной сестра. Теперь все будет хорошо, – теплые руки помогают напиться, удерживая голову.

– Алаи?

– Да, я здесь сестра.

– Как я оказалась здесь?

– Мы тебя нашли в лесу.

– Почему я не вижу ничего?

– Бабушка Роя сказала, что это от лекарств, шок от перенесенного.

– Я ничего не помню, – голова вдруг заболела, Дарая застонала, ее желание все вспомнить стало для нее болью.

– Может и не надо. Сестра надо все забыть, – тихий всхлип и губы Алаи на ее руке.

– Мои раны они серьезны?

– Нет, мы уже справились.

– Хорошо, сейчас главное чтобы выжил род, остальное неважно, – Дарая затихла, пытаясь переварить услышанное.

***

– Принесите мне зеркало, – требовала Дарая, стоя перед сестрой.

– Тебе еще рано себя видеть, может чуть позже?

– Нет сейчас.

В комнату втянули зеркало, почти в ее рост, и где они его только взяли. Дарая сорвала с себя сорочку, и не важно, что здесь стоят две женщины и сестра, она хочет видеть свое тело, то, вернее что осталось от него. Один взгляд на себя и нет слез, как тогда когда умерла мама, когда все заботы легли на ее хрупкие плечи, когда она увидела сестру на коленях тех варваров, колдунов, тех, кто когда-то боготворил ее. Черные волосы рассыпались по плечам, теперь это ее единственное достояние, потому что ее тело исполосовано кнутом, на левой щеке шрам от кинжала, а на животе страшный шрам от меча. Может быть и хорошо, что она ничего не помнит из того, что с ней делали, после того, как отпустили ее людей. Ну что ж она выжила, тогда вперед, теперь не она будет спасительницей рода, ну и что, она будет мстительницей.

– Ничего, все хорошо, это лишь тело, – ее голос даже не дрогнул, она обернулась к женщинам и сестре, смахивающим слезы со щек и улыбнулась, – Ничего. Все хорошо, не плачьте. Ведьмы живут долго, моя жизнь будет долгой.

– Сестра, кристаллы мурано, они помогут тебе, – Алаи бросилась к ней и прижалась к ней всем телом, как бы защищая ее, от зеркала, от всех, а Дарая подняла голову вверх и взмолилась к богам.

«Богиня дай мне такую силу, чтобы эта земля вздрогнула от моего гнева, моей мести, дай мне силу пережить все, что выпадет мне на моем пути, дай мне силу спасти мою землю и моих людей. Прошу исполни мою просьбу».

– Позовите Бруно и всех мальчиков старше восьми лет, – приказала она, натягивая на себя серую длинную рубаху, – и найдите мне одежду, лучше мужскую.

– Что ты задумала?

– Я хочу отвоевать свой дом.

***