«Создавая такое место, ты очищаешь пространство вокруг»

СЕРГЕИ ЛАКОВСКИЙ

Сергей Геннадьевич Лаковский – владелец туристического комплекса «Русский берег».

Надежда Макатрова: Сегодня «Русский берег» – это популярное место отдыха жителей и гостей Ульяновской области, площадка, на которой проводятся крупные культурные события, а также часть будущего маршрута «Великий Волжский путь». Сергей, с чего все началось?

Сергей Лаковский: Ко мне за материальной помощью обратились организаторы детского православного палаточного лагеря. Так случилось, что этот лагерь проводился именно на том месте, где сегодня располагается «Русский берег» – в 60 км от Ульяновска через залив от поселка Старая Майна. Это было заброшенное место на высоком берегу залива Волги, на котором раньше стоял монастырь. Место очень красивое и притягательное. Но там было жуткое уродство: створ из огромных железных балок, который указывал судам фарватер. Этакая тренога колоссальной высоты, похожая на монстра из фильма про нашествие марсиан. Получилось, что эта инфернальная жуть хранила это место, потому что все вокруг думали, что это место кому-то принадлежит: либо государству, либо какому-то пароходству.

В одну из зимних ночей эту жуть украли. Причем инженерная операция по ее разбору и краже, по идее, требовала отдельного проектирования, а ее украли за одну ночь на металлолом. Она просто исчезла, и не осталось никаких следов. Так совпало, что я как раз в это время встречался с главой района и спросил его: «А чья эта земля?» Он отвечает: «Вроде наша, но надо уточнить». Оказалось, что это была земля района и других хозяев у нее не было. Но проблема заключалась в том, что это была земля сельхозназначения. Там был сначала монастырь, потом коммуна, потом колхоз. А когда колхоз прекратил свое существование, то эта земля поросла лесом и к тому моменту уже полностью отвечала рекреационным задачам. Но на картах она значилась как заросшее поле. Я говорю: «А, может, ее купить?» Глава района и батюшка мне в ответ: «И правда, купи ты это поле и сделай что-нибудь хорошее. А то вдруг кто-нибудь придет и сделает на этой земле что-то неправильное, а ведь все-таки там монастырь был. Было бы очень хорошо, если бы ты ее купил».

Я сначала хотел взять эту землю в аренду, но глава района мне говорит: «В аренду не дам, покупай. Потому что если ты возьмешь в аренду, то ты будешь несерьезно к этому делу относиться. А если ты эту землю купишь, то ты начнешь на ней что-то строить, облагораживать ее, и это хорошо». Я стал думать, что делать с этим полем. Уж больно место хорошее. Взял благословение у двух старцев и у правящего архиерея с тем уговором, что это поле должно быть обустроено для мирян, для их семейного отдыха, но для правильного отдыха, а не для привычной «развлекухи».

Поскольку я зарегистрирован как фермер, я стал развивать там сельское хозяйство, а начал с того, что завез туда коров. Там еще вообще ничего не было, даже электричества. Местные жители из соседней деревни были в шоке, наблюдая за тем, что я делаю. А я подумал: там трава – выше пояса, надо коров завести, пускай пасутся, а там посмотрим.

Надежда Макатрова: У Вас уже был опыт работы в животноводстве, или Вы в детстве ездили на каникулы в деревню?

Сергей Лаковский: В том то и дело, что нет. Я был вынужден этим заниматься, т. к. иначе это было бы нецелевое использование земли. Поэтому я и купил коров, причем хороших, породистых. Подумал, ну а кого еще заводить, не свиней же! Вдобавок у меня молочный завод. Это мы потом узнали, что, оказывается, коровы не всю траву едят, и та трава, которая у нас на поле была по пояс, им не подошла, и пришлось думать, чем их кормить. Но это было потом. А сначала, помню, везу я своих породистых коров на место, а навстречу мне везут коров на убой. Водитель смотрит на меня и на моих коров и спрашивает: «Куда таких коров везете? На гору? Там же лес!» И добавляет в ужасе: «Породистых коров – в лес!» Как сейчас помню его испуганное лицо {смеется).

А ведь в чем красота православия? В том, что с точки зрения обычного человека это похоже на абсурд. Например, зачем было Христу умирать на кресте, когда можно было раскидать всех врагов и остаться живым? Но в этом-то и смысл.

Так и у нас. Сначала коровы, потом домики, и пошло-поеха-ло. У меня всего-то было 5 млн рублей. Я даже думал сперва: «Неужели я все эти деньги должен вложить в Старую Майну? Может быть, лучше было купить что-то в Европе?» А сейчас я уже вложил 90 млн рублей. Причем у меня этих денег изначально не было, но я начал что-то делать на этой земле, и вдруг у меня основной бизнес стал расти быстрыми темпами. Я себе сказал: «Всю прибыль от основного бизнеса я буду вкладывать сюда, в "Русский берег"». И как только я это решил, так прибыль начала заметно расти, только успевай вкладывать.

Надежда Макатрова: Как Вы пришли к идее «Русского берега»? Что повлияло на его концепцию и архитектурный облик?

Сергей Лаковский: У меня это было не знание, а ощущение. Я воцерковленный человек, а это место связано с монастырем, поэтому я старался не сделать ничего такого, что не угодно Богу. Ведь раз здесь был монастырь, значит, у этого места есть Божий промысел, и важно не нарушить этой идеи. Я брал благословение у батюшки и тонко слушал свои ощущения.

Я долго думал, как же это все назвать. А когда пришло название «Русский берег», то за словом уже пошли образы и действия. Это название очень удачно прижилось. Недаром сказано в Писании, что сначала было Слово. Это название просто взяло и пришло. Мы много размышляли насчет архитектурной стилистики. Я очень рад, что мы не ушли в стилизацию, не стали строить терема, а сделали такой грубоватый стиль. Это может показаться странным, но мы взяли за основу подход американских ранчо. Суть его заключается в том, что никоим образом не надо трогать ландшафт: не надо его выравнивать, срезать или искусственно что-то насыпать и т. п. Надо вписаться в ландшафт. Не нужно строить здания, которые будут доминировать над природой, потому что это неправильно. Это принцип органического роста. Ты не сразу все спроектировал и построил, а сделал сначала первый шаг – построил первый объект. После того как он прижился, ты смотришь, что еще нужно. Так появляется другое, третье, пятое. И все это разрастается, как живой организм.

Иногда бывают удивительные вещи. Например, невозможно было на начальном этапе спроектировать наше центральное здание, т. к. непонятно было, каким оно должно быть. А позже оно как-то выросло и пристроилось ко всему остальному – к домикам, к храму. Может быть, оно не является каким-то ярким произведением архитектурного искусства, но здесь оно выглядит естественно.

Мы делали ставку на простые формы. Я думаю, что такой подход оправдан, по крайней мере, для нашего проекта. И храм мы выбрали самый простой – построили клетскую церковь, т. е. выстроенную по типу северной русской избы и максимально простую. Я изучал литературу по этому поводу и традиции русского зодчества. Причем мы нарушили пропорции, которые первоначально закладывал архитектор. Он хотел сделать храм более острым и вытянутым, чтобы получился если не деревянный шедевр, то очень изысканное здание. А мы его немножко приземлили и, можно сказать, утилизировали. Мы вытянули алтарную часть, и хотя храм несколько потерял в изяществе и пропорциях, но он стал более естественным. И в этом тоже своя прелесть.

Знаете, я понимал, что, если то, что я сделаю, будет неугодно Богу, он здесь все сожжет, а если выбор будет правильный, то место будет развиваться и притягивать людей. Так оно и вышло. Люди, один раз приехав, приезжают снова, и мы получаем необходимый экономический эффект. Люди сами нам говорят, что они поездили по разным местам, но радости там они не почувствовали, поэтому возвращаются к нам. И люди не приезжают к нам с разными низменными желаниями: просто напиться и послушать дурацкую музыку, т. к. здесь это будет выглядеть дико.

Надежда Макатрова: Я знаю, что у Вас даже есть устав. Гости его охотно соблюдают?

Сергей Лаковский: Да, люди под ним подписываются. У нас запрет на пьянство, на сквернословие, на громкую музыку, и это дает хорошую гарантию. Причем люди соглашаются на это с радостью, поскольку они понимают, что и соседи не будут этот устав нарушать. Ко мне в этом году приехал один московский генерал и снял дом на все лето, иногда только ездил по делам в Москву. И он говорит, что ему больше никуда и не хочется, он и на следующее лето уже запланировал снять дом. Или мама с дочкой (доктор и кандидат наук) приехали и остались на 2 месяца. Таких случаев у нас много.

Надежда Макатрова: Но Вы же наряду с ощущениями, наверняка, при разработке концепции учитывали, что будет, а что не будет окупаться?

Сергей Лаковский: Интеллект подключается позже, когда ты считаешь приходы-расходы. А чтобы на начальном этапе уловить идею, ты просто чувствуешь. Это не работа мысли, а работа сердца. Ведь наши предки, когда осваивали территорию, не обладали специальным образованием, не изучали бизнес-планы. Но они же все это создали, они создали цивилизацию, слушая свое сердце. В нашей культуре и нашей истории все это есть, просто современное образование и современный образ жизни настолько отдалили нас от наших корней, что мы это забыли, и поэтому у нас ничего не получается.

В данном случае у меня было четкое ощущение, что это место подходит для душевного отдыха, где возможна полноценная рекреация для русского человека, которая ему совершенно необходима. Да, иногда хорошо съездить на море, к примеру, в Турцию или в Испанию. Но здесь ты еще восстанавливаешь свой душевный слой. Дело в том, что места, которые являются духовными центрами России и где расположены знаменитые монастыри и храмы, не совсем подходят для отдыха. Предполагается, что, находясь там, человек должен совершать духовную и нравственную работу. Подчеркиваю, работу. А иногда каждому из нас нужно просто отдохнуть душой, поэтому и появляются такие объекты, как «Русский берег».

Помню, как в 2008 году, когда в стране был кризис, к нам приехал уставший губернатор, который ездил по области, и люди ему везде жаловались на кризис. Он первым делом у нас спрашивает: «А у вас что плохо? Какой у вас кризис?» А я отвечаю, что у нас нет никакого кризиса, у нас все хорошо. Губернатор был ошарашен таким ответом. А у нас действительно не было никакого кризиса, потому что это место, где не может быть кризиса.

Или другой пример: к нам приехали 20 журналистов из иностранных СМИ, включая ВВС, Аль-Джазиру и др. Они снимали репортажи о том, как в России в кризис все плохо. Я у них спрашиваю: «А что за кризис такой? Вы посмотрите вокруг! Какой здесь может быть кризис? Кризис, о котором Вы говорите, рукотворный, а здесь он никому не нужен, поэтому кризиса нет». В общем, они должны были приехать на 40 минут, а мы их еле выпроводили через три часа. Они выпили два ведра медовухи, съели жареного барана, стали петь-гулять и еле загрузились на корабль. Так у нас и происходит. Люди приезжают, им нравится, и они снова приезжают.

Надежда Макатрова: Сергей, Вы прямо какую-то сказку рассказываете. Неужели все было настолько легко и гладко?

Сергей Лаковский: У нас проблемы были другого плана. Они начались тогда, когда появилась церковь. Начались искушения. Они до сих пор продолжаются и у меня лично, и у моей семьи. Это же было святое место, которое бросили и на котором поставили эту жуткую металлическую печать, как бы запечатали это место. А распечаталось оно тогда, когда началась литургия. Сложности возникли в виде духовной брани.

Надежда Макатрова: У Вас регулярно идут службы, и есть свой батюшка?

Сергей Лаковский: Батюшка к нам приезжает из соседнего прихода в пятницу и субботу. Это такой крестьянский батюшка, у которого все идет от сердца, по-простому.

Надежда Макатрова: А если говорить об особенностях этого места с точки зрения турпродукта, ради чего туристы к Вам едут? Что Вы им предлагаете?

Сергей Лаковский: К нам приезжают разные люди. Есть те, кто едет ради природы и умиротворения, просто пожить в бревенчатом доме среди сосен на берегу Волги. Кто-то приезжает за вдохновением. Мы заметили, что это место пробуждает у людей творческие способности, и всегда ведь интересно приехать туда, где твои способности раскрываются ярче, а нам это дает экономику. У нас проходят разные школы и творческие форумы. Очень интересно прошла киношкола в 2013 году. К нам приезжают профессионалы снимать кино. Мы постоянно проводим детские лагеря. Хотя это очень хлопотно с точки зрения всяких надзорных органов, но на эти лагеря есть 100 %-ный спрос.

Надежда Макатрова: Что это за лагеря?

Сергей Лаковский: Есть православные лагеря, а есть историко-приключенческие, в которых мы вместе с детьми пытаемся раскрыть идентичность этой местности. У нас есть гипотеза, имеющая ряд подтверждений, что это место – я имею в виду ареал среднего Поволжья – прародина Руси. На этой территории еще до волжских булгар была прославянская цивилизация, и здесь существовало более 100 городов. Об этом свидетельствуют раскопки на этой территории. У кривичей, вятичей, древлян и других племен найдено по 2–3 города, а здесь сотни городов, и наши предки жили в них больше 500 лет. Я говорю о пространстве от места впадения Камы в Волгу и до Самарской Луки. А потом эти древние славянские племена под натиском тюркских племен перекочевали в ареал Днепра и вошли в племенной союз, давший начало Киевской Руси. Словом, это место очень древнее.

Надежда Макатрова: Сергей, поясните чуть подробнее, как устроена жизнь детей в этих историко-приключенческих лагерях? Чем они заняты?

Сергей Лаковский: Мы придумываем сценарий, опираясь на какую-то историческую тему. Например, уже упомянутая тема славян и русов. Со славянами вроде бы все понятно, а по поводу русов есть много споров: то ли это были норманны-варяги, то ли это тоже славяне, но из других мест, которые со временем объединились и образовали единый русский народ. А были вражеские племена: половцы, печенеги, хазары. И у нас ребята представляли эти разные племена, и все приключения были связаны с историей взаимодействия этих племен.

Надежда Макатрова: То есть дети жили жизнью этих племен?

Сергей Лаковский: Я бы сказал, что они погружались в эту тему. У них были лекции, проводились ремесленные и другие мастер-классы. Была своя кузня, были настоящие исторические корабли. В итоге они все вместе объединились, и у них был общий костер. Мне была интересна идеология: сначала это были разные племена, которые преодолевали всевозможные преграды, а потом они становятся общим народом. Именно такой миф был заложен в основу, но сценарии могут отыгрываться самые разные. Были здесь и элементы бытоустроения: девочки осваивали традиционные женские занятия, мальчики ковали и участвовали в военных играх. Это именно игра, в процессе которой ребенок постигает свою идентичность.

Надежда Макатрова: А дети в основном местные?

Сергей Лаковский: Да, в основном из Ульяновской области. Но в киношколу, например, приезжали дети из разных регионов. Мы уже второй год подряд проводим киношколу, и у нас получается очень интересный продукт. К нам на 10 дней съезжаются те, кому интересно кино, и для них проходит обучение. В 2013 году получилась авторская киношкола нашего ульяновского кинорежиссера, который делился с ребятами самыми настоящими тонкостями профессии. За 10 дней ребята сделали 8 фильмов, а всего в смене было меньше 40 человек. При этом они самостоятельно придумывали сценарии, делали постановку, снимали кино, монтировали его. Хотя это детский лагерь, но по содержанию это действительно было постижение азов кинопроизводства. И по завершении смены мы через несколько дней представляли в городе итоги этой киношколы, т. е. был показ фильмов. Когда наш министр культуры посмотрел эти фильмы, он в хорошем смысле слова просто обалдел, потому что фильмы получились не просто интересные, а очень глубокие. Они получились очень разные, но все христианские по своей сути.

А в первый год проведения киношколы – в 2012 году – у нас на территории «Русского берега» снимался настоящий исторический фильм, строились декорации, и была возможность наблюдать за работой профессионалов со стороны, также шли мастер-классы. Часть декораций нам оставили на память. Мы и дальше планируем продолжать эту тему.

Надежда Макатрова: Сколько у Вас смен бывает за лето?

Сергей Лаковский: До пяти смен. Смены по 10 дней, но они могут идти параллельно: приключенческие, творческие, православные. Православные лагеря стоят немножко в стороне, так как там другие задачи, и в эти лагеря едут более воцерковленные ребятишки.

Надежда Макатрова: А кто у Вас работает вожатыми?

Сергей Лаковский: Обычно студенты. Мы их нанимаем специально на лето, т. е. это сезонные работники. Во всем мире вожатыми работают студенты, так что мы здесь не исключение.

Надежда Макатрова: А сценарии историко-приключенческих смен Вы сами придумываете или кому-то заказываете?

Сергей Лаковский: Сами придумываем, у нас же есть коллектив, поэтому идей хватает.

Надежда Макатрова: Как это все уживается на одной территории? У Вас же есть и просто отдыхающие, которые живут в коттеджах сами по себе, и активные лагеря, и православные, и это все рядом. Никто никому не мешает?

Сергей Лаковский: