Марципановая война

Автор: Анастасия Ворончихина @fairy_petelka

Иллюстратор: Елена Калошина _alena_art_

ГЛАВА 1. ДВА ОДИНОКИХ СОЛДАТА

Стэн сидел в кресле перед включённым монитором компьютера. Мелькающий курсор призывно намекал, что пора сосредоточиться и написать хоть строчку. Издатель торопил, а мысли в голове путались. И всё из-за восемнадцатилетней Элис. У Стэна было миллион женщин разного возраста, ума и фактуры, но ни одна из них не позволила себе так дерзко с ним обойтись. Элис ушла от Стэна, оставив невнятное сообщение в социальной сети. Променяла его, опытного, обожжённого жизнью сорокалетнего «пирата» на прыщавого ровесника. Стэна, такого холёного, бросила неискушённая малолетка. Мужчину мучило его состояние. Ревность. Разбитое сердце. Стресс. Стопка за стопкой исчезали в нём с молниеносной скоростью.

* * *

Мишель было тридцать восемь. К этому возрасту она раскромсала собственную жизнь так, что не оставила от прошлого камня на камне. Она была обнажена. Не телесно. Морально. Отношения с миром не клеились. Не было ни детей, ни более-менее стоящего мужчины рядом. Она повисла где-то между правдой и ложью. Осуждения не принимала, но и на худой мир с окружением не шла. Не признавалась сама себе, но ей было одиноко. Мишель до сих пор не хотела понимать, что живёт одними книжными истинами и собственными амбициями. Считает себя умнее всех на свете, а по сути её «мудрость» – это пшик, мыльный пузырь. Она всё еще норовила побольнее ужалить, словно ей шестнадцать. Пыталась искать свободу, как будто ей двадцать три. Доказывала с пеной у рта свою правоту, забывая, что ей скоро сорок. И всё это выплескивала на странице в Инстаграм, называясь модным словом «блогер».

ГЛАВА 2. КАК НАЧИНАЛАСЬ ВОЙНА

Сообщение от издателя яркой вспышкой всполохнуло перед глазами, и Стэн будто очнулся ото сна: «Срочно зайди на этот аккаунт. Там тебя разносят в пух и прах». Пока открывалась ссылка на неизвестную страницу, в голове столпились идеи, которые выдвигали гипотезы и кричали на все голоса: «Это издатель, наконец-то, проплатил рекламу твоей новой книги и хочет поднять рейтинг на ажиотаже», «Нет, журналистам попали провокационные фото твоей приватной жизни с Элис», «Причем тут эта пигалица? Твою книгу, наконец, обсуждают на ток-шоу».

Мысли замолчали, когда загрузилась незнакомая страница. Всего лишь Инстаграм.

Некая @МИСС_МИШЕЛЬ сообщала: «Стэн Грин подложил женщинам марципановую бомбу».

«Так. Спокойно. Его имя. И, похоже, разбор его книги «Марципановая война». Что же эта мисс пишет?»

Чёрные буквы мелькали перед глазами кричащими фразами: «…неслыханное неуважение к женщинам…», «…опошлил любовь…», «…возомнил себя марципановым принцем…», «…такому писаке нельзя верить…».

Обрывки фраз, клочки несвязных высказываний, тирада пустых сентенций – болтология, одним словом. Но сколько комментариев в поддержку! Сколько ненависти! Почему? Кто все эти люди, оставляющие отзывы? Они вообще читали книгу – роман о бывшем военном, который борется за своё дело, сталкиваясь с жестким миром бизнеса и элиты? Причем здесь феминизм, женоненавистничество, эмансипация? Да и любовь в романе – всего лишь второстепенная линия. Откуда взялись эти темы?

Стэн негодовал. Он всегда знал, что есть блогеры, которые создают себе имя на уничтожении заслуг других. Бесталанные, закомплексованные выскочки, стремящиеся самовыражаться за счет клеймения более успешных. Им нужны сиюминутный успех и получение преференций и выгод. Всё это известно. Но сейчас, столкнувшись с таким напором показного хамства и гнусности, Стэн оторопел и растерялся.

Пролистав страницу незнакомки, мужчина тщетно пытался понять, кто она и как выглядит. Главным лозунгом на её странице значилось: «Правда. Свобода. Красота». Немного. Дальше – стандартно: фотографии женщин с идеальными прическами разного цвета кожи и возраста вперемешку с картинками красивых букетов, ароматных булок и дорогого парфюма. И всё снабжены текстом «на грани» – дозволенного, уместного, честного. Внутри у Стэна что-то клокотало. Он не мог понять, что с ним: заинтригован ли он этой дамой или взбешён её таинственностью и грубостью. Наконец, Стэн оставил ей короткое сообщение: «Уважаемая мисс Мишель, где вам угодно встретиться: в суде по делу о чести и достоинстве или в кафе за чашкой кофе? Стэн Грин»

Через пару минут ему ответили: «Кафе «Мефистофель», 14.00». Стэн взглянул на часы. Без четверти час.

* * *

Стэн сидел в кафе спиной ко входу. Специально выбрал такой столик, чтобы не отвлекаться на входящих. Ему не удалось узнать, как выглядит эта заносчивая мисс Мишель, так зачем суетиться, выискивая её среди посетителей. Лучше насладиться двойным эспрессо и хрустящей брускеттой. Стэн посмотрел в окно. Лучи солнца играли в витрине магазина элитного женского белья напротив. «Надо бы что-нибудь прикупить для Элис», – мелькнуло в голове. Потом озарение – у него же с ней всё кончено. Стэн вздохнул, посмотрел на часы, и вдруг неожиданно на его голову полилось что-то липкое и приторно-сладкое.

– Что за дьявол? – Стэн вскочил с места, на лету хватая со столика стопку бумажных салфеток. С идеальной стрижки мужчины на одежду и пол падали куски мягкого ароматного бисквита, покрытого жидким кремом из марципана.

– Это вам за ваш никчёмный роман, – выпалила темноволосая стройная женщина в обтягивающих джинсах и лёгкой шифоновой блузе насыщенного изумрудного цвета. В глазах – страсть, перемешанная со злостью, на шее – цепочка, на которой висела настоящая пуля. – Я Мишель. И я вас уничтожу.

Женщина вплотную приблизилась к мужчине. Стэн хоть и выглядел жалко со слипшимися волосами и остатками выпечки на пиджаке, не отступил.

– Марципановой войны захотелось, мэм? – с твёрдостью в голосе произнёс он. Желваки на его скулах задвигались.

ГЛАВА 3. МАРЦИПАН НА МАРЦИПАН

Стэн подошёл к Мишель так близко, как это только возможно. От женщины исходил тонкий, волнующий аромат ванили. Её иссиня-чёрные глаза смотрели не моргая. Казалось, каждая пора её тела дышит ненавистью, враждой и злобой.

Стэн не дал опомниться своей визави. Он дёрнулся в сторону. Быстрым шагом направился к витрине со сладостями, ткнул на пирог с марципановым кремом, и как только получил его от бармена, схватил и одним махом опрокинул содержимое на голову хамки из Инстаграма. Защищая лицо, Мишель взвизгнула. Она инстинктивно запустила в волосы ладонь, брезгливо посмотрела на крем, который неприятной жижей стекал по коже, хотела залепить грязной рукой пощёчину, но та застыла в воздухе. Мишель попятилась назад, нащупала спиной стул и обмякла. Она заревела.

Стэн растерялся. Только что перед ним стояла злобная фурия, которая жаждала крови. Разъярённая особа без тормозов, грубиянка, способная растереть в порошок. А теперь это была обычная дамочка с банальными женскими слабостями. Неужели её может сломать обычный пирог на голове? Женщину стало даже жалко. Захотелось прижать покрепче, сказать, что она не одна. «Она чокнутая, но чертовски манкая», – поймал себя на мысли Стэн. – Скорее всего, одинокая. Такие бегут от любви. Борются с ней. Их трудно полюбить. Но как раз такие люди больше всего нуждаются в этой самой любви». Мишель продолжала хлюпать носом. Писатель протянул ей салфетку.

– Да пошёл ты! – Мишель грубо оттолкнула его руку.

Стэн опешил. «Ершистая. Продолжает играть роль хабалки и недотроги, хотя злобная маска уже соскользнула. Да, стерва недоделанная», – подумал он, улыбаясь.

Стэн не стал настаивать. Лишь сел напротив и принялся тихо наблюдать. Что она предпримет сейчас? Сначала Мишель не обращала на него внимания – полностью отдалась своим слезам. А потом, немного успокоившись, подняла красные опухшие глаза и заявила:

– Ненавижу тебя, Стэн Грин. И в суд на тебя подам.

Мишель продолжала злиться. Стэн был обескуражен

– Почему? За что? Мы разве знакомы с вами? – удивительно спокойно спросил он.

– Меня ты не знаешь. А вот с моей сестрой Жаклин знаком отлично. Даже умудрился опорочить её в своей «Марципановой войне».

– Что за Жаклин? – Стэн не понимал, о чём идет речь. В голове стали мелькать портреты девушек, с которыми его сводила судьба – шапочно или подольше, на ночь или на месяц-другой, блондинки, брюнетки, рыжие. Никакой Жаклин память шансов не давала. Не было такой девушки в его жизни.

А Мишель, тем временем, стала пересказывать Грину его собственный роман, акцентируя внимание на второстепенной героине Аде. По словам Мишель, Ада является прототипом её сестры Жаклин. И то, как Стэн её изобразил – по её мнению, коряво, однобоко и даже пошло, – Мишель очень не понравилось. Она говорила ещё долго. Стэн не верил своим ушам.

– Ты сейчас серьёзно? – вставил он реплику, едва Мишель остановилась. – Причём тут какая-то Жаклин? Я писатель, и это один из образов, выдумка, – доказывал он. – Хотя, пожалуй, вполне успешная и правдоподобная, раз ты так поверила во всё, что прочитала. Ты понимаешь, что мне достаточно представить героя, выстроить в голове его характер, придумать внешность, наградить поступками, – и вот он уже живёт. Только не в реальности, а на страницах рассказа, романа. Да мало ли чего ещё. А ты просто фантазёрка, живущая иллюзиями. Или тебе просто скучно, и ты ищешь, за что бы такое зацепиться, чтобы криком, критикой, неадекватными действиями, навроде этого с куском пирога, растормошить свою пресную жизнь, уничтожая реноме других. Я прав? Ведь так, нахрапом, ты ведёшь себя в Инстаграме, поликлинике, кинотеатре? Где там ещё?

Стэн напирал, а Мишель молчала, опустив голову. Ещё никогда она не чувствовала себя полной дурой. Её уже давно так никто не отчитывал. Как наивную девочку. Как нашкодившего котёнка. Её чихвостил красивый умный мужчина и, похоже, был совершенно прав. В один миг Мишель прозрела. Ей хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть. Она украдкой всматривалась в лицо Стэна. Увидела три шрама у виска, лёгкую редкую седину, проскальзывающую в прядях светлых волос. Она вслушивалась в тембр голоса, обратила внимание на то, как пульсировали вены на шее. Мишель не отводила смущённых глаз от симпатичного писателя. Как только Стэн сделал паузу, она встала с намерением уйти.

– Прости. Я всё поняла. Я напишу опровержение, – не поднимая глаз, тихо произнесла она.

– Стой! – Стэна привели в замешательство неожиданные действия Мишель. Он заёрзал на стуле, затем вскочил. Потом снова сел на место. Стэн слишком заметно нервничал, пытаясь быстро найти повод, чтобы остановить Мишель. Что-то интригующее, им ещё неизведанное было в этой женщине. – Как ты пойдешь в таком виде?

Стэн сказал первое, что пришло ему в голову, и указал на слипшиеся, уже засохшие волосы молодой женщины и грязную блузку.

– Ничего. Разберусь.

– Позволь мне разобраться, – ответил Стэн. – Но сначала сделаем кое-что, – Стэн понемногу обретал привычное хладнокровие.

– Что?

– Купим по куску пирога с марципаном, – от души рассмеялся Стэн и подмигнул новой знакомой.

ГЛАВА 4. МАРЦИПАНОВОЕ СРАЖЕНИЕ

Мишель стояла поодаль. Она наблюдала за тем, как Стэн водил по витрине указательным пальцем, объясняя бармену, какие сладости ему нужны. Кулинарные щипцы аккуратно сложили в картонную коробку два шоколадных маффина, четыре сливочных эклера, два хрустящих штруделя и такое же количество того самого злосчастного пирога с тягучим кремом из марципана. Мишель слегка поморщилась. Ароматы были превосходны, но чересчур сильны. От обилия сладкого Мишель почувствовала лёгкое головокружение и тошноту. Она вышла из кафе, вдохнула свежий воздух, ей заметно полегчало.

Едва Мишель опомнилась, сильная рука Стэна подхватила её за локоть. Она услышала:

– Поедем на моей.

– Куда? – безропотно спросила Мишель.

– Туда, где идут беспощадные марципановые сражения.

Узкие проулки и улочки не позволяли им ехать быстро. Они молчали. Мишель задумчиво смотрела в окно, Стэн иногда поглядывал на неё. Вдруг женщина достала телефон, поискала в нём что-то, а потом показала Стэну.

– Тебе она точно незнакома?

Стэн мельком взглянул на светящийся экран. С него смотрела симпатичная девушка с короткой стрижкой.

– Это Жаклин, моя сестра.

– Первый раз вижу, – произнёс он.

– Хорошо, – Мишель облегчённо вздохнула.

Едва они перешагнули порог мужской берлоги, Стэн исчез в дверях ванной. За время его отсутствия Мишель рассматривала жилище. Полки с книгами, блокноты и тетради занимали значительное место небольшой комнаты, совмещённой с кухней. То тут, то там были расклеены разноцветные стикеры с написанными от руки небольшими фразами и отдельными словами, нарисованными карандашными набросками, номерами телефонов и электронными адресами. На одной из полок стояли рамки с семейными фотографиями из прошлого. Ничего особенного, но и ничего отталкивающего.

– Примешь душ? – произнёс Стэн. Он уже переоделся в свежую футболку и джинсы. От влажных волос исходил приятный древесно-табачный аромат парфюма.

– Это неудобно, – Мишель вздрогнула от неожиданного вопроса.

– Обещаю, что твоей чести ничего не угрожает.

Мишель с благодарностью посмотрела на Стэна. Пока её не было, мужчина заварил кофе, разложил пирожные, фоном включил приятную музыку. Мишель вернулась скоро. Вместо блузки, которая примерно часом ранее подверглась марципановому обстрелу, она накинула на себя рубашку Стэна, в благородном порыве заблаговременно оставленную для неё хозяином в ванной комнате. Потом присела на барный стул на кухне, отхлебнула кофе. Мишель пристально смотрела на Стэна, сидящего напротив.

– Почему ты не ешь пирожные? – спросил он, не отрывая глаз от привлекательной женщины.

– Равнодушна к сладкому, – Мишель очень мило улыбнулась. Ямочки на её щеках, казалось, заигрывали со Стэном.

Мужчина встал, взял одно пирожное и предложил его Мишель. Она, не колеблясь, откусила небольшой кусочек, слегка облизав крошки с губ. Стэн смотрел в её глаза глубокого чёрного цвета, и его затягивало в омут нежности и тепла, которые они излучали. Стэн приблизился к лицу Мишель. Их губы почти соприкасались. Мишель ощутила жаркое дыхание, почувствовала, как руки Стэна осторожно дотронулись до её тела и прижали к себе, сокращая расстояние до губ. Сладкий вкус остатков ванильно-сливочного крема пьянил не хуже самбуки. Слияние в поцелуе оказалось очень естественным, безгранично нежным, страстным, полным чувственности. Стэн запустил пальцы в копну тёмных волос Мишель, притянул её к себе ещё сильней. С женских губ сорвался тихий стон, который окончательно свёл мужчину с ума. Искры невидимых любовных стрел, звуки неслышимых амурных бомбардировок начали сотрясать воздух. Всё вокруг накалялось.

Скользнув губами по тонкой шее, ощутив жар и истому, исходящие от женского тела, мужчина загорелся в ответ. Желание нарастало. Мишель сдалась, подняв белый флаг. Она уступила, с упоенным удовлетворением шепча что-то неразборчивое. Её тело с наслаждением приняло его настойчивые прикосновения. Она задрожала от волнения и удовольствия. Она почувствовала его отрывистое дыхание, безумные удары сердца – всё говорило о буре, бушевавшей в нём, которую он едва сдерживал, и весь мир перевернулся с ног на голову. Подчинившись, Мишель позволила ему играть роль главнокомандующего. Стэн наслаждался её покорностью. Их понесло далеко-далеко. Они воспарили над землёй, и беспрерывная канонада чувств зазвучала мощно, торжественно, сильно. Блаженство и сладострастие унесли их в страну, в которой умирают ненависть и злоба и правят только чувства.

* * *

– Зачем тебе пуля? – спросил Стэн, теребя амулет на шее Мишель. Вот уже несколько минут они лежали почти неподвижно на смятых простынях.

– Это мой талисман. От дедушки. Однажды эта пуля спасла его, застряв в мягких тканях и не добравшись до кости. Теперь и меня оберегает, – ответила Мишель.

– Помогает побеждать в марципановых войнах? – Стэн пытался поддеть красавицу.

– Помогает поражать любого марципанового принца в самое сердце, – промолвила Мишель и нежно прижалась к обнажённой груди Стэна.