Когда Бог закрывает перед тобой дверь, он где-то открывает окно,

когда выход из ситуации не виден, нужно просто повернуть голову

Мудрость, приписываемая многим авторам

Глава 1 Хрущёвка или коммуналка – вот в чем вопрос

«Черт! Черт-черт-черт! Ну, как ты мог, зачем оставил меня совсем одну?! Почему не захотел немного побороться? А ведь обещал! Я надеялась, что ты со мной навсегда. А сейчас? Что сейчас? Как жить дальше, что теперь будет? Боже, да и зачем всё это сейчас?! Какая, в сущности, разница, где я проживу остаток дней, если тебя нет со мной?» – такие мысли крутились в голове немолодой женщины, которая неторопливо шла по оживленной улице на просмотр очередной квартиры, вернее комнаты в коммуналке. Комната осталась единственным вариантом, потому что квартира ей решительно не понравилась.

Квартиру она смотрела в четверг, на прошлой неделе – старая хрущёвка на последнем этаже, с явными проблемами из-за протекающей крыши, но старательно замазанными. Впрочем, лишь до очередного сильного дождя, не иначе. Низкие потолки и убогость лестничной клетки настроили женщину на мрачный лад ещё перед входом, а глубоко укоренённый в квартире, подкисший запах сырости это впечатление лишь усугубил. «Только не это!» – с явным облегчением выйдя из парадной, поняла она. Но денег на более приличное и при том отдельное жильё у женщины просто не было. Оставался вариант с комнатой.

Женщину звали Юлия Павловна Сорокина, недавно она стала вдовой. И именно к недавно умершему мужу Саше и были адресованы все ранее произнесённые, пусть и не сказанные вслух, горькие слова. После смерти Саши и началась вся эта странная история.

Итак, вчера вечером Юлия Павловна договорилась с молодым человеком Никитой Хромовым, что сегодня посмотрит его комнату, выставленную на продажу совсем недавно. Как раз вчера вечером до Юлии Павловны, наконец, дошло – хорошая комната, это все, на что она могла претендовать после того, как умер Саша, а его сын от первого брака пожелал получить свою долю из наследства, состоявшего практически полностью из однокомнатной квартиры, где жили супруги. Других денег у Юлии Павловны не было – как-то не думали они с Сашей о смерти в свои «50 с маленьким хвостиком». Казалось, еще так много впереди, но сердце мужа внезапно остановилось, когда ничто не предвещало эту беду.

Чтобы рассчитаться с Сашиным сыном оставалось только поменять эту однокомнатную квартиру на что-то меньшее, а вырученную разницу отдать сыну. Другого выхода у нее не было. Да, поздние браки чреваты подобными сюрпризами!

И вот, осознав, что нормальная квартира ей не по карману, отплакав это осознание горючими слезами и в конечном итоге смирившись с неизбежным, Юлия Павловна решила посмотреть комнату в коммуналке и в данную минуту как раз направлялась туда. Погода стояла прекрасная. Весеннее солнце припекало, птицы суетились в лоснящихся от ослепительных бликов масляных лужах, столбы упирались в небосвод указательными пальцами, щекоча вялые подбрюшья облаков. Вода в реках и каналах, густая и коричневатая словно патока, тут и там покрывалась сахарной пеной, взбитой движением многочисленных лодок и корабликов, снующих навстречу друг другу – лёд к этому времени везде сошёл. А воздух уже полнился ароматом первых и самых душистых растений. Их запах слегка кружил голову и придавал мыслям лёгкий, несерьёзный характер.

Раньше она никогда не рассматривала старые дома Питера как возможное жильё, но на фотографиях в интернете ей почему-то понравилась эта комната. Она легко представила себя в её пространстве, и поняла, что вполне смогла бы там устроиться, тем более что хозяин комнаты оставлял всю мебель новому владельцу. Да и разговор с ним оставил у Юлии Павловны на редкость приятное впечатление. Никита прожил там довольно долго и явно любил свой дом, решил продать жилье лишь потому, что переезжал в Москву к своей невесте и им срочно нужны были деньги.

Свернув с большой улицы во двор и пройдя сначала под одной аркой, она повернула направо, потом прошла под другой аркой и увидела дом, который так красочно описывал ей Никита. Молодой человек, кажется, не лукавил. Юлия Павловна увидела аккуратное трехэтажное здание, особо непримечательное на первый взгляд. Такое же, как большинство доходных домов Старого Питера, спрятанных внутри извилистых дворов центра города. И всё же дом имел свои приятные особенности.

Во-первых, он стоял отдельно, не соприкасался с другими постройкам, а потому выглядел этаким аристократом. Было в нём что-то от дворца, несмотря на отсутствие колонн, портиков и других элементов архитектурной роскоши. Во-вторых, по периметру дом был обнесён невысокой оградой удивительного, изящного рисунка. Приглядевшись, Юлия Павловна непроизвольно ахнула – основу ограды составляли искусно выкованные павлины! Она насчитала как минимум три вида павлинов, отличающихся разным поворотом головы и разной степенью раскрытости хвоста. Удивительно, но эти массивные кованые элементы вовсе не утяжеляли конструкцию в целом, она оставалась ажурной и лёгкой. Даже в Петербурге такая тонкая работа – чрезвычайная редкость. При этом ограда и дом прекрасно сочетались друг с другом, образуя цельный ансамбль.

В-третьих, окна во всём доме были новыми и одинаковыми, явно выполненными на заказ у одного производителя и установленными централизовано, чтобы не допустить разнобой. Кстати, окна явно недешёвые – без глухих створок, такие, чтобы было удобно их открывать и мыть. «Очень странно, как жильцы смогли договориться, чтобы во всём доме установили такие окна. Может, по программе реновации? Тогда почему остались коммуналки?» – думала Юлия Павловна, входя в распахнутую калитку.

Внутри огороженной территории вокруг дома тоже все оказалось ухожено: стояла пара опрятных скамеек, несколько клумб с ранними цветами, подстриженные в виде шаров кустарники и небольшая парковка на несколько машин. Возле двери в парадную ее ждал молодой человек – очень высокий, худой, он стоял, прислонившись спиной к косяку, смешно наклонив голову на бок, будто заранее извиняясь за неудобства в общении из-за своего роста.

– Здравствуйте, Вы – Никита Хромов?

– Да, это я. А Вы – Юлия Павловна?

Женщина согласно кивнула.

– Давно ждете? Я, вроде бы, не опоздала. Хотя, пока нашла в какую арку свернуть… – Юлия Павловна слегка запнулась, она редко встречала людей столь внушительного размера и чувствовала себя неловко.

– Да, у нас тут сложновато во дворах ориентироваться, но быстро привыкаешь, – ободряюще улыбнулся Никита, видя её смущение.

– Куда идти?

– В нашем доме всего две парадные – наша вторая. Квартира на втором этаже. Сюда, пожалуйста.

– Я смотрю, на первом этаже офисы?

– Да. Здесь несколько офисов, в том числе стройфирмы «РемСпецМонтаж». Это компания нашего соседа, Вадима Олеговича Михайлова, который на последнем этаже живет.

– Ого! Гляжу, он здорово устроился. Даже ездить никуда не надо. Он в вашей парадной живет или в первой?

– Его семья занимает весь третий этаж, и вход туда именно из нашей парадной.

– Как это – весь этаж? Это что, несколько квартир объединены? И сколько же там квадратных метров?

– Я не знаю. Этот сосед – хороший человек. Кстати, он управляет нашим домом, занимается благоустройством, помогает с ремонтом.

В парадной Юлии Павловне сразу понравилось: чисто, светло, стены выкрашены светло-бежевой краской, на первом этаже дверей в квартиры нет, видимо замурованы.

«Ах, да, – вспомнила Юлия Павловна, – ведь на первом этаже офисы».

На подоконнике на лестничной клетке стояли орхидеи в красивых горшочках.

– Неужели это орхидеи? – спросила Никиту женщина, сперва не поверив своим глазам.

– Владелец пентхауса Вадим Олегович очень любит экзотические цветы, говорят дома у него небольшая оранжерея, – пояснил тот.

Они поднялись на второй этаж. Между вторым и третьим этажом на окне тоже расположились какие-то кустистые растения.

– А кто их поливает? – спросила Юлия Павловна.

– У нас есть консьержи, у них комнатка в соседней парадной. Они открывают ворота, калитку для гостей, убирают лестницы и цветы поливают. То, что калитка сейчас открыта, так это я для вас специально открыл, обычно она заперта. Это очень хороший дом.

Дверь квартиры, к которой они подошли, внезапно открылась.

– Ой! – взвизгнула от неожиданности Юлия Павловна. – Господи, как я испугалась!

Она нервно засмеялась, приложив правую руку к груди. Потом потрогала ладонью одну щеку, затем другую, проверяя, насколько сильно они горят от перенесённого шока.

На пороге квартиры стояла женщина неопределенного возраста, сухощавая, в старой вязаной кофте и трикотажных брюках. Волосы, когда-то выкрашенные в каштановый цвет, отрасли, обнажая белоснежные корни, отчего казалось, что они оторвались от головы и живут какой-то самостоятельной жизнью, тем не менее, не желая полностью покидать свою хозяйку.

– Проходила мимо двери, услышала разговор. С кем это ты, Никита? – отчётливо проговорила она, глядя точно в лицо Юлии Павловны.

– Я же говорил Вам, Людмила Сергеевна, что продаю свою комнату. Вот, пришли посмотреть, – Никита явно не чувствовал себя в своей тарелке и торопился ответить соседке.

Взгляд, которым удостоила Людмила Сергеевна визитёра, был напряжённым и обеспокоенным. Похоже, при всей своей ясности, ситуация все же застала эту женщину врасплох.

– Да, да, конечно помню. Проходите, – Людмила Сергеевна немного отступила назад, но не ушла, а продолжила беззастенчиво рассматривать гостью.

– Меня зовут Сорокина Юлия Павловна, – выпалила Юлия Павловна, не зная, что ещё сказать.

– Людмила Сергеевна, – холодно ответила соседка Никиты, никак не желая оставить продавца и покупателя наедине.

Чувствуя себя как на вулкане, Юлия Павловна принялась снимать ботинки, которые, как назло, не хотели развязываться. Ещё и Никита переминался своими большими ступнями в опасной близости от её пальцев! Пока она боролась со шнурками, Людмила Сергеевна, наконец, исчезла где-то в недрах квартиры.

Убедившись, что любопытная соседка ушла, Юлия Павловна смогла оглядеться по сторонам. Квартира оказалась весьма просторной. Большая прихожая, длинный как проспект коридор. Везде чисто, беспорядка нигде нет. Никита и Юлия Павловна немного прошли по коридору и зашли в первую налево дверь. У Юлии Павловны захватило дух – комната была прекрасной! А ещё она оказалось двухуровневой. Высокие потолки позволили сделать спальное место на втором этаже, а под ним полноценную гардеробную. В комнате были: просторный светлый диван, на противоположной от него стороне – телевизор. У окна расположился письменный стол, а небольшая столовая группа – стол и несколько стульев – стояли в углу у самой двери.

– Вы сами делали ремонт? – поинтересовалась Юлия Павловна.

– Да, сам. Правда, мне немного помогала бригада Вадима Олеговича. Особенно с дизайном.

– Очень уютно, и материалы хорошие, дорогие. Да и мебель качественная, сразу видно.

– Да, я думал, буду долго здесь жить, но, обстоятельства… – молодой человек не договорил, своим видом давая понять, что уже всё сказал по этому поводу и повторять не намерен.

– А как ваша соседка? Что она за человек? – это вопрос сейчас более всего занимал Юлию Павловну.

– Ну, человек она, конечно, с характером. Я прожил с ней почти всю жизнь, привык, очень буду скучать по ней. – Никита явно не был готов развивать эту тему. Кажется, он заучил сказанную только что фразу наизусть, чтобы использовать её в нужный момент.

Парень вздохнул так шумно, что Юлия Павловна поняла, как трудно ему говорить сейчас о Людмиле Сергеевне, да и вообще облечь в слова эмоции и чувства от всего, что связано с предстоящим отъездом из этого дома и переездом в другой, незнакомый город. Поэтому она не стала терзать его больше и предложила пойти и осмотреть кухню и ванную с туалетом. По пути выяснилось, что соседка занимает две комнаты, других соседей в этой трехкомнатной квартире нет.

Ванная и туалет были настолько большими, что их переоборудовали в два совмещенных санузла, поэтому единственным местом, где могли пересекаться соседи, была кухня.

«Кухня – просто взрыв башки» – решила Юлия Павловна, едва переступив порог. В ее представлении коммунальная кухня рисовалась захламлённым и тесным помещением, заставленным разнокалиберной мебелью, с висящими на всех стенах сковородками и крышками от кастрюль, с неизменными бельевыми веревками над головой и засаленными занавесками, пропускающими мало света.

Но взору открылось уютное пространство, чистое и светлое, с тщательно подобранной современной мебелью и совсем не тесное. При виде этой кухни в голове Юлии Павловны всплыло услышанное где-то, но не воплощённое ранее в зрительный образ словосочетание «скандинавский минимализм». Ей подумалось, здесь явно поработал дизайнер. На открытых полках выставлены чайные пары из тонкого фарфора с крупным геометрическим рисунком, удачно контрастирующим с цветовой гаммой остальной меблировки. Между чайными парами разместился низкий стеклянный подсвечник, наполненный крупным белым песком с одной маленькой алюминиевой свечкой посередине, композицию дополняла старинная ручная кофемолка темного дерева. С подоконника в кухню заглядывали фиалки глубокого цвета аквамарин, на единственном широком столе аккуратно разложены салфетки под цвет штор.

– Слушайте, Никита, такое я точно не ожидала, какая красота! Как же вы расположились в этих шкафчиках? Вперемежку? Как запомнили, где ваши?

– Все очень просто: слева от окна мои шкафы, а справа – Людмилы Сергеевны. Обеденный стол у нас общий, мойки, кстати, тоже две, не ошибётесь.

Юлия Павловна всё сильнее проникалась симпатией к этому дому. Даже неприветливость Людмилы Сергеевны больше не казалась ей проблемой, потому что поддерживать такой уют злой, испорченный человек вряд ли бы смог. Было заметно, как жильцы любят свою квартиру, заботятся о ней, а любовь к дому сродни любви к человеку, имеет тот же знак. «Подружимся», – имея в виду будущую соседку, сказала себе самой Юлия Павловна и украдкой улыбнулась. И только тут обнаружила, что Никита что-то давно говорит ей монотонным голосом.

– Мусорные контейнеры у нас с задней стороны дома, в специально оборудованном месте. Идти совсем недалеко. Очередность уборки коридора и кухни – через неделю. Но, если честно, соседка не работает и так любит нашу кухню, что даже когда подходит моя очередь, и я, конечно же, делаю приборку, она все равно все здесь за мной перемывает.

– Да, думаю, сами разберетесь как-нибудь, – скомкал рассказ Никита, заметив, что Юлия Павловна очнулась от своих мыслей и вновь обратила на него внимание. Присутствие незнакомой женщины его смущало, равно как и сама ситуация с продажей комнаты. Юлия Павловна тоже не горела желанием задерживаться надолго – она уже увидела то что нужно, теперь предстояло всё ещё раз хорошенько обдумать, «переспать» с мыслью о покупке именно этой комнаты. Она предпочитала принимать важные решения утром, на ясную голову, после чашечки кофе. Что не мешало ей, впрочем, жевать и пережёвывать «мысленную жвачку» весь предшествующий вечер, а то и бессонную ночь.