Глава I. Не везет мне в смерти…

Я в шоке, меня убили! Вот только что! Вернее, где-то с полчаса назад. До сих пор не могу прийти в себя, как так можно-то? Главное, за что? Что я кому сделала в свои несчастные 22 года? А если и сделала, так я бы извинилась! Нет, вот же сволочи! Вернее, сволочь. Он был один. И выглядел сначала таким милым… Гад. Несусь вот теперь, вся в слезах и соплях, во весь опор подальше от того проклятого места. Ноги ватные, еле шевелятся. Как во сне. За мной никто не гонится, но все равно чертовски страшно, до тошноты. Страшно, что умру. Еще страшнее, что я вообще не понимаю, что происходит, и почему я вообще бегу, а не лежу у той бетонной стены бездыханная, истекая кровью. Полный сюр. Мозг отказывается работать под давлением паники. Остатками сознания понимаю, что так не бывает. Но все равно бегу. Как там все случилось-то?

Я шла из своего института, ставшего мне таким родным к окончанию пятого курса. Было не так уж и поздно, да и не темно еще, этакий прохладный вечерок конца апреля, когда днем-то уже тепло, но в лесопарках еще кое-где лежит серый снег. На улице почему-то никого не было. И когда я проходила мимо бетонной стены какой-то стройки, меня окликнули. Я обернулась. Приятный молодой человек с очень яркими голубыми глазами улыбался во все тридцать два зуба:

– Рэй Анна Константиновна?

– Да, это я, – я улыбнулась ему в ответ, уже рассчитывая на приятное знакомство, но тут он достал пистолет и выстрелил в меня пять раз! Звука я почти не услышала, все было очень тихо. Время замедлилось, и я увидела, как пули входят в мое тело, прошивая его насквозь в районе живота, легких, сердца… Я не успела испугаться, мозг ничего не осознал. Единственная мысль была – почему нет боли и толчков? А молодой человек исчез. Прямо передо мной исчез, как будто его стерли ластиком. И вот тут я заорала! Сердце забилось, как сумасшедшее, благодаря чему я вдруг осознала, что вроде как жива. Или нет? Я что, призрак? Ощупала себя. Нормально. Нормально! Даже крови нет… На меня напал какой-то ступор. Я не могла ни бежать, ни говорить, ни позвать кого-то. Ноги отнялись, я упала в весеннюю лужу, слегка подернутую льдом. Потом подползла к стене и оперлась на нее.

Редкие прохожие вдалеке смотрели на меня удивленно и озабоченно, но никто не подошел. Сидит себе девушка у стенки, но ведь вроде жива-здорова, зачем подходить-то? Вот я и сидела и скулила. От страха, непонимания, ужаса. Я была цела и невредима, никаких ранений не было. Вот как это понимать? Я же видела пули, проходящие через мое тело. Стоп. Как я могла видеть пули? Мне показалось? Я начала щипать себя за все места. Больно! Значит, не сон, не сон. Так что тогда это было, черт возьми? Меня убили или не убили? Он может вернуться? Внезапно нахлынул панический ужас, я буквально взлетела с земли и бросилась домой. Выскочила на многолюдную улицу. Что делать? Достала телефон, позвонила лучшей подруге:

– Алло!

– Мариночка… Привет. Можешь говорить?

– Да, конечно, ой, как хорошо, что ты позвонила! Как раз о тебе думала. Слушай, мы тут собрались в театр с девчонками, потом в кафешку, ты пойдешь?

– Не думаю! – я еле сдержала истерику.

– А что так? Занята? Или случилось что? – Голос стал тревожным. Ну да, когда это я отказывалась от тусовки!

– Марин, слушай, ты не поверишь. Со мной такое случилось! В меня стреляли! – Я приглушила звук, чтобы прохожие не слышали. Надо было бы свернуть в какое-нибудь укромное местечко.

– Как это стреляли? Ты шутишь? – Подруга явно была ошарашена.

– А что, я могу этим шутить? – завопила я в трубку.

– Точно стреляли, что ли? Где? Когда? Кто? – забеспокоилась Марина. – Там что, полиция? С тобой все в порядке?

– Да… Гм… Все в порядке… Вроде… Полиция… Вряд ли приедет, даже не знаю…

– Повезло, промахнулись? А что случилось-то? Прямо в тебя стреляли?

– Да, да! Стреляли именно в меня! Он же имя спросил! – Я вдруг отчетливо поняла, что буду выглядеть абсолютной идиоткой, если расскажу все как есть. Но Маринка на то и Маринка, что будет дружить со мной даже в психушке. Так что я выложила все. Стреляли. Попали. Исчезли. И я жива. Молчание было ощутимо долгим.

– Анют… Это галлюцинация была, что ли?

– Не знаю, – всхлипнула я, – как-то уж больно реально все было, вот как сейчас. И не спала я. Я проверила!

– Нет, ну ты же понимаешь, что так не бывает? Значит, галлюцинация! Они бывают такие реальные, вот не отличишь, как будто все настоящее, – уверенно продолжала подруга. – Ты сейчас к сессии готовишься, поди? Я ж тебя знаю. Сколько вот спала сегодня? Как себя чувствуешь вообще?

– Да вроде нормально, – промямлила я, – сессия же нескоро еще…

– Нескоро-то нескоро, но ты ж у нас все заранее делаешь! Значит так. Иди домой, поешь как следует и спать. Завтра позвоню, ок?

– Хорошо, – немного успокоилась я. Ну конечно. Она всегда все знает! Даже если ни фига не знает, как это меня иногда в ней раздражало! Но в принципе, как раз сейчас она права. Домой, есть, спать. Не нажраться бы только с перепугу.

Дома пахло так, что слюни закапали сразу.

– Мам! Ну ты опять вкусняшек нажарила? Что на этот раз? – Я до сих пор была немного на взводе.

– Фаршированные блинчики, – выглянула из комнаты мама.

– Ну вот, – расстроилась я, – опять обжираловка! Ну сколько тебя просить? Перестань готовить вредную еду!

– Да ты что! Да какую вредную-то? – Мамин материнско-кулинарный инстинкт был непробиваем вот уже много лет. – Да ты на себя посмотри! Кожа да кости уже, совсем заморила себя своими диетами, заболеешь еще.

А может, и правда все из-за моих диет? Уже галлюцинации пошли с голодухи.

– Ну ладно, – буркнула я, – сегодня можно.

– А ты где ж так пальто изгваздала? – ахнула мама, присмотревшись к моему печальному облику.

– В лужу упала. – Слезы сами полились из глаз.

– Ну что ты, что ты, – запричитала мама, – или ударилась?

– Да нет, просто пальто жалко.

– Да ничего, что ты, нашла из-за чего плакать, перестань сейчас же! Снимай скорее, давай его в стирку, как новое будет. Вот увидишь. Давай, мой руки и за стол, блинчики, знаешь, какие получились! Пальчики оближешь.

Больше я маме ничего не рассказала. Типа просто поскользнулась и упала: весна, скользко, всякое бывает.

Принимая душ, еще раз осмотрела себя. Ни царапины. В интернете нашла огромное количество информации про галлюцинации. Ну да. Ничего хорошего. Рак мозга как минимум. Да и вообще, как оказалось, на свете есть куча интересных заболеваний мозга. Всю ночь читала. Записалась онлайн на МРТ мозга. Пойду на следующей неделе. Пусть ставят диагноз.

На следующее утро я опять пошла мимо той стены, хотя меня потряхивало от страха. Идти туда совершенно не хотелось, но я просто обязана была уточнить кое-что. Стреляли-то в меня в упор, когда я стояла напротив стены. Интересно, есть ли следы на самой стене? Хоть это и глупо звучит, какие могут быть следы от галлюцинации? То, что произошедшее вчера было галлюцинацией, я к утру уже не сомневалась.

Следы были. Пять глубоких дырок с царапинами, все пули срикошетили и куда-то улетели. Искать я не стала. Но и в институт не пошла. Не было ни сил, ни желания.

Через два дня меня убили снова.

Я стояла на обочине трассы, собираясь переходить дорогу. Эта дорога достаточно опасна, по ней часто ходит тяжелый транспорт. И даже когда переходишь по светофору, надо смотреть, успевают ли машины остановиться. Фуры частенько проезжают дальше стоп-линии, особенно если на дороге весенняя подмороженная грязь, как сейчас. Горел красный свет, я стояла достаточно далеко от дороги и несущуюся фуру не боялась. Пролетит мимо, ничего страшного.

Но когда ей до меня оставалась пара метров, кто-то очень сильно толкнул меня сзади. Я полетела прямо под огромные колеса, и тяжелый грузовик переехал меня, не успев снизить скорость. Я отчетливо слышала, как хрустнул мой позвоночник, смялась черепная коробка. Визг колес привел меня в чувство, фура остановилась недалеко от меня, и водитель подбежал ко мне. Я встала. Опять грязная, как чушка!

На водителя было страшно смотреть, он орал на меня, что могла бы покончить с собой в другом месте, называл меня всякими словами, некоторые из которых были весьма интересны. Потом до него дошло кое-что.

– Ты как выжила-то, успела в сторону откатиться?

– Успела (спасибо за подсказку), – еле выдавила из себя я, – я случайно поскользнулась, извините, я не хотела. А сзади меня кто-то стоял и не помог почему-то.

– Э, нет, ты стояла одна, не было никого рядом, я бы видел! А я только тебя видел, да? Такая красавица и одна! Как не заметить-то? – он уже улыбался, помогая мне подняться и отряхивая прямо руками от весенней грязи.

Мне, конечно же, было не до смеха. Это уже не совсем галлюцинация. Я отчетливо почувствовала, как меня толкнули. И даже если мне это тоже только показалось, то на дорогу-то я все-таки попала. Опасная галлюцинация, однако. Хоть и опять без последствий. Моя смерть оказалась какой-то невезучей в охоте на меня. Но с какой стати меня вообще надо убивать? Что я сделала не так в своей жизни? И почему при этом я все еще жива? Мое спасение нереально. Я что, обладаю какими-то способностями? Как в комиксах? Как это проверить? Я даже руку себе ножом порезала дома. Специально. Так, слегка, чуть до крови. Все нормально, нож насквозь не прошел, боль была. Ничего не понимаю.

До этого в моей жизни все было довольно спокойно: учеба, подруги, развлечения иногда, без перегибов. Пара неудачных романов, но я с надеждой смотрю в будущее. Единственное странное событие в моей жизни – мое неожиданное замужество. Но и то я уже развелась. Может, меня преследуют из-за этого? Все-таки немножко я там… Поступила неправильно, не так, как договаривались. Хотя убивать за это уж точно глупо! Я вспомнила свою недолгую замужнюю жизнь, о которой кроме нескольких человек и не знал никто.

Все началось из-за денежных неприятностей. И они как раз были весьма предсказуемы. В начале февраля меня вызвали в деканат. В приемной перед кабинетом декана находились два человека. Это были шикарные мужчины (ну не подобрать другое слово!), один гораздо старше, лет этак чуть за сорок, другой младше, но очень похож на первого. Оба жгучие брюнеты и такие… Породистые, что ли. Никогда не видела настоящих аристократов, но им бы дали главные роли в фильмах о высшем обществе без кастинга. «Отец и сын», – подумалось мне. Они внимательно и как-то изучающе посмотрели на меня, когда я подошла к двери кабинета.

– Вы сюда? – на всякий случай спросила я.

– Да, – ответил тот, кто постарше, – но ничего, вы проходите. Мы сразу после вас.

– Да я не тороплюсь, – лучезарно улыбнулась я.

– Мы тоже, – словила я ответную улыбку, – вам точно нужнее, поверьте.

Я вздохнула и открыла-таки дверь.

Декана я знала: толстенький лысенький старичок, над которым за глаза посмеивался весь наш курс. Олег Юрьевич поспешил меня обрадовать:

– Так, Анна Константиновна, у нас проблемы, вы догадываетесь, да? Ну, что же это такое, а? Я все понимаю, но плата за обучение – дело серьезное, согласны?

– Конечно, – поникла я.