Глава 9. Окунуться в историю

Ещё с вечера на стенде жилого этажа вывесили расписание. Выяснилось, что первый курс самый загруженный: у них каждый день было по два занятия. У второго курса оказалось меньше часов этикета и всего раз в неделю информатика и верховая езда, зато они больше занимались фехтованием. У третьего курса все предметы, кроме фехтования, велись по часу, и добавлялся новый урок – политика. Как пояснил Николай, старшие курсы были заняты работой по своим направлениям, поэтому им предоставлялось дополнительное свободное время. Хотя судя по тому, как быстро их вчера отпустили с информатики, у них тоже не будет недостатка во времени.

– Чем здесь вообще можно заняться? – поднимаясь после завтрака на историю, спросил Андрей. – Телевизора нет, бук только у меня, связи по-прежнему нет.

– А её и не будет, – покосился на мобильный телефон Никола. – Зато библиотека всегда открыта: ты можешь взять любую книгу. Баронесса сюда не пожалела даже часть своей библиотеки.

– А если кто украдёт? Библиотекаря-то нет, за книгами никто не следит, – вмешался Игнат.

– Так это то же самое, что дома украсть, – не поверил такому кощунственному предположению граф.

– И всё же? – заинтересовался уже и Данил, прикидывая, сколько стоят столь раритетные экземпляры.

– Если Прохор Степанович в конце года не досчитается книг, академию закроют, – и бровью не поведя, солгал Муравьёв, желая отбить всякую охоту у сокурсников даже думать об этом.

– Я и в школе-то не особо читал, – развёл руками Андрей, скептически относящийся к этому виду занятий, ведь сейчас любую необходимую информацию можно в считанные секунды найти через Интернет.

– Придётся начать. Тем более свою профессию мы будем осваивать самостоятельно.

– Это как? – застыв у дверей кабинета, уставился на Муравьёва Игнат.

– Нам же сказали, что с нами будет заниматься куратор по направлению, которое мы выберем, – возмутился Данил.

– Он будет направлять, помогать и контролировать, а не разжёвывать и подавать на блюдечке. Вы же видели расписание: там нет никаких лишних занятий. Мы должны учиться добывать знания сами.

– А политика? – не согласился Данил.

– Она ведётся у всех, вместо второй истории, для общего развития, – возразил Никола.

Они услышали хрустальный звон и поспешили войти в кабинет. Общие звонки в академии не подавали, и каждый преподаватель по своему усмотрению определял продолжительность занятий со студентами. Оставшиеся до обеда или ужина время считалось свободным и никак не контролировалось.

– Доброе утро, – когда все расселись, поприветствовала их баронесса. – Сегодня мы с вами начнём краткое знакомство с вашими родословными. Ведь прежде чем изучать историю Руси, вы должны представлять, какой вклад в эту историю внёс именно ваш род. Кроме того, я считаю важным, чтобы вы познакомились с родословными друг друга и своих старших товарищей. Конечно, я расскажу только об основном, более подробно вы сможете ознакомиться с историей вашего рода, посетив библиотеку и просмотрев справочник дворянских родов, где указано, в родословных книгах каких губерний упоминаются представители вашего рода.

Все обратились в слух. Баронесса говорила спокойно, не торопясь и не повышая голос. Она рассказывала о том, почему так важно знать свои корни, об ошибках, которые совершали одни представители рода, а исправлять приходилось зачастую не одному поколению потомков. О том, что в современных учебниках история искажена, и познавать они её будут по летописям и литературе того времени. И только во второй половине урока Анна Константиновна перешла к конкретному роду. Иван с запозданием осознал, что говорят о нём.

– Это дворянский род, историю которого принято вести от Максима Корнеева Соколова, получившему землю за доблестную службу в 1675 году от второго царя дома Романовых Алексея Михайловича. По указу Павла I от 1800 года, род Соколовых, наряду с другими родами, подтверждён в дворянском достоинстве.

Ваня так внимательно слушал, что совершенно забыл записывать. Усмехнувшись, Николай, который наизусть знал родословные дворянских родов и поэтому не утруждал себя конспектом, придвинул к себе тетрадь друга и стал писать за него, добавляя и от себя комментарии.

– При Александре I в 1823 году одна из ветвей рода Соколовых удостоилась графского титула. Гербом стал летящий серебряный сокол с золотым колосом в когтях на голубом фоне, увенчанный графской короной с сине-золотым намётом вокруг. Во время гражданской войны род выступал на стороне белого движения, был лишён земли и титула, и сослан в Сибирь. Здесь их расстреляли.

– А откуда тогда Ваня взялся? – не сдержался Данил.

Баронесса строго взглянула на перебившего её студента, после чего уже другим, каким-то мягким взглядом, посмотрела на смущённого Соколова:

– Даже в те жестокие времена были случаи, когда женщин и детей оставляли в живых. Женщины в большинстве своём умирали в лагерях, как жёны политических преступников, а детей отправляли в детские дома и воспитывали в советской идеологии. Так случилось и в этот раз: младшего сына графа, Анисия, которому было на тот момент всего пять лет, охранники конвоя тайно ссадили с поезда, сказав по прибытию, что мальчик умер в пути. Так Анисий Соколов стал Соколовым Алексеем – воспитанником детского дома №2.

– Откуда вам это известно? Почему вы думаете, что именно я потомок Анисия Соколова? – на одном дыхании выпалил Ваня.

– Разве отец никогда не рассказывал тебе, что твой прадед был из детского дома?

Иван помотал головой, ловя каждое слово. Баронесса с какой-то непонятной грустью и сожалением посмотрела на него. На какое-то мгновение Ваня подумал, что его исключат, что на самом деле произошла чудовищная ошибка, и он не является никаким графом. Однако слова женщины развеяли его переживания:

– Любой Соколов в той или иной мере потомок дворянского рода. В том детском доме была заведующей бывшая монахиня, она трепетно хранила и оберегала тайны своих воспитанников и в дальнейшем старалась проследить их судьбу. Свои записи незадолго до смерти она спрятала в разрушенном монастыре, и когда в России стали восстанавливать храмы, её дневник нашли, и настоятель передал его нам. На тот момент наш род активно искал потомков ссыльных дворян, и поднять архивы, имея связи и деньги, не составило большого труда. Так что именно ты, Иоанн, единственный наследник и потомок последнего графа Соколова.

– Вы сказали, что их лишили титула, – напомнил Ваня, опустив голову.

– Декрет от 10 ноября 1917 года «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» упразднил все сословия и уравнял нас в правах с обычным людом, – печально ответила баронесса. – Земли остались только у тех, кто был вне зоны видимости тогдашнего правительства. Остальным, сохранившим свою историю и достоинство, пришлось начинать с нуля. Легче всего было тем, кто, как князья Вяземские, хранил часть капиталов за рубежом. Белая армия не приняла ликвидацию сословий, так как указ шёл не от царя, находившегося тогда с семьёй в ссылке, а от захватчиков. Поруганию и отречению от рода были удостоены лишь те, кто встал под красные знамёна и участвовал в заговоре против царской семьи. Так что если вы оказались здесь, будьте уверены, что ваш род чист перед последним императором и вы полноправно носите свой титул.

– Но ведь титул тогда должен принадлежать нашим родителям, – неуверенно предположила баронесса Кноп.

– Вы первые за несколько поколений получите соответствующее вашему титулу воспитание, – возразила Анна Константиновна. – Кроме того, открою вам тайну: существует Совет, который постановил, что все потомки титулованных дворянских родов вправе с самого юного возраста носить причитающейся им от рождения титул в связи с утратившими силу привилегиями, которыми при царском режиме обладали главы родов.

– И наши дети тоже будут баронами и графами? – обрадовалась Фаина.

– К сожалению, прерогативой передавать титул по наследству наделены только юноши. По женской линии титул передаётся лишь в том случае, если в роду не осталось потомков мужского пола.

Кноп приуныла, вспомнив о младшем брате. Но вдруг ей в голову пришла другая идея:

– А если я не выйду замуж, то останусь баронессой?

Анна Константиновна улыбнулась:

– Брак не изменит вашей крови, и не лишает девушек привилегии носить титул, полученный при рождении.

Глава 10. Уроки хороших манер

После обеда их ожидал урок этикета, который Пётр Анатольевич перенёс в тренировочный зал. Он объявил, что поскольку по вторникам и пятницам зал не занят, в эти дни у них довольно часто будет практика по этикету, а в дальнейшем и танцы. Сегодня же он велел им взять подушки и сесть полукругом, сам сев на ближайшую скамейку. Когда все с удобством расположились, он задал совершенно неожиданный вопрос:

– Поднимите руки, кто из вас читал роман Марка Твена «Принц и нищий»?

Руки подняли лишь Ваня и Николай.

– А мультик считается? – деловито спросил Игнат.

– Нет, в мультфильме слишком много искажений и вольностей, – улыбнулся наставник. – Советую вам всем взять в библиотеке и прочитать этот великолепный роман.

– А почему именно его? – подозрительно уточнил Данил.

– Марк Твен удивительно точно описал, как нищий мальчик, оказавшись во дворце, учится быть принцем. Это предстоит и нам. Конечно, не за пару недель, как в книге, но к концу года вы должны будете владеть основами придворного и светского этикета. В дальнейшем мы будем лишь расширять ваши знания и доводить выполнение всех правил до автоматизма, чтобы к окончанию обучения вы не только по крови являлись дворянами, но были достойны своего рода соответствующими манерами и поведением.

Урок оказался недолгим. Рассказав о появлении термина «Этикет» и его истории, Пётр Анатольевич лично сопроводил их в библиотеку и указал на стеллаж, где они могли найти нужную книгу. Веля прочитать роман до следующего урока, мужчина удалился, а они, взяв книги, поднялись в свои комнаты выполнять данное поручение.

***

Приближался вечер. Ваня лежал на кровати и рисовал что-то в своём блокноте, отложив на время книгу. Он тоже решил перечитать «Принца и нищего», хотя прекрасно понимал, что со своей скоростью чтения никогда бы не успел прочитать его полностью за один день. Андрей, похоже, увлёкся рассказом, несмотря на свои недавние заверения, что совсем не любит и не хочет читать. Никола зубрил к четвергу названия клавиш, то и дело выискивая их на ноутбуке.

– Я пойду, прогуляюсь, – закрыв блокнот и убрав его в сумку, решил Ваня.

– Через час ужин, – что-то помечая на листе, напомнил юный граф Муравьёв.

– Ничего, успею. Хочу дойти до конюшен.

– Я тоже не прочь отдохнуть, – закрыв ноутбук, потянулся к ветровке Никола. – Конечно, если ты не возражаешь относительно моей компании.

– Ребят, я с вами, – оживился Андрей.

– А как же уроки?

– Ну, вы ведь оба читали – расскажете по дороге. Мне всё равно не успеть. Или вам свет не будет мешать ночью спать?

– Ещё чего! Я дам тебе свечку, – фыркнул Никола.

– В отличие от тебя, я не привык читать при свечах. И не хочу к концу учёбы ослепнуть.

– Эй, хватит вам, а то действительно опоздаем на ужин, – прервал Ваня перебранку друзей.

Спор был абсолютно безобидный и даже немного шуточный. Просто последние несколько часов, что они провели за уроками, их всех утомили, и они были рады хоть немного прогуляться и развеяться перед «вторым заходом».

Конюшня была открыта, но некоторые стойла оказались пустыми. Посмотрев имя на ближайшем лоскутке, Николай сделал вывод, что у третьего курса ещё не закончен урок и, вероятнее всего, они вместе с преподавателем на прогулке. Ворон замотал головой, приветствуя своего хозяина.

– Привет, Ночка, – поприветствовал свою лошадь Иван, доставая из кармана мешочек с нарезанным на несколько частей припасённым с завтрака яблоком.

– Не поделишься?

Ваня отдал несколько кусочков Андрею. Ночка недоверчиво наблюдала за новым хозяином. Неспеша приблизившись, Ваня протянул над низкой калиткой руку с угощением, стараясь держать ладонь так, как советовал учитель. Почуяв аромат сочного яблока, и немного помедлив, кобыла аккуратно взяла губами угощение. Чуть приободрившись, Иван уже смелее подал ей второй кусочек.

Вскоре с прогулки вернулся третий курс. Заведя лошадей в стойла, барон и его свита свысока посмотрели на неумело обращающихся с животными первокурсников.

– Ты её аккуратней гладь, она дикая, – посоветовал Александр Соколову.

Почувствовав, что лошадь занервничала, Ваня от греха подальше вышел из стойла. Николай, похлопав на прощание Ворона по крупу, тоже вышел в проход.

– И что вы ей сделали, барон, что она шарахается от одного вашего вида?

Шафиров смерил его надменным взглядом.

– Я не претендую. Если твой друг хочет сломать себе шею – пожалуйста. Я просто предупредил.

– Спасибо, мы учтём.

Зашёл Захар Епифаныч. Все посторонились, пропуская его с лошадью к свободному стойлу. Третьекурсники, попрощавшись с профессором, ушли. Друзья, получив от преподавателя несколько новых советов, тоже поспешили на ужин.

***

На следующий день Пётр Анатольевич и не вспомнил о задании, что давал им накануне. Урок он начал с иерархии титулов, их толкования, и сравнения с западными аналогами. Они узнали, почему Пётр Первый выбрал именно эту систему, что она на самом деле является упрощенной, что некоторые титулы, такие как герцог, просто не прижились, и единственный представитель российского дворянства, получивший данный титул, был знаменитый князь Александр Данилович Меньшиков, друг и соратник Петра.

– Истинно российскими титулами к концу 18 века, наряду с боярским и княжеским, стали титулы графа и барона. Так как с усилением дворянства боярские титулы перестали жаловать, хотя их официально и не отменили, к концу правления Павла I бояр не осталось. Последним русским боярином считается Иван Юрьевич Трубецкой, имевший в браке двух дочерей, сменивших при замужестве фамилию и не передавших титул своим детям. К тому времени все боярские рода либо прервались, либо стали графами и баронами.

Пётр Анатольевич рассказал им про привилегии титулованного дворянства, про их отношение к иностранному дворянству, среди которых были баронеты и маркизы, про период присвоения личного дворянства, не передающегося по наследству.

– А купец – это титул или нет? – решился спросить Игнат, ни разу не услышав в монологе наставника своего звания.

– Купечество, как и духовенство, является особым сословием, – задумавшись, пояснил наставник. – У него своя история, свои обязанности и привилегии. Поначалу многие основатели купеческих династий были неграмотными, притом это была единственная профессия, которой могли заниматься и мужчины, и женщины. К слову, купеческий род Ветровых пошёл из небогатого дворянского рода, воспользовавшегося законом от 1898 года, позволившему торговать, не вступая в гильдию, и в начале двадцатого века всё-таки примкнувшему к одной из купеческих гильдий. Купцы меньше всего пострадали при революции, хотя мало кто ушёл от раскулачивания.

– Значит, его пригласили не потому, что он купец? – спросил Андрей.

– Сравнимы с дворянством были только купцы первой гильдии, многим из которых, в конце концов, жаловали дворянство. После революции таких родов осталось лишь несколько десятков, многие покинули страну, – расплывчато ответил Пётр Аннатольевич.

– Поздравляю, ты такой же вымирающий вид, как и мы, – негромко, чтобы наставник не слышал, сказал однокурснику Князев.

После обеда у них по расписанию было фехтование. Первое, куда их повёл, представившись, Валерий Кондратьевич, была оружейная. Он разрешил им выбрать любое оружие из лежавшего на полках.

– Я посоветовал бы графам, соответственно их положению, остановить свой выбор на мечах, – наблюдая за ними, сказал учитель. – Купцы издревле довольствовались кинжалом, так как он незаметен под одеждой. Нетитулованные дворяне в повседневной жизни зачастую были безоружны или тоже предпочитали кинжалы, однако были и исключения. Здесь вас никто не осудит, какое бы оружие вы не выбрали. Кроме того, по распоряжению баронессы, те из вас, кто достойно сдаст экзамен по владению своим оружием, по окончанию учёбы получит возможность оставить его у себя.

Раздались одобрительные возгласы, и молодые люди ещё более критично стали рассматривать великолепное оружие, уже не слыша слова преподавателя о балансе и уникальности представленных клинков.

– А если у меня уже есть кинжал? – шёпотом спросил друга Андрей.

– Выбирай меч, – пожал плечами Никола, взвешивая на руке небольшой кинжальчик, рукоять которого украшал узор из сапфиров.

– Ты возьмёшь его? – спросил Иван, уже выбравший самый обычный на вид меч.

– У меня меч уже есть, и я хорошо им владею. Думаю, мне не помешает освоить кинжал, – просто ответил Николай, удовлетворённо посмотрев на царапину, оставшуюся на пальце. – Даже точить не надо.

– Ну ты и мазохист, – прокомментировал Князев, вытаскивая из ближайших ножен меч.

– А почему нельзя выбрать этот? – раздался громкий вопрос Данилы, с завистью разглядывающего расшитые золотом ножны, висящие на стене, из которых выглядывала усыпанная драгоценными камнями рукоять.

– Этот уже выбран, – спокойно пояснил Валерий Кондратьевич. – Он принадлежит барону Шафирову.

– Опять этот выскочка, – пробубнил Волков, переходя к созерцанию незанятых мечей.