Глава 7. Назад к истокам

Спали юные графы, как убитые. Горный воздух и долгая дорога сделали своё дело. Стук в дверь был полной неожиданностью.

– Не открывайте, это так будят – вы привыкнете, – потянулся Николай, посмотрев в окно на вставшее из-за гор солнце.

Андрей, чья кровать находилась ближе всего к двери, плюхнулся обратно на подушку, накрываясь одеялом и повернувшись к стене, чтобы солнце не мешало спать.

– У нас минут двадцать до завтрака. Опоздаете – останетесь без еды, – бодро оповестил Муравьёв, открыв чемодан и достав брюки с рубашкой.

– И почему нам не поставили кровати в западной спальне – любовались бы закатом, – недовольно посмотрев на утреннее солнце за окном, проворчал Князев.

– Можно подумать, тебя сегодня оно разбудило, – усмехнулся Николай, подойдя к шкафу и беря своё полотенце.

– Эй, Ваня, подъём! – демонстративно пропустил мимо ушей замечание брюнет.

Однако Соколов как спал, так и продолжал беззаботно пребывать в объятиях Морфея, несмотря на солнце, лучи которого уже достигли его лица, и громкие разговоры в комнате.

– Здесь местность высокогорная и воздух разряжен. Через несколько дней адаптируется, – со знанием дела сказал Никола, приблизившись к кровати однокурсника и слегка его потормошив. – Граф Иоанн, извольте вставать, яства подадут с минуты на минуту.

Ваня ошарашенно вскочил, во все глаза взирая на нового друга.

– Чего?

– Так всегда будет меня Сиверс, мой наставник, если я не хочу вставать, – усмехнулся Муравьёв. – Одевайся, иначе на завтрак опоздаем.

– Ну и что? Сегодня воскресенье, – нехотя потянувшись за футболкой, ответил Ваня. Он впервые в жизни так сладко спал.

– Наши порции отдадут слугам, – пожал плечами друг.

– Ты хотел сказать, рабочим, – исправил Князев.

– Нет, Андрюша, именно слугам, – как маленькому пояснил Никола.

– И много их здесь?

– С десяток, не больше, – безразлично бросил Муравьёв, как само собой разумеющееся.

– Ладно, поверим тебе. А где здесь розетки? – первым входя в ванную и держа в руках электробритву, огляделся Андрей.

– Зачем? – удивился Николка. – Разве лампочки недостаточно? У нас в замке вообще электричества нет.

Брюнет так и застыл с прибором в руках, не веря своим ушам. Разве это ещё возможно – в 21-то веке! Почему-то ситуация развеселила Ивана. Вернувшись в комнату, он через минуту принёс однокурснику упаковку обычных одноразовых станков:

– Держи, мне они пока ни к чему, я на всякий случай купил.

– А ты отрасти бородку, в царское время это было в порядке вещей – наглядное свидетельство того, что ты уже мужчина и пора бы подумать о женитьбе, – посоветовал Николай.

– Скажешь тоже, – забирая станки, проворчал Князев. – Небось, сам бреешься топором?

– У меня пока с этим тоже не сложилось. Отец говорил, что начал бриться в девятнадцать, тогда же его впервые посватали моей матери. Так что ты у нас первый.

Каким-то чудом они умудрились привести себя в порядок до того, как за ними лично явился наставник. Организованной группой, к которой присоединились сонные Данил и Игнат, они спустились в столовую. Девушки со своей наставницей уже были здесь. Когда пришедшие расселись, баронесса дала слугам сигнал своим колокольчиком накрывать столы. Поварихи обслужили все три стола в считаные минуты. Подали обычную перловку, какао и на десерт яблоко.

После завтрака их ждала экскурсия по первому этажу их крыла. Слева от парадной двери располагалась раздевалка, за ней, напротив лестницы, оказалась оружейная. Открыв ключом дверь, наставник позволил им увидеть лежащие на полках и висящие на стене в ножнах мечи и кинжалы. Далее шёл довольно большой зал примерно в две их комнаты.

– Здесь у вас будет проходить фехтование, – пояснил наставник, прикрывая дверь зала.

Напротив оказался кабинет самого Петра Анатольевича, где им предстояло постигать премудрости этикета. Дальше по коридору была библиотека размером с тренировочный зал, а напротив неё располагался кабинет информатики. За последней дверью по коридору, аккурат под ванной второго этажа, обнаружился склад.

– Вот, Прохор Степанович, познакомитесь с новыми студентами, – добродушно поприветствовал завхоза академии мужчина.

Бойкий старичок, одетый в потёртые штаны и латаную, препоясанную выцветшим некогда красным поясом, рубаху в лаптях, причитая, стал копаться в многочисленных полках, возвышающихся до потолка. Юноши настороженно следили за его манипуляциями. Один Николай оставался совершенно спокоен: он уже видел Прохора, когда тот собирался отбыть по поручениям баронессы в город, и знал, насколько разительно меняется при этом его облик. А вот однокурсники, похоже, решили, что имеют дело с древним, потерявшимся во времени, старичком, который сейчас выдаст им в качестве школьной формы такие же шаровары, рубахи да лапти. И подозрения его товарищей усилились, когда старикашка продемонстрировал им богато расшитые кафтаны.

– Нам что, придётся ходить в ЭТОМ? – не сдержался Игнат, с опасением косясь на странное одеяние.

– Не волнуйтесь, вам они от силы понадобятся раз пять за учёбу, – успокоил их Пётр Анатольевич.

– Зачем? – на всякий случай уточнил Андрей.

– В Рождество и по окончании учебного года мы проводим балы. Танцам вас также буду учить я после новогодних каникул.

Кроме кафтанов с поясами и красных сапог, которые они видели разве что на старинных картинах, им всем по размеру подобрали костюмы для верховой езды и фехтования. Кроме этого в качестве школьной формы выдали фраки из тёмно-синего бархата, чёрные брюки и лакированные чёрные туфли.

– И всё-таки мы оказались в 17 веке, – забирая свою стопку одежды и новую обувь, прокомментировал Данил.

– Ошибаетесь, юноша, – спокойно возразил наставник. – Фрак до сих пор одевают на официальные мероприятия. И он предпочтительней пиджаков или смокингов. Кроме того, фрак подчёркивает малейшие изъяны в осанке, и вам ещё предстоит научиться его носить.

– И зачем мы вообще брали из дома одежду?

Несмотря на то, что вопрос Игната был чисто риторическим, Пётр Анатольевич вполне серьёзно на него ответил:

– Занятия у вас будут проводиться пять дней в неделю. На верховую езду и фехтование вы обязаны являться в своих костюмах, парадный костюм исключительно для балов. На все остальные занятия, на завтрак и на обед будьте добры появляться во фраке. В остальное время можете ходить, в чём заблагорассудится, не забывая, однако, о рамках приличия. В пятницу вечером прачка будет забирать у вас грязные вещи. Чтобы избежать недоразумений, позаботьтесь пришить ко всем вещам бирки. С наступлением холодов Прохор Степанович выдаст вам тулуп и валенки. Вы убедитесь, что для здешних морозов это единственно оптимальная одежда.

– А шапки-ушанки? – не сдержался Данил, за что и поплатился.

Старикашка засуетился и принялся рыться в ворохе меха, приговаривая:

– Ох, барин, барин. Не серчайте на старого Прохора. Как же я, старый вояка, запамятовал.

И на гору одежды оторопевшего Волкова легла самая настоящая шапка-ушанка.

– Кто-нибудь ещё желает получить шапку прямо сейчас? – искривил бровь наставник.

Однако все, отрицательно мотая головой, попятились к выходу, косясь на странного старика.

– Вот и замечательно. Отнесите одежду к себе и спускайтесь на обед. После обеда мы ещё раз навестим нашего уважаемого завхоза, и вы получите нитки, иголки и ткань на ярлычки, а также тетради и письменные принадлежности для учёбы.

Всю вторую половину дня они провели, пришивая и подписывая ярлыки к своей одежде. Чтобы было не так скучно, Андрей достал из сумки свой нетбук и включил музыку. Однако через три часа тот полностью разрядился: Князев не предполагал, что могут возникнуть проблемы с зарядкой, и ноутбук изначально был наполовину разряжен. Где теперь его подзаряжать, Андрей не знал. Оставалось надеяться, что получится договориться с учителем информатики и подключиться к пилоту компьютера. Ведь не от солнечных же батарей они работают! Хотя, наблюдая за вращением лопастей ветряных мельниц, он бы не удивился, если бы оказался прав.

– Значит, у нас будет верховая езда, фехтование, этикет, история и информатика. Всего пять предметов? – спросил Андрей, когда стало невмоготу сидеть в тишине.

– Этого более чем достаточно, – подтвердил правильность подсчётов Николай.

– Вы забыли танцы, – напомнил Иван.

– Они относятся к этикету, – не согласился Муравьёв.

– А девочки те же предметы изучают?

Николай задумался, вспоминая, что относительно воспитания девушек рассказывала баронесса, когда они летом смотрели с отцом академию.

– Если я не ошибаюсь, кроме истории и этикета у них будет вестись домоводство, литература и музыка.

– А какие тогда у них специальности? – заинтересовался Ваня.

– Ты что, настоящие леди всегда сидят дома, – решил блеснуть знаниями Андрей. – Вот их этому и научат. Выйдут замуж и будут нянчить малышей, вышивая в свободное время крестиком или читая романы.

– На самом деле, они тоже получат высокооплачиваемую специальность, – исправил друга Никола. – Они могут выбрать дизайн, журналистику или искусство.

– Искусство?

– Игра на музыкальном инструменте, вокал или живопись – выбрать можно любую отрасль. У нас, кстати, есть вариации в политическом направлении: предпочитаешь международную политику, получишь корочки дипломата; внутреннюю – диплом политолога.

– И нас действительно устроят по специальности? – не поверил Ваня.

– Конечно. В этом и смысл. Мы должны работать на тех местах, где хоть что-то можем дать людям и Родине. И мы должны позаботиться, чтобы больше не было того кошмара, что пришёл с революцией, если вдруг такая угроза снова возникнет.

– И ты думаешь, это реально? Нас же так мало!

– Есть ещё лицей в Москве, там учатся только юноши. Я сначала хотел туда поступить, но… – Николай задумался, что-то просчитывая в уме. – Хотя не удивлюсь, если это часть их заговора.

– Ты о чём? – не поняли друзья.

– Заговор отца и крёстного, барона Златова. Я же говорил, что они вознамерились всенепременно меня женить на Ангелине. В общем, я получил отказ, что весьма удивительно. На самом деле это чудо, что мы трое – потомки графов. Учитывая эмиграцию и ссылки, в России мы должны быть занесены в Красную книгу. Выше нас только князья Вяземские, которым и принадлежит Александровский лицей.

– То есть, графов больше не осталось? – посмотрел на кольцо Андрей.

– Почему? Есть некоторые, с той стороны Урала, – неопределённо махнул ракой Муравьёв. – Просто многие живут за границей и не думают возвращаться в Россию. Теперь ты понимаешь, почему на тебя учителя так смотрят? Возвращение потерянного или уехавшего рода – всегда праздник для всех нас! А для баронессы твой случай особенный: она сама была единственным выжившим ребёнком в роду, и стала по смерти отца обладательницей титула. Её выдали замуж за родовитого, но нетитулованного дворянина, который взял её фамилию.

– Он стал бароном?

– На самом деле, полноправным бароном стал мой крёстный, старший сын баронессы и отец Ангелины, Геннадий Николаевич. Но в те времена наши семьи почти ни с кем не общались, и отец всегда называл деда Николая бароном Златовым.

– Ясно. А вы правда в замке живёте?

– Ага, в самом настоящем.

К ужину вся одежда была подшита. Когда они спускались в столовую, во двор въехала та же вахтовка, что привезла их сюда. Это прибыли остальные студенты.

К удивлению всех, кроме Муравьёва, второй и третий курсы были ещё малочисленней.

– А что вы хотели? – дивился Никола. – Вычтите меня и Ангелину – мы могли продолжить учиться и дома, да ещё Андрея – про него вообще случайно узнали, вот и останется только шесть человек.