Сказка на Рождество.

Снежинка.

 Небо было декабрьски темным, огни города сияли ярче далеких звезд, не позволяя их лучам коснуться крыш засыпающих домов, и снежинки мягко кружились, тихо опускаясь на землю, собираясь пушистым белым ковром.

 Среди миллионов или даже миллиардов снежинок не было ни одной одинаковой, мечтательно высматривали они свой путь, чтобы опуститься на ветку дерева или на подставленную ладошку ребенка, спрятанную в варежке. Одна Снежинка увидела зеленую хвою елки, и подумала: «Пожалуй, это лучшее место для меня!» – и тихонько приземлилась на верхушку.

 А потом елку взяли и понесли, дерево качалось в такт шагам, но Снежинка крепко держалась и не падала. Она не знала, что выбрала местом приземления елочный базар. На самом деле, она не знала даже, что это такое – «елочный базар», и что приближался Новый год, и что… Она была такая юная, что еще совсем ничего не знала, кроме того, что ее, вместе с елкой, куда-то несли, а вокруг было очень красиво, и она внимательно смотрела на желтые шары света вокруг фонарей, на светящиеся окна домов, в которых разноцветными огнями светились гирлянды, на огромные неоновые снежинки, выросшие над улицами. Она не знала, что город украшен к празднику, и думала, что мир очень красив. И поэтому она ловила своими хрустальными ледяными гранями свет, чтобы ответить миру своей переливающейся красотой, стать частью этого мерцающего волшебства.

 Елку внесли в дом и установили в углу комнаты. Снежинке стало тепло и немного не по себе, но она твердо решила держаться своего места. Чьи-то руки стали вешать на елку стеклянные игрушки и длинный разноцветный дождик. Среди шаров, шишек и вытянутых сосулек сидела на елке Снежинка и чего-то ждала. Она чувствовала, что эта ночь – ее ночь – будет самой прекрасной ночью. И хотя она, подтаивая, начала терять свою граненую форму, Снежинка была счастлива. Она ждала.

 И дождалась: в полночь к елке пришли люди, чтобы взять подарки, разложенные у подножия дерева. Они обнимались и поздравляли друг друга с Новым годом, а Снежинка нежно мерцала на верхушке, на свой лад поздравляя их.

– Мама, мама, смотри, снежинка!

 Ребенок увидел ее, и потянул маму за руку.

– Да?– удивилась мама,– Странно, что она не растаяла в доме. Должно быть, она здесь, чтобы ты загадал желание на Новый год.

– Хочу… Хочу, чтобы выросли цветы, и можно было бегать босиком по траве и кататься на велосипеде, а еще купать в реке!

– Твое желание обязательно исполниться, только придется немного подождать,– мама обняла мальчика, и они вместе ушли.

 Утром люди вернулись к елке.

– Мама, а где же снежинка?

– Видимо, она отправилась исполнять твое желание.

 А Капелька воды на верхушке елки знала то, чего не знала вчера ночью Снежинка: что рано или поздно елка окажется на улице, и Капля попадет в землю, обязательно попадет, и встретит семена, спящие там до весны, и разбудит их, чтобы весной вырасти, превратившись в цветок…

Ночью в пещере.

Завернутый в ткань, лежал на сене ребенок. Прямо в яслях, на сене, перед их мордами – это собрались вокруг яслей осел, овечка, вол и баран. Они смотрели на ребенка, не веря своим глазам.

А дело было так: ближе к ночи, когда пастухи загнали их в пещеру после долгого дня, и животные собрались уже спать, в пещеру вошли люди.

– Совсем посторонние люди!– напомнил им баран.

– Ну да, посторонние, но они были такие уставшие.– заметил вол, много работавший в своей воловьей жизни.

А осел с грустными глазами добавил:

– И они были такие печальные…

– А женщина скоро должна стать матерью,– покровительственно сказала овечка.

Именно так все и было: печальные уставшие люди, мужчина и беременная женщина, вошли в пещеру, озираясь. Они искали ночлег, которого нигде не нашли. Женщина падала с ног от усталости и руками держала свой огромный живот, в который упирался изнутри ее ребенок, и касаясь его руки, еще спрятанной в ней, она закрывала глаза, терпеливо ожидая отдыха. Мужчина растерянно оглядывал пещеру.

Не о таком месте для своей семьи он мечтал. Но он оглянулся на женщину, бледную от усталости, на ее руки, лежащие на спрятанном в складках платья животе. Скоро родится малыш, неужели ему придется встретиться с этим миром в таком неуютном месте? Но другого не было. Они обошли весь город, заглянули во все окна и постучали во все двери. Им не было места. А пещера была пуста. Почти пуста – но разве могут животные помешать им выспаться?

И он начал раскладывать подстилку из сена, чтобы женщина могла лечь, не обращая внимания на животных, сгрудившихся в углу пещеры.

– Они что, останутся тут? Даже пастухи уходят на ночь, чтобы дать нам спокойно отдохнуть!– баран был вне себя от возмущения. А вол немного забеспокоился, ему казалось, что сена и на них четверых не вполне достаточно. Он любил поесть на ночь глядя.

Между тем, небо продолжало темнеть, и в пещеру начинал пробираться ночной холодок, щекоча кожу. Дерево возле входа, высокое и раскидистое, превратилось в черную пугающую фигуру, хватающую проходящих своими цепкими ветвями, которые были едва видны в ночи. Зато все ярче проступали звезды – овечка любила лежать у входа и смотреть на них, они были уютные, как утренняя роса на траве или капли на листьях после дождя. Она смотрела на их едва заметное движение, и оно убаюкивало ее.

Мужчина разжег огонь, и животные с благодарностью приблизились к теплу, все-таки, в нашествии незнакомцев на их пещеру были и хорошие стороны. Например, огонь.

– С огнем, все-таки, потеплее будет,– заметила овечка.

– И посветлее,– сварливо ответил осел.

На самом деле, свет ему не слишком мешал, но характер у него был желчный и недовольный. В смысле, характер был, и потому осел частенько был всем недоволен. Животные привыкли, и не обращали на него внимания, а пастухи тем более. Осел от этого делался еще недовольнее и уходил в сторону. Но потом возвращался, в компании было лучше, чем стоять одному.