Психушка. Между собой инвалиды так и называли Никольский филиал. Откашливаясь, поправлялись только в разговорах с чужими. Молоко в психушку Семен доставлял раз в три дня. Две дюжие бабы с фермы грузили бидоны в лодку. Пока отталкивался от берега, заводился, бидоны молчали. Дорогой принимались жаловаться Семену на жизнь: «Блин, звяк, блин, блин». Семен порой думал, что обитатели психушки выходили именно на звон бидонов, не на моторный гул. Они слышали, что хотели. Выучились видеть то, что их не тревожило, – разъяснял Цапля психиатрию.
Семен уже и сам не помнил, сколько лет навещал контуженного Летчика. Выбирал момент, когда в палате никого не было: не суетились санитарки, натирая пол или выплескивая в одно ведро из всех суден, не заходил Цапля с осмотром, – и начинал говорить. Глаза контуженного были широко раскрыты, голова повернута в сторону, как будто он обдумывал сказанное Семеном. И слова эти были так важны, что контуженный моргнуть боялся.