Бывают тексты, которые я читаю, как чувак из мема. Он там стоит у доски, исчерканной стрелочками и заклеенной бумажками, и яростно разгадывает некие хитросплетения. Только в отличие от чувака, в глазах у меня не безумие, а чистый восторг (я надеюсь).
«Белград» Нади Алексеевой – такой текст.
Что в нем происходит: главная героиня Аня переезжает в Белград к мужу Руслану, компания которого релоцировалась в Сербию. В этой вынужденной эмиграции всё не так – и с городом, холодным и неуютным, и с квартирой – вплоть до подоконников, в Москве они были широченные, а здесь окна «вовсе без них», и с браком спустя полгода разлуки (а может, и с самого начала, но предельно ясно это становится сейчас).
Оказавшись непонятно где, непонятно зачем и чтобы непонятно что, Аня тоскует, погружается в воспоминания о том, как жила в Ялте и писала роман о любви Чехова и Ольги Книппер, и эту самую любовь неожиданно встречает.
Линейно сюжет выглядел бы так. Да вот только линейность в пространстве этого романа превращается в кольца, те переплетаются по спирали, закручиваются в воронку – и ожидаемо взрываются в финале, не выдержав созданного напряжения.
«Каждое личное существование держится на тайне» – эпиграф к роману, и первая прямая отсылка к чеховской «Даме с собачкой». Эта параллель – на поверхности: Анна Сергеевна и здесь, и там – и здесь, и там она тяготится супружеством; чеховский Дмитрий Гуров – алексеевский Дмитрий Суров, и оба, конечно, женаты; собачку Аня тоже заведет. И даже знаменитая чеховская осетрина с душком здесь тоже прозвучит, просто сменив видовую принадлежность.
Но с этого слоя мы ныряем в следующий. Один из возможных прототипов дамы с собачкой – та самая актриса МХТ Ольга Книппер. Внутри «Белграда» – Анин текст о том, как Чехов встретил Ольгу и оказался с ней сначала в комнате с восточной ширмой и шалью в журавлях, потом – у алтаря, а в финале – в ящике из-под устриц, в котором жена привезла его тело из Германии (или в неком другом месте, но не будем спойлерить).
И вот уже Анин мир закольцовывается с миром Книппер. «Кровать, торшер, шкаф, батарея, окно казались театральными декорациями. Они лишь обозначали спальню. Вот поднимется занавес – и придётся Ане играть свою роль». А «кукловодить» ей будет Антон Павлович – как и Ольгой, что жаловалась на свое превращение в куклу. Чехов явится Ане в Ялте и обольет сарказмом Новый год в Белграде, пронесется там же в пролётке и даже – внезапно – поможет в казино.
Но ведь Аня здесь – и Чехов тоже. У него Белая дача, у нее бел град. Оба пишут и жалуются на редакторов. Ситуация «Без меня меня женили» отыгрывается в тексте у них обоих. Оба мучают и мучаются в любовных коллизиях.
Все становятся Аней, Аня становится всеми – и немудрено, что миры физически начинают проникать друг в друга. Мчит по Сербии поезд девятнадцатого века. Светится голубым телевизор в дореволюционной Ялте. Искрится и бьется током пространство в точках сближения.
Финал оборван – как и в «Даме с собачкой». Последующие события не названы – но ты и без этого знаешь, что будет.
Моя любимая часть – конечно, ялтинская. Сработал и «географический мэтч», и мэтч филологический – что я планирую читать теперь? Естественно, всю тысячу писем в переписке Чехова с Книппер.
Но и Белград хорош. Не зашел мне сначала – потому что подан через оптику Ани, живущей «как айсберг, еле высовываясь на поверхность». А в финальной части встаёт полно, объемно, трагически – и мощно закругляет историю.