Вообще-то в технологиях сборки на каждой планете есть свои фирменные фишечки. Типовое-то оно всё типовое, но особенности увидеть можно. Мелкие, но заметные, если знать, куда смотреть. Марки герметика, способы блокировки крепежа… Так вот, на Том Томе ничего знакомого я не нашла. Правда, возникало какое-то странное ощущение – словно он весь из себя такой высокотехнологичный и всё такое, но при этом собран грубо. Зато с огромным запасом прочности и надёжности. Это просто ощущение, не знаю, как объяснить.

Но это… как это говорят… ещё цветочки были. Самое веселье началось, когда я захотела проверить, не перепрошили ли Том Тому мозги. Да и интересно было: ведь считается вроде как, что полноценный искусственный интеллект создать невозможно, а Том явно не виртуальный ИИ… Кстати, вот это точно надо будет стереть перед тем, как дневник Маше отправлять. А то ещё захотят Тома поизучать, а оно нам надо?

Полезла я в ядро, а там… В общем, хочу очередную плату вытащить, крепёж отстегнула, а она сидит, как влитая. А с другой стороны к ней не подобраться. Не, технический лючок для обслуживания есть, да только он фальшивый. Даже винты – одно целое с корпусом. И физически в ядро не войти. Никак. А самое главное – я ведь очень хорошо представляю, какое «железо» нужно, чтобы на нём ИИ базироваться мог. Даже просто виртуальный или ограниченный. И вопрос на миллион: где оно? Тут поневоле начинаешь верить, когда Том говорит, что он живой. И байки вспоминать, что в Туманности механизмы оживают. Ну да, подобрали их в Солнечной, но где Тим и Том до этого мотались, и откуда они вообще взялись – одни лоа знают!.. И что-то мне как-то стрёмно стало. И даже мысль подключиться через нейрошлем и проверить Тома, как обычную систему, пришла и ушла. Да он и не дал бы, скорее всего.

Ну и естественно, Том Том не был бы собой, если бы не комментировал всё, что я делаю. Сообщил, что не любит медосмотры, что мы, люди, ничего в этом не понимаем, что идея лоботомии из любопытства ему не нравится, и вообще: «Сударыня, а вам часто при медосмотре снимали руки и ноги, чтобы посмотреть, какого цвета у вас нервы?». Но видно было, что внимание ему приятно. И он так, между делом, обмолвился, что у меня руки куда более ловкие, нежные и аккуратные, чем у Командира – ну, то есть у Тима.

– Но у тебя же это обратимо? – это я сказала, когда уже обратно его собирала.

– Можно же просто спросить. Неужели вы, сударыня, не знаете, что сначала надо провести беседу?

– А мы беседу ведём параллельно! Так удобнее. А что ты умеешь, Том? И что помнишь?

– Умею я всё, что надо боевому скафандру. Я могу защищать Командира, могу нейтрализовать цели. И в меня не заложены законы робототехники, поскольку я не робот. Ну и так, по мелочи. Отвечая на ваш второй вопрос, сударыня, скажу так: я помню своё первое включение. Хотя я вполне допускаю, что оно могло быть и не первым. Но у меня нет на этот счёт информации. В отличие от вас, мягкотелых, я не могу что-то забыть и потом вспомнить. Я или владею информацией, или нет. Я допускаю, что моя память была обновлена.

– А когда и где тебя первый раз включили?

– Тогда же и там же, где Командир пришёл в себя. На Мемориале Марса.

– Это такое место за Юпитером, – влез Тим. Он всю дорогу сидел, смотрел, как я в Том Томе копаюсь, и ржал периодически, а тут решил к разговору присоединиться.

– И как это было?

– Как? Очухиваюсь, он включается, и первым делом вижу сигнал о том, что воздуха на два часа. И что нас засёк корабль Марса. Они как раз Мемориал проверяли, вот нас и заметили.

– То есть ты в Пространстве был? Без корабля? – что-то уж больно весело он рассказывает. Явно врёт, но и правду ведь не скажет! Хотя я его уже не в первый раз спрашиваю.

– Ага.

– И что было до этого – никто из вас не помнит…

– Угу.

– И что? – Вот никак это у меня в голове не укладывалось. – Неужели не пытались установить, откуда ты? Не было ни пропавших кораблей, ничего?

– В том то и дело, что нет. Правда, ребята на Марсе потом сказали, что такое бывает.

– Чудесная формулировка! «Бывает!»…

– Они даже думали, что я – один из уснувших пилотов Мемориала. Что легенда правдива.

– В смысле?

– Есть легенда, что в Мемориале спят пилоты времён Зари. И если снова придёт враг, они проснутся и покажут ему, что не стоит лезть в систему.

Вот интересно, если я Тима ключом стукну, Том Том вмешается или нет? Неужели нельзя сразу всё рассказать?

– А Мемориал – это вообще что? И почему он не на самом Марсе, а неизвестно где?

– Почему – неизвестно? Вполне себе известно. Их несколько, Мемориалов. Один – место первого боя с мантисами, база на Обероне. Второй – на самом Марсе, в Олимпе. Город у подножья самой большой марсианской горы, вернее, потухшего вулкана. Третий – это в космосе инсталляция основного сражения Зари… И, кстати, ты опять на лингву перешла. Давай по-французски дальше.

– L'emmerdeur! Погоди… Получается, «зануда» – от того же корня, что и «дерьмо»? Ну и язык… – я затянула последний болт на спине Том Тома и проверила герметичность сборки, сначала вручную, потом запустила тестирование. – А сражение – это той самой «Зари»? Так это марсианский или террянский корабль?

– Заря – операция по освобождению Терры и Солнечной. Это корабль в честь неё назвали. Там и марсиане сражались, и терряне. Говорят, кстати, что и в Олимпе на Марсе есть не только боевые корабли, но и первые колонисты. В анабиозе. Сам город законсервирован. На Марсе вообще много легенд о прошлом. Они единственные, кто сохранил хоть что-то о том времени. Вообще у нас… у них, на Марсе, в Комитете Безопасности есть специальное подразделение из Чёрных Драконов – группа «Память». Их задача – установить обстоятельства гибели всех Первых.

– В смысле?

– В прямом. Они считают, что среди Первых не должно быть пропавших без вести.

– Бред какой-то!.. Это когда было-то? Пятьсот лет назад?

– Как-то так. Только их это не останавливает. До сих пор, вроде, ищут.

Про Первых я уже знала. Так на Марсе называют первых колонистов и их детей. Первое поколение. Они осваивали планету, первыми дали бой мантисам, организовали сопротивление… В общем, крутые ребята, и ничего удивительного, что на Марсе их уважают и память чтят. Если хотя бы половина того, что я о них слышала, правда, то такие Предки – это очень могущественные лоа. Но всё равно – полтыщи лет искать, кто, где и как погиб… Я бы так не смогла, наверное. Хотя уже поняла, что на Марсе народ хороший живёт, но странный местами.

Я вообще очень люблю слушать, как Тим про Марс рассказывает. У него прямо глаза загораются, и сразу видно, что ему приятно вспоминать. Правда, лучше не увлекаться, а то его уносит куда-то. В смысле, как тогда, на планете Ока. Тим связан с Марсом, точняк, но вот как именно? Нет, обязательно после Теллура надо будет туда слетать!..

– Марс местами странная планета. Иногда там появляются фантомы. Например, в эфире может зазвучать старая музыка. Или кто-нибудь увидит идущего по поверхности Чёрного Дракона, сделают перекличку, все на месте. А того и след простыл. Чёрные могут очень долго дышать на поверхности. И излучение им не страшно. Впрочем, сейчас почти любой коренной марсианин может минут десять-двадцать дышать местной атмосферой без последствий. Коренной житель Марса – это третье поколение считается. Бывают и исключения. Я, например, могу минут пять-десять дышать. А Драконы – намного дольше.

– А чем вы там дышите? Я ведь про Марс читала, там с кислородом всё плохо совсем. Ну, в смысле – его в атмосфере мало очень. И воздух для дыхания не годится.

Тим улыбнулся:

– Ну вообще, да, не годится. Но ты про марсианский геном слышала?

– Что-то читала… Но это же легенда вроде, нет?

Ну да, я «Путеводитель для начинающих путешественников по Вселенной» несколько раз перечитывала. И там прямо говорится, что это какой-то ген или комбинация генов, который позволяет человеку к самым сложным условиям быстро приспосабливаться. Но и там же написано, что никто этот ген не нашёл. А с другой стороны – взять ту же зону Шнайдера около Туманности. Вроде как нет там мутагенных факторов, так откуда те же амазонки взялись? В общем, я так понимаю, что никто толком про это ничего не знает. Ни про то, как поле Воронова-Бланко на человека действует, ни про марсианский геном. А Тим меня по голове потрепал:

– Не легенда. Есть что-то такое. Я в биологии не силён, но насколько я знаю, биологи Первых – фон Окле и Ланге – какие-то генетические программы для колонистов разрабатывали… – смотрю, Тим опять поплыл. – Ты не представляешь, какое это удовольствие – дышать на Марсе. Особенно в Олимпе, в парке. Воздух там…

– Тим…. Ти-им! Вернись, ты меня пугаешь… – вот стоило подумать, как его опять куда-то не туда понесло! В смысле – умильная улыбка и взгляд внутрь себя. Но я уже знала, что самый надёжный способ вывести Тима из этого состояния – какой-нибудь вопрос на другую тему задать. – А нет способа проверить, откуда человек родом? Генетический анализ или что-то такое?

– Не. Нету. Ну, то есть анализ-то провести можно, но только его с чем-то сравнивать надо. Если о генетике говорить. Можно по биохимии предположить. Но это если человек молодой совсем и на одной планете жил.

– А язык? Я ведь так понимаю, после «Последней надежды» амнезия не полная, что-то же ты помнил?

– Не знаю… – Тим лоб потёр, и я поняла, что надо этот разговор сворачивать, и побыстрее. – На Марсе на марсианском говорят, это смесь русского с немецким вроде. Я его быстро освоил. А какой у меня родной был…

– Так, погоди… О! Том Том! Какие у тебя были базовые настройки языка, когда ты включился?

– Космолингва и русский.

– То есть ты с Терры?

– Или с Марса.

– Ничего не понимаю…

Вот реально – ничегошеньки. То есть по всему выходит, что Тим и Том откуда-то из Солнечной. Но не может же человек просто так взять – и пропасть. А потом – ап! – и найтись. Легенды о спящих пилотах – это красиво и здорово, конечно, но даже если это правда, то как эту парочку в Пространство занесло?

Я, честно сказать, даже изображение Том Тома в кибермозг «Алады» загрузила, чтобы по базам прогнать и найти аналоги. Ну, и нашла. Ага. Лучше бы не находила. Потому что получалось, что Том больше всего похож на модели скафов из компьютерных игр о начале колонизации. Хотя у меня базы, конечно, не полные, так что надо повторить поиск, когда из гипера выйдем. Я ради такого даже за гиперсвязь заплатить готова. Хотя можно подождать до Теллура, там самые крутые кибер- и комм-системы делают, и базы данных у них ого-го какие! Может, что и найду. А Тим, когда я ему сказала, что Том Том на скафы из игрушек похож, только плечами пожал. «Да – говорит, – он точно не современный, но куда как более эффективный»…

В общем, всё было просто отлично, пока мы не вышли из прыжка и не оттормозились с релятивистских скоростей. Образно говоря, перестали быть лучом света и стали вполне себе материальным объектом, способным посылать и принимать передачи.

И сходу поймали сигнал пассажирского лайнера с Алианта на аварийной частоте гиперсвязи. «Атакован пиратами, прошу помощи»…