снова повстречал принцев; они отдыхали под чинарой близ живописного источника. Погонщик пожаловался, что долго искал, но так и не нашел потерянного верблюда. «И хотя вы назвали мне все его приметы, – сказал он, – я не могу отделаться от мысли, что вы посмеялись надо мной». Старший из принцев отвечал ему: «По названным приметам вы сами можете судить, собирались ли мы смеяться, над вами, а чтобы у вас не осталось сомнений, я спрошу у вас, не гружен ли ваш верблюд маслом и медом?» – «А я, – вступил в разговор второй брат, – скажу вам, что на вашем верблюде ехала женщина». – «И что женщина эта в тягости, – добавил третий брат, – судите же сами, обманываем мы вас или нет». Услыхав эти речи, погонщик подумал, что принцы украли его верблюда. Он решил обратиться за помощью к судье и, как только принцы въехали в столицу, обвинил их в краже. Судья приказал взять их под стражу и начал разбирательство. Император, узнав, что обвиняемые – юноши благородной наружности и, судя по всему, знатного происхождения, повелел привести их к себе; призвал он также и погонщика, чтобы услышать от него, как было дело. Погонщик рассказал все, что знал, и император, сочтя принцев виновными, обратился к ним с такой речью: «Вы заслуживаете казни, но я милосер