Little Secrets: His Unexpected Heir

© 2019 by Maureen Child

«Тот самый мужчина»

© «Центрполиграф», 2021

© Перевод и издание на русском языке,

«Центрполиграф», 2021

* * *

Глава 1

Джек Бьюканан слушал обсуждение интерьера для последней модели круизного лайнера «Судоходной компании Бьюканан», но мысли его были далеко.

Четыре месяца назад он был на войне в пустыне и принимал жизненно важные решения, а сегодня стоит в драпировочной мастерской на Лонг-Бич в Калифорнии и не знает, что лучше выбрать: кожу или ткань на сиденья в баре.

– Что прочнее? – спросил он, вмешавшись в спор между декоратором и обивщиком.

– Кожа, – в один голос заявили оба.

– В баре используйте ткань. – Джек указал на рулон темно-синей материи с серебристым люрексом. – Мы оформляем современный, красивый бар, и прочность меня интересует меньше, чем внешний вид. А черную кожу используйте на сиденьях в кабинках.

Мастера тут же начали это обсуждать, а Джек оглядел мастерскую – ею владел Дан Блэк и его сыновья Марк и Том.

Здесь все в стадии работы: табуреты для бара, диванчики, кресла и столы. В воздухе повис химический запах, слышался низкий рокот швейных машин.

Джек спрашивал, зачем он здесь. Он – исполнительный директор компании. Разве ему некого послать вместо себя, того, кому он доверяет. Но быть здесь сегодня самому – его идея. Он решил погрузиться во все детали бизнеса. Он десять лет этим не занимался, поэтому восполнять надо многое.

Джек, его брат Сэм и сестра Касс – все они принимали участие в делах компании с юных лет, начиная дворниками, поскольку отец был убежден, что дети, воспитанные в богатстве, вырастают дураками.

Отец постарался сделать так, чтобы его дети узнали, что такое настоящий труд, работая наравне с другими служащими. И их могли уволить, если они не справлялись. Томас Бьюканан вырастил детей в уважении к тем, кто на них работал, чтобы они никогда не забывали, что без этих трудяг семейного бизнеса не будет. Поэтому Джек, Сэм и Касс прошли все уровни в компании. Они покупали автомобили на свои деньги, сами платили за страховку, и если хотели носить модную одежду, то копили деньги.

Сейчас, оглядываясь назад, Джек понимал, что это правильно. Конечно, тогда он не очень был доволен, но зато сегодня мог занять должность исполнительного директора благодаря отцу и его требованиям.

«Судоходная компания Бьюканан» имела интересы по всему миру, строя круизные лайнеры, торговые и рыболовецкие суда. Брат Джека, Сэм, занимался этим из Сан-Диего.

Компанию основал прадед, всего с одной рыболовной лодкой. Бьюкананы жили на побережье Калифорнии еще до золотой лихорадки. Многие скупали землю, занимались раскопками, чтобы сколотить состояние, а Бьюкананы обратили свои взоры к морю. Репутация компании всегда была высокой и безупречной, и Джек хотел продолжать в том же духе.

Их последний круизный лайнер будет первоклассным, современным, чтобы полностью соответствовать названию «Королева моря».

– Мистер Бьюканан, – окликнула его декоратор, и Джек вернулся к реальности.

– Да. В чем дело?

– Надо определиться с высотой стульев и шириной кабинок в баре…

Джек поднял руку, чтобы она не продолжала:

– Мисс Прайс, вы сами с этим справитесь. – Чтобы не обидеть, добавил: – Я доверяю вашему мнению.

– Конечно, конечно… Я вышлю вам факсом полный отчет обо всех сегодняшних решениях.

– Прекрасно. Спасибо. – Он, прощаясь, пожал руку Даниелу Блэку, помахал работникам мастерской и ушел.

На улице на него налетел сильный, холодный, с запахом моря ветер. Небо было ясное, голубое, этот уголок города излучал энергию.

Он не был готов возвращаться в офис компании, в роскошный кабинет, отвечать на телефонные звонки и просматривать отчеты, сидеть, как привязанный, за письменным столом. Джек направился к своему автомобилю, сел и быстро уехал. Уехал от работы, ответственности и от зудящего беспокойства. Джек ехал туда, где ему будет спокойно.

О’кей, может, «спокойно» неправильное слово, признал он двадцать минут спустя. Плотная толпа на Главной улице Сил-Бич, оглушающий шум и запахи из ресторанов, кафе и булочных-пекарен поглотили его.

Джек Бьюканан протискивался через летнее скопление людей на тротуарах. Он дома уже четыре месяца после последней командировки и до сих пор не привык находиться среди такого количества народа. От этого он чувствовал раздражение, каждый нерв в теле натянулся и, казалось, сию секунду лопнет.

Нахмурившись, он обошел двух женщин, которые остановились посередине тротуара, обсуждая фасон туфель. О господи! Покачав головой, он ускорил шаг, сторонясь остолопов-туристов, подростков с досками для серфинга и детей, со смехом носившихся туда-сюда.

Летом в южной Калифорнии всегда полно туристов, которые стекаются со всех концов света. Обычно Джек избегал толпы, стараясь не слишком удаляться от здания своего офиса и пентхауса, где жил.

Но хотя бы раз в месяц он заставлял себя ходить среди толпы, чтобы понять, может ли это вынести.

Людское окружение возрождало подозрительность, необходимость быть начеку. Он ненавидел себя за это. Но четыре месяца, проведенные дома, далеко от поля боя, не настолько долгий срок, чтобы уменьшить защитные инстинкты, которые сохранили ему жизнь в пустыне. Он заставлял себя побороть свою настороженность, не желая, чтобы то, через что он прошел и что видел, управляло им, постоянно влияло на него.

Из-за угла пулей вылетел мальчишка и столкнулся с Джеком. У Джека моментально сжался каждый мускул, он поймал мальчика за плечо, чтобы тот не упал:

– Смотри, куда несешься!

– Простите, мистер.

– О’кей. – Джек отпустил его. – Просто смотри вперед.

Мальчик побежал к пляжу и пирсу в конце улицы.

Джек смутно помнил, каково это – быть десятилетним, а перед тобой целый мир летних развлечений. Сколько же времени он не был на Сил-Бич? Уже месяца два.

Эта часть побережья лежала вдоль Лонг-Бич, где он жил и работал. Воспоминания – это тяжкий груз, и он старался избегать их, поскольку они никуда не приведут. Но помимо воли в голове вертелись образы.

В прошлом декабре он был в кратковременном отпуске: две недели, чтобы повидать семью и отдохнуть. Первые несколько дней он навещал отца, брата и сестру, а затем предпочел уединиться. Он приходил на пляж на ночь глядя, чтобы походить по песку, услышать шепот моря. И однажды ночью он встретил… ее, красавицу.

Лунный свет падал ей на волосы, на кожу… Он почти убедил себя, что она ему привиделась. Но тут красавица повернула голову и улыбнулась.

Ей следует поостеречься. Женщина одна в темноте на пляже… Рита Маркетти оказалась умной, осмотрительной и не из робких. Они разговорились, а на следующий день встретились. И на следующий тоже. Остаток отпуска он провел с ней, и каждый момент тех дней запечатлелся в его мозгу живыми, переливающимися красками. Звук ее голоса, музыка ее смеха, блеск глаз и шелковая кожа.

То далекое время закончилось. И не вернется. Это он себе обещал. Никогда опять у него не будет потерь и страданий, и никогда он не сблизится ни с кем, никому не принесет боли собственными потерями.

Этот суровый урок он усвоил в горячих песках далекой страны. И этот урок преследовал его до сегодняшнего дня. Урок был настолько тяжел, что даже просто пройти сквозь толпу становилось испытанием: затылок кололо, и он собирал в кулак всю свою волю, чтобы не убежать прочь.

Но Джек заставил себя не поддаваться панике и продолжал идти, глядя на обычную жизнь. Играли уличные музыканты, им кидали долларовые бумажки в раскрытые футляры гитар. Хозяева кафе выставляли столики перед входом, привлекая посетителей, дальше по улице в дверь булочной-пекарни тянулась очередь.

Очевидно, у этой пекарни были завсегдатаи, раз десятки людей – подростки, женщины и мужчины, туристы и служащие – терпеливо ждали возможности пройти в открытую дверь. Подойдя ближе, Джек вдохнул вкусные запахи и заглянул в широкую витрину. И замер, когда до него донесся знакомый смех.

Он похолодел. Он узнал бы этот смех где угодно. Гортанный, густой, заставивший его вспомнить долгие жаркие ночи, вспомнить страстные карие глаза.

Он пытался забыть ее. Думал, что похоронил воспоминания, но сейчас они вернулись, нахлынули на него.

Это она! Не может быть. Джек прошел мимо очереди и оказался в булочной. Он шел на звук этого смеха. Он должен увидеть, должен знать.

– Эй, пижон! – окликнул его длинноволосый серфингист. – Конец очереди сзади.

– Я не буду ничего покупать, – огрызнулся Джек и окинул парня таким взглядом, что тот замолчал, лишь пожав плечами.

Джек двигался мимо столиков и стульев, через толпу покупателей у прилавка со стеклянной витриной. Кругом шум голосов, веселое позвякивание старомодной кассы, но Джек не обращал на это внимания – его глаза искали женщину, которую он до сего дня не рассчитывал снова увидеть.

Раздался тот самый смех, и он развернулся на звук подобно тому, как волк находит подругу, учуяв ее по запаху. Сердце гулко билось, стуком отдавалось в ушах… и Джек увидел ее. Все другое в зале куда-то исчезло.

Рита Маркетти. Джек затаил дыхание и уставился на нее. Он не сводил с нее глаз, казалось, целую вечность. С открытой веселой улыбкой она смотрит на покупателя и смеется. Что, черт возьми, она делает в пекарне на Сил-Бич в Калифорнии, когда живет в Огдене в штате Юта?

Он наблюдал за ней: она улыбалась и смеялась с покупателем, упаковывая ему печенье в высокую красную коробку и ловко завязывая белую ленточку. Руки – маленькие, проворные. Большие шоколадные глаза излучают тепло, длинные курчавые волосы убраны в хвост, который покачивается при каждом движении. У нее золотистая кожа, полные губы. И хотя она маленького роста, фигура у нее пышная. Память его не подвела. Кровь прилила к паху, в голове легкость. Его охватил целый шквал чувств: радость, злость на прошлое, с которым расстался, и желание, такое жгучее и сильное, что стало трудно дышать.

Его пристальный взгляд, должно быть, привлек ее внимание. Она подняла голову и оглядела зал. И встретилась с Джеком глазами. Глаза у нее расширились, рот приоткрылся, и она поднесла руку к горлу, словно ей тоже стало трудно дышать. Не отводя от него взгляда, она отошла от прилавка, обошла витрину. Джек был абсолютно не готов увидеть то, что увидел.

Она беременна.

И большой срок.

На круглом выпирающем животе натянулась ярко-желтая футболка. Белые капри чуть ниже колен. Туфли-сникерсы без задников тоже ярко-желтые, в тон рубашки.

Он увидел, отметил все это в долю секунды. Взгляд снова приклеился к ее животу. Сердце Джека совершило кульбит. У него миллион вопросов, но он не успел задать ни одного, потому что Рита бросилась ему на шею.

– Джек! – Она обняла его, но, заметив, что ответной реакции нет, отступила назад, и улыбка исчезла. – Каким образом ты здесь? Я думала, что ты умер. Я ничего от тебя не получала и…

Он бросил взгляд вокруг – на них обращали внимание. Не хватало еще, чтобы их разговор услышали. А им – взгляд снова упал на ее живот – есть о чем поговорить.

– Не здесь, – негромко произнес он. – Давай пройдемся.

– Я на работе. – Она указала на очередь покупателей у прилавка.

– Сделай перерыв. – Джек спиной чувствовал, что на них смотрят. Надо убираться отсюда, и поскорее. Но без Риты он не уйдет. Ему нужны ответы на вопросы, и он их получит. Она здесь, и она беременна. Судя по размеру живота, месяцев шесть, а это означает, что они обязаны поговорить. Сейчас.

Она нахмурилась. Он угадал ход ее мыслей: ей не нравится, что он командует; она удивлена его появлением; она хочет получить ответы на вопросы не меньше, чем он.

Рита позвала рыженькую девушку за прилавком:

– Кейси, я уйду на перерыв. Вернусь через пятнадцать минут.

– Мы можем не уложиться в пятнадцать минут, – предупредил Джек, когда Рита уже шла к двери.

– Уложимся, – бросила она через плечо.

Он в два шага нагнал ее и взял за руку. Как только они вышли, она выдернула свою руку.

– Я могу идти самостоятельно, Джек.

И больше ни слова.

Рита направилась к пирсу по тенистой улице. Джек полюбовался на нее пару минут. У нее и раньше была аппетитная попка, и он будет глупцом, если сейчас этим видом не насладится. Он успел забыть, какая она миниатюрная. Но не хрупкая. И у этой женщины был взрывной, несдержанный характер, что ему нравилось. Но прямо сейчас ему следует думать о другом. Почему она в Сил-Бич? И беременна?

Джек быстро приспособил к ее походке свои шаги. Они остановились на красный свет у Океанской авеню. Через улицу простирался пляж, дальше – пирс и океан. Даже на расстоянии можно различить серфингистов, разрезающих досками волны, рыбаков на пирсе и велосипедистов, гоняющих вдоль боковой дорожки.

Пока они ждали сигнала светофора, он смотрел на Риту, и его взгляд неизменно притягивался к ее животу. Он в растерянности взъерошил волосы. Да, ему следовало написать ей, как обещал. Надо было связаться с ней, когда окончательно вернулся домой. Но он вернулся из такого места, о котором ни с кем не хотел говорить. Черт, даже семья не могла вытянуть из него ни слова.

– Как давно ты уже дома? – спросила Рита. Ее голос был едва слышен за шумом машин.

– Четыре месяца.

Она посмотрела на него, и он прочитал гнев и грусть, золотой блеск в темно-шоколадных глазах погас.

– Рада это узнать.

Зажегся зеленый свет, и она переступила через бордюр. Он опять взял ее за руку и крепко держал, несмотря на то что она хотела оттолкнуть его.

Как только они перешли улицу, Рита отдернула руку, и он пошел следом за ней, а она направилась к скверу на краю парковки. Сильный ветер развевал ее волосы, завязанные в хвост, и полы его пиджака.

Она оглянулась на него и заговорила с болью и досадой:

– Я думала, что ты умер.

– Рита.

Она покачала головой и подняла руку, чтобы он замолчал.

– Я так думала. Ты сказал мне, что напишешь. И не написал. Ты дома уже четыре месяца, но не искал меня.

Джек вздохнул и признался:

– Нет, не искал.

Она качнулась, словно он ее ударил.

– Ничего себе. И ты даже не извиняешься?

– Нет, не извиняюсь. – Он не сводил глаз с ее лица. – На это были причины.

– Не терпится узнать, что же это за причины.