Отзывы на книги автора «Мо Янь»

В 2012 году Мо Янь получил нобелевскую премию за «галлюцинаторный реализм, с которым он смешивает сказку, историю и современность».

И вот, три года спустя я читаю центральный в творчестве автора роман, представляющий собой эпопею в семи книгах. И что я могу сказать?

Большая грудь. Широкий зад. Кровь. Кишки. Доброта. Аминь.

Дальше...

По-хорошему, надо бы поставить точку, как и сделал сам автор (я не шучу, этот удивительный китайский роман начинается со взгляда лютеранского пастора на икону Девы Марии с младенцем, а кончается, когда в ушах героя сама собой звучит христианская молитва) и просто искренне порекомендовать всем тем, кто хоть немного мне доверяет, познакомиться с книгой. Это как раз тот случай, когда любой опыт прочтения (прочувствования? проживания? анализа? ) будет глубоко индивидуальным и многое дающим читателю, а долгое послевкусие – гарантированно.

Сравнение книг с яствами и алкоголем стало на ЛайвЛибе уже почти дурным тонов, но тут такое дело, что из песни слов не выкинешь – три года назад я познакомилась с Мо Янем как автором алкогольно-гастрономической крышесносной «Страны вина», феерии с поеданием младенцев и прочими радостями жизни, которую кто-то из рецензентов назвал «алкотрешсатириконом». И вот – новая встреча с автором.

Откровенно провокационное название и, неожиданно, трогательное посвящение матери. Длинный список персонажей, будто в пьесе. Пропускаю в нетерпении. Чего же ждать? Постмодернистских игрищ? Извращенной эротики?

***

Быстро читаю первую книгу. Рождения. Смерти. Кровь. Кишки. Доброта. Реализм? Беспощадность? Любовь?
Несмотря на то, что впереди еще более восьми сотен страниц, Мо Янь не тратит время на прологи, описания и введение читателя в курс дела, я просто в одно мгновение оказываюсь «где-то в Китае» (ни одно из названий мне ничего не говорит), в деревне, в пугающей близости от жизни-как-она-есть.

Большегрудая и широкрозадая женщина рожает восьмого, ослица не может разродиться первенцем, на улице паника, мирные китайцы убегают от японских солдат, которые вот-вот захватят деревню, дочери роженицы ловят креветок в реке, кто-то поджигает мост, рвутся снаряды, кровь смешивается с водой, идут бойцы сопротивления, страх, паника, адреналин, 18-летняя старшая дочь роженицы ловит взгляд смуглого партизана, бой, мешаются в кучу кони, люди, кровь, кишки, к ослице бежит ветеринар, семья немых забивает кур, рождается здоровый мулёнок, солдаты убивают свёкра и мужа роженицы, японский военврач спасает новорожденных близнецов: долгожданного мальчика (первого и единственного сына) и с рождения ненужную, восьмую среди сестер девочку. В патриархальной китайской провинции «главой семьи» становится прежде бесправная (ибо мать только дочерей, не сыновей) невестка – Шаньгуань Лу.

Кровь, кишки, доброта. Но не только. Ещё, и это ошеломляет и не сразу укладывается в голове, - красота. Нет-нет, не эстетика смерти, к которой мы привыкли у Юкио Мисимы и других, а красота сплетения жизни и смерти, обещающих возрождение. Умирающий солдат падает в пруд, откуда взлетают испуганные белоснежные бабочки (Ангелы? Духи местности? И или просто бабочки?), а изо рта юноши выскальзывает чудом спасшаяся золотая рыбка (Душа отлетела? Автор «так видит»? Я фантазирую?). И таких деталей – десятки, если не сотни. Пытаюсь осмыслить, что такое я вообще читаю. Это не игровой постмодернизм «Страны вина», а нечто совершенно иное. Но что? Жестокий предельный реализм, который в страхе хочу «поэтизировать» или китайский символизм? А ведь это пока присказка, сказка-то – впереди, думаю я, и решаю, наконец, посмотреть на список персонажей.

Больше похоже на список «за упокой» - «убита», «казнена», «осуждён», «покончила жизнь самоубийством во время культурной революции», «умерла от застарелой болезни», «выпрыгнул из поезда и погиб» и так далее в таком же ключе. Ничего не скажешь, умею я выбирать книги – самое то, после «Архипелага ГУЛАГ», - думаю я, но я уже ступила на зыбкую почву затягивающей мояневской прозы, назад пути нет. Иду вперёд…

Надолго остаюсь в уезде Гаоми провинции Шаньдун и вместе семьей Шаньгуань переживаю набеги японцев, сменяющиеся победами и властью бойцов антияпонского сопротивления, националистов, отрядов армии «народного Китая» (и, да, это разные военные и политические силы) — и всегда сопровождающее эти события насилие, тяготы, лишения и страдания, потом «мирные десятилетия» правления «великого кормчего» («большой скачок», «культурная революция» и т.д.), которые уносили не меньше жизней, и ломали не меньше судеб, чем немирные. Роман охватывает почти весь 20-й век, основное действие начинается в конце 30-х и, с флешбэками и отступлениями, продолжается до 90-х годов. Семья Шаньгуань живет. Или выживает?

Я бы сказала – живет. Вопреки всему. И благодаря матери, «матриарху» семейства» - Шангуань Лу. Сам Мо Янь говорил, что «при написании романа задался целью исследовать самую суть человечности, прославить мать и материнство и объединить в едином символе материнство и землю».

И это блестяще удалось мастеру. Мать в этом романе не только центральный персонаж, не только человек (или божество?), дающий жизнь, но и сила, поддерживающая жизнь во всех окружающих – родных и неродных, богиня, готовая жертвовать собой во имя людей и во имя каждого (любого, даже враждебно настроенного) человека.

При этом Мать ни разу не «святая» в общепринятом понимании, у этой замужней женщины все дети – от разных отцов, одну из дочерей она продаёт русской эмигрантке (один из многочисленных «русских следов» романа), допускает продажу другой в публичный дом, совершает убийство, и этим список её «грехов» не исчерпывается. Но она безгрешна. Потому что Мать. Потому что такова Доброта.

Уже потом я прочитала, что название книги Мо Яню «пришло в голову после созерцания древней статуэтки – женской фигурки из камня с выступающими грудью и ягодицами».

Дочери Матери, сёстры Шангуань выступают как будто не столько самостоятельными личностями, сколько дополнениями к образу Матери. Они, подобно цветам на лугу, расцветают одна за одной, по старшинству и по природному порядку вещей и делают свой выбор судьбы (читай – мужчин) не на основании разума, расчета или хоть какой-то логики, это всегда некое чудо, ощущение, порыв, взрыв бьющей изнутри неудержимой энергии. Пути сестер разнообразны и, в этом смысле, их можно воспринимать как некую «карту судьбы» китайских женщин, но их пути никогда не против природы, женственности, их изначально «материнской» сущности. Зятья Матери (законные и незаконные) – это очень разные, но всегда по-своему сильные, мужественные и яркие мужчины.

«Из ублюдков настоящие мужчины вырастают. Ваша семья вон какая необычная. И Ша Юэлян, и Сыма Ку, и Пичуга Хань, и Сунь Буянь, и Бэббит».

Женщины любят мужчин (героя сопротивления, который позже станет врагом народа, политкомиссара, американского летчика, немого громилу и т.д.), но… мужчины рождаются для Дела (часто – короткого и бессмысленного и не дающего ни славы, ни богатства), до детей, родившихся по ходу Дела им часто дела нет:

«- Помираете вот… Сбегаете, бросаете одну. Ну как тут жить, когда столько ртов кормить нужно? Господи Боже, небесный правитель, ну скажи, как тут жить дальше?»

Но что это я все про женщин – ведь есть же герой, единственный сын Матери, маленький Цзиньтун («золотой мальчик»)! Вроде бы растет в условиях «наибольшего благоприятствования», но… чересчур привязывается к материнской груди и на всю жизнь остается мальчиком, одержимым грудью. Эту привязанность Мо Янь будет иллюстрировать как на физическом, так и на символическом уровне. Ирония судьбы – полукровка (шведо-китаец – экзотика, да?), с младенчества окруженный любовью множества женщин, готовых ради него на всё, он вырастает… никем. Его судьба иронически отражается в его будущей «карьере», содержащей попытку скрещивания золотого фазана, страуса и павлина. Феникса не получилось. Как не получилось из «золотого мальчика» мужчины. Не только золотого, но и вообще – никакого. Женщина, которую он способен «завоевать» - только мёртвая женщина (и это не фигура речи, а эпизод жизни Цзиньтуна), живые женщины неизменно его сильнее. Трагедия? Быть может. Но, по моим ощущениям, не для Мо Яня. Для него – жизнь мудрее наших о ней представлений. И жизнь продолжается…

Когда жители Поднебесной узнали о том, что представитель Китая удостоился Нобелевской премии в области литературы, в сознании людей произошел поистине "культурный переворот": все книги новоявленного лауреата исчезли с прилавков китайских магазинов в течение нескольких дней после признания Мо Яня самым выдающимся писателем 2012-го года. В рекордные сроки маэстро Гуань Мое, известный всему миру под псевдонимом "Мо Янь", стал богатейшим писателем Китая. И дело вовсе не в том, что Мо Янь являлся самым известным и популярным творцом в своей стране, просто сам факт обладания медалью из Стокгольма сделал писателя новой "иконой" современной китайской прозы, и каждый уважающий себя обитатель Поднебесной империи счел нужным приобрести хотя бы один роман первого гражданина КНР, получившего Нобелевскую премию по литературе.

На сегодняшний день Мо Янь по праву считается одним из наиболее выдающихся представителей Дальнего Востока. Его творчество, не имеющее грани между реальностью и галлюцинацией, стало образцом новой китайской литературы. Но сам автор не считает себя великим, полагая, что мировые премии - не показатель мастерства и гениальности писателя. Для Мо Яня главным критиком всегда будет оставаться простой читатель.

За годы многолетнего и плодотворного творчества Мо Янь написал немало достойных, уникальных в своем роде романов. Но как и каждый серьезный писатель, Мо Янь из всех своих произведений выделяет главный, самый значимый для его творчества труд, принесший не только всенародную слову, но и длинную вереницу диспутов, которые не прекращаются и по сей день.

"Большая грудь, широкий зад" - opus magnum Мо Яня. Этот роман, написанный с грандиозным размахом, пережил 3 масштабные правки с момента первого издания 1996 году. Мо Янь не скупился на подробности, он воссоздавал на книжных страницах историю Китая от падения династии Цин и до конца "культурной революции". Книга, сравнимая лишь с "Жестяным барабаном" Гюнтера Грасса и "Сто лет одиночества" Габриэль Гарсиа Маркеса, пугает и завораживает читателя своей массивностью. С первых строк нас поглощает описание жизни семьи Шаньгунь, за образами которых кроется глубокий символизм. Автор будто нарочно заставляет отвлечься от буквальности текста, выписывая на первых страницах судьбы каждого героя, коротко и цинично (точно в этих словах сокрыта вся суть тогдашней жизни простого китайца). Мо Янь изучает психологию людей, чьи жизни долгое время стоили меньше, чем козьи или ослиные. Он хочет, чтобы вместе с ним мы прошли сквозь этапы строительства КНР, наблюдая за рутинной эссенцией его персонажей, и чтобы эта история не выглядела излишне серой, Мо Янь представит нам уникальную возможность надеть очки, стекла которых будут сделаны из бурлескно-гротескных материалов. Да, в галлюциногенном мире Мо Яня невозможно не запутаться (сразу вспоминается история деревни, в которой обитало семейство Буэндиа), но роман стоит того, чтобы его прочитал каждый ценитель высокой прозы.

Главным героем выступает невероятно странный, вызывающий сочувствие персонаж Шаньгуань Цзиньтун (Цзиньтун в переводе с китайского означает "Золотой Мальчик"). Он - полукровка, родившийся от связи между китаянкой и шведским миссионером-пастором. Для Китая того времени родившийся мальчик выглядел крайне диковинно: обладатель золотых волос, с европейскими чертами лица, он был рослым и крепким. При других обстоятельствах у него могла бы сложиться другая, нормальная и даже счастливая жизнь, но, увы, ребенок стал жертвой писательской коварности Мо Яня. Дело в том, что гениальный автор решил изучить душу человека, страдающего патологическим пристрастием к женской груди, физическим и моральным. До конца своих дней Цзиньтун, обладающий ошеломляющими умственными данными, так и останется "духовным карликом", привязанным к материнской груди, он не сможет сделать из себя личность. Медленно впадая в безумие, он будет окружен всевозможной женской заботой: восемь сестер, мать, фанатично обожающая сына, в будущем жена, - все они будут подводить китайца-полукровку к самому дну существования. Шаньгуань Цзиньтун - символ крайне робкий, олицетворяющий "потерянное поколение китайских интеллигентов", от которых жестокая история предпочла избавиться с помощью извергающихся красных вулканов власти. Цзиньтун не защищен от реальности, и душевная болезнь, с каждым годом прогрессирующая, вынуждает его стать преступником, а затем проводить средний возраст в амплуа "безумного извращенца". В самом конце романа, когда Цзиньтун окончательно упал в низ общества, мы видим, как болезнь съедает его изнутри и со смертью матери "умирает" и он сам, саморазрушаясь.

В этом романе Мо Янь, подобном умелому художнику, вырисовывает весь Китай, затем вскрывая картину литературной галлюцинацией. Мы видим на полотне его творчества всю жестокость, ужас, цинизм того периода, а персонажи Мо Яня - эти несчастные люди - символы целой эпохи. Тут нет сюрреализма "Страны вина", - только жизнь, как ее видят глаза китайского мэтра.

"Большая грудь, широкий зад" - роман, который стоит читать. Не стоит пугаться названия книги, ведь как сказал сам Мо Янь: "Кого в наши дни можно испугать подобным?". Каждая страница текста - шедевр гротеска и символизма. Сложные образы персонажей заставляют задуматься об истории человечества, а препарация души главного героя - взглянуть на мужчину, изначально обреченного существовать под тяжестью фатальных обстоятельств.

"...И без всякой опаски признаю, что духовный мир Шаньгуань Цзиньтун списан с меня, - пишет Мо Янь в предисловии романа. - Ведь один уважаемый мною философ как-то сказал: " В глубине души каждого современного китайского интеллигента кроется маленький Шаньгуань Цзиньтун..."

С "Лягушками" все пошло сразу бодро. Здесь сюжет интересный, персонажи понятные, четко выстроена линия событий. Погружаемся в провинциальный Китай эпохи политики "Одна страна-один ребенок". После просмотра документального фильма "Нация одного ребенка" книга оказалась очень кстати, раскрыла подробности того, как программа партии реализовывалась на местах. Трагично, жалко семьи, которым пришлось это пережить.

В книге не было каких-то сюрреалистических описаний, наоборот, очень жизненно. При этом художественный стиль довольно интересный, образный. После этой книги возникло взаимопонимание с автором, и наверное вернусь и к "Стране вина".

Что я знала о китайцах?
Что у них коммунизм. И что они живут по принципу «одна семья – один ребенок». Но я никогда не задумывалась как это правило работает в жизни. Теперь знаю. Книга приоткрыла мне шоры. И я крайне расстроена.
Структура книги
Книгу можно разделить на два блока:
1-й – письма драматурга Кэдоу литератору Сугитани. Я стараюсь избегать эпистолярного жанра в книгах – не люблю я его. Но здесь каждое письмо - это воспоминания о прошлом, это рассказ, охватывающий большой временной период. Это не переписка, ответов литератора здесь нет.
2-й – пьеса «Лягушки» - вот это было для меня неожиданностью. Но пьеса органически вписалась в книгу, являясь её продолжением.
В целом книга охватывает события жизни Китая с 1950 по 2010 годы.
Герои
В аннотации заявлено, что ГГ – это Вань Синь – акушерка.
Я бы сказала, что ГГ здесь её племянник – Кэдоу, который пишет письма-воспоминания, он же сочиняет пьесу, все события в книге мы смотрим его глазами от рождения до 60-ти лет.
Хотя нет, не так, ГГ – это Сообщество контроля рождаемости населения Китая.
О чем книга
В 1960-61 гг в сорока деревнях Китая не родилось ни одного ребенка – причина – голод. Но осенью 1962 г собрали большой урожай батата – голод кончился и в следующем году родилось много «бататников». Государство стимулировало рождаемость.
Тетушка Вань Синь, акушер - гинеколог помогла появиться на свет 10000 малышей...
А вот в 1965 г рождаемость растет еще более стремительно… И тут правительство забеспокоилось: «Не проводить планирования рождаемости нельзя, если пустить дело на самотек, (…), пройдет ещё пятьдесят лет, и весь земной шар будет в китайцах».
И вот этой тетушке – акушерке, которая помогала родиться на свет детям, Партия приказывает жить по новым законам. А эти законы очень жестоко ограничивают права людей, желающих производить на свет больше одного ребенка.
Вот книга о том,
как бедным ценой жизни и здоровья приходилось подчиняться, а богатые научились обходить эти законы.

«Рождение детей и приумножение рода – сколько в этом величественного и сколько приземленного, сколько серьезного и сколько вздорного».

Игра От А до Я. Тур 2020.

«У меня нет никаких других желаний. Мечтаю лишь об одном. Хочу быть папой Лу Вэньли»

А о чем еще можно мечтать мальчишке из маленького глухого селения, где главными людьми являются председатель колхоза и водитель единственного грузовика (он как раз и есть папа его одноклассницы Лу).

Перед Вами художественная автобиографическая повесть нобелевского лауреата Мо Яня. Первая часть повести мне чем-то напомнила озорное юношеское повествование в стиле Томаса Бруссига, где с легкой иронией автор рассказывает о своих школьных приключениях. Очень понравились плавные переходы для представления главных героев книги. В фазе "становления героя" мы видим армейские перегибы и можем прочувствовать мечту каждого "рядового китайца" - вырваться из провинции и начинать жить по-новому, а не считать каждую копейку. Как удалось автору вырваться из этой "бытовухи" мы узнаем из третьей части, а в заключении мы сможем узнать, что же сталось за тридцать лет с героями книги, и как зарабатывают предприимчивые китайцы в двадцать первом веке.

Очень импонирует простой легкий стиль писателя. Наравне со своей судьбой мы прослеживаем судьбу всей страны. Есть такие герметичные книги, полностью закрывающие сюжет от внешнего мира. Здесь мы имеем противоположную ситуацию. Во всей книге насчитывается не более десяти героев, а у меня было ощущение, что мы следим по книге за развитием всей миллиардной китайской нации. В итоге получилась симпатичная книга о китайском коммунизме, кроме того я знаю теперь самую известную песню о Мао Цзэдуне, могу сказать как китайцы называют ненавистных им японцев, а также могу приготовить традиционный завтрак рядового провинциального китайца!

Мне показался только конец книги немного смазанным, каким-то недописанным что-ли. Может, потому, что жизнь ... продолжается?

Роман, конечно, затягивает. Богатый язык, образы, погружение в культуру, интересные персонажи с крутыми характерами. Но еще мне понравился мощный антиколониальный посыл. Как я поняла события разворачиваются примерно после опиумных войн, когда империя Цин ослабла и иностранцы разгуливали по Поднебесной как у себя дома, что конечно напрягало простой народ. Всей душой сочувствовала простым китайцам.

Что еще? Конечно, не все смогут читать про казни.  Тут в полной мере раскрывается что такое "китайская пытка", и как держать в дисциплине  такую перенаселенную страну.  После этой книги я уже перестала удивляться, откуда хунвейбины Мао так жестоко научились обращаться с жертвами культурной революции - так это было на генном у ровне у них видимо.

Не самая простая работа Мо Яня, но наверное, по богатству описаний - самая насыщенная красками.

Вот с творчеством Мо Яня всё сложно, раз на раз не приходится, то какие –то странные идеи и мысли нечитаемые в его романах сквозят, то наоборот, как в «Лягушки» или «Красный гаолян» поражают до глубины души. Так вот, здесь было реально хорошо и качественно написано.

Теперь немного побунчу на тему того что читала и ЧТО НЕ НАДО видеть в этой книге. Как кто-то писал в рецензии ссылаясь на политику Мао, дескать вот такая жестокость это в крови и ко. Народ, уймитесь уже, в любой политике есть перегибы. ВЛАСТИ КИТАЯ УЖЕ ДАВНО ПРИЗНАЛИ ПОЛИТИКУ МАО НЕПРАВИЛЬНОЙ, и если вы будете читать больше романов КИТАЙСКИХ авторов, то поймёте, что жертвам даже деньги были выплачены за то время и страдания. Во-вторых, не надо смешивать начало 20-го века и середину 20-го века это два абсолютно разных времени и политики, да некоторые вещи актуальны и сейчас, но не в такой степени. И нет жестокость не в крови, просто существовали определенные методы наказания за те или иные поступки, в назидание другим, поэтому не надо сравнивать способ тут с расстрелами. Тем более что тут показан период падения императорской власти и становление периода республики, когда столкнулись три действующие силы. Третье, жители Китая точно такие же люди, как и все остальные на планете Земля, есть среди них неадекватные товарищи, а есть простые и добрые люди, поэтому не стоит по политике всех равнять под одну гребёнку и делать вывод. Четвёртое, те кто говорит что политика Мао была прям такой ужасной, вы спрашивали поколение которое жило тогда? Нет, так на основании чего вывод делаете? Американских таблоидов, которые понапишут, что в Китае нет цивилизации? Вот буквально недавно прочла роман «Тяжёлые крылья», так вот у автора там такая биография что сериал снимать можно, несмотря на то что ей тяжело пришлось, она мало того что была членом союза писателей Китая. Так ещё и она постоянно упоминает о том, что по сравнению с переходной политикой Китая в 90-е годы, народ считал что 50-60-е годы были значительно лучше. ПРОСТОЙ НАРОД это говорит, а не все вот эта молодёжь которая за доллары с радостью страну продаст. Так что выводы делайте сами. Но не надо сравнивать в рамках данной книги два совершенно противоположных времени.

Так вот, речь в данном романе пойдёт опять же о местечке Гаоми, в котором многие события романов автора происходят. И собственно это у нас стык эпох, императорская власть себя отживает, Республика становится, а Первая мировая уже на носу. Сразу скажу, что ничего весёлого тут вы не увидите и это достаточно жёсткая и жестокая книга, потому что «казнь сандаловым деревом» тут очень подробно расписана, если интересно почитайте сами, потому что такие вещи описывать, то ещё дело. Так вот, основные мотивы этого романа это борьба с несправедливостью. А в чём она тут крылась? В стандартных человеческих пороках – алчности и жадности, желании подмять всё под себя, бесправие и беспомощность перед законом. А люди которые хотят получить ответы на вопросы, в итоге не получают желаемого результата. Всё это печально и трагично. Поэтому смерть тут не просто так указана.

Книгу реально рекомендую к прочтению, потому что тут достаточно жёсткая тематика поднята и время выбрано именно переходное, книга действительно хорошо позволяет познакомиться с тем временем.

Сказать, что книга далась мне тяжело — ничего не сказать. И, пожалуй, это тот случай, когда нужно прочитать несколько раз, чтобы раскрылся полный бутон и красота. Томик купила еще в том году, тогда же и начала читать. Осилила примерно 50 страниц и отложила, а теперь рандомайзер игры решил, что пора снова к ней возвращаться.

Мне всегда была интересна историческая сторона сюжета. Никак не могла понять, почему китайского населения так много, почему потребовалось вводить такие жесткие и кощунственные методы, чтобы хоть как-то сбавить темп прироста населения.

Не знаю, насколько глубоко уходит в корни данный феномен, но во время правления Мао Цзэдуна была активная пропаганда деторождения. Так еще рождение мальчиков ценилось намного больше, в принципе данный «обычай» знаком многим и в нашей стране. Рожаем до тех пор, пока не родится наследник рода. В среднем на семью в Китае приходилось 6 детей. Скорей всего есть еще какие-то факторы, которые повлияли на такой прирост детей, но мне хватает и этих.

Роман написан в эпистолярном жанре. Начинается он с рассказов маленького Кэдоу о своей тете, которая и является главной героиней романа. Дальше же читатель следит за жизнью мальчика, а потом уже мужчины, вместе с тем параллельно продолжает обозреваться жизнь тетушки.

Вань Синь (тетушка) — прогрессивная женщина, которая старается просветить невежественные умы. Она по призванию акушер, но люди привыкшие к повитухам, не слишком ринулись пользоваться её услугами, так как не доверяли.

Очень интересно было читать первую часть романа, а вот вторая далась мне сложней. Так как там в полном изобилии стал проявляться галлюцинаторный реализм, которым и знаменит Мо Янь. В книге много символизма, отсылок к культуре Китая. Порой ты не понимаешь, где реальность, а где выдумка. Чего собственно и добивается автор.

В целом герои романа никак не описывают свои ощущения о политике снижения рождаемости. Кэдоу находится в прострации большую часть времени, а Вань Синь фанатично следуют уставам партии. Её мысли скорей пропаганда, чем её собственные.

Мне не хватило эмоциональности и накала страстей, все шло своим чередом и линейно. Не хватало ухабов, так сказать. В процессе переключилась на аудиоформат, стало полегче. Но вот сноски переводчика пришлось упустить, поэтому скорей всего еще раз вернусь к «лягушкам».

Мне очень понравилось, как Мо Янь обыграл лягушек в повествовании. Недаром и сам роман получил такое название. Если верить гуглу, то лягушки в культуре Китая — богатство и долголетие, но сатира и абсурд придает им совершенно иной окрас в романе.

К старости на пути Вань Синь начинают повсюду появляться лягушки: открываются фермы по производству лягушек, описываются трапезы с блюдами из лягушек, она даже сравнивает зародышей детей с лягушками. Они монотонно напоминают ей о совершенных грехах перед народом. Перед младенцами. Жизни, которых она унесла в могилу.

Мне понравилось описание деревушки Китая, описание быта и традиций, и типажей людей, которых там можно встретить. А так как сам Мо Янь родился в похожей деревушке, то передает он все намного калоритней.

Начиталась статей, где описывают сложности перевода. Ведь есть много культурных отличий, аналога, которых в нашем языке просто нет. Переводчику намного сложней было передать все, что было заложено автором. И думаю, много пришлось опустить.

Окончанием романа послужила пьеса, которую писал Кэдоу, о жизни тетушки. Очень оригинальный постмодернистский ход, первый раз встречаю его в книгах. Там и было самое интенсивное скоплением сатиры. Мо Янь с ног на голову переставляет общепринятые факты, преподнося букет из абсурда и околесицы.

Читать будет нелегко, сразу предупреждаю. В каких-то местах придется поскучать, в каких-то усиленно возмущаться, в каких-то слезу пускать. Если у вас есть хоть какое-то представление о китайской культуре, традициях и нравах, то будет полегче. Такие книги не посоветуешь, но если интересна тема, то присмотритесь.

И, что самое грустное, так это текущие состояние демографии КНР. Столько потугов было, чтобы снизить рождаемость, сколько жизней погублено, а на текущий момент уже снова появляется необходимость в пропаганде деторождения.

Изначально хотела поставить тройку, а потом посидела и обдумала, пришла к тому, что пока ставлю четверку, а после повторного знакомства, скорей всего поправлю на пятерку. Книга морально сложная, но я рада закрыть очередной гештальт. И к творчеству автора еще вернусь, правда через время.

У китайцев, надо признать, весьма своеобразное чувство юмора. Юмор этот довольно чёрный, временами кровавый и почти всегда тяготеющий к абсурду. Китайский папа может отлить пианино их стали, если его дочке нужно заниматься, а денежек на настоящий инструмент нет (фильм «Стальное пианино»). Китайская жена может развестись с мужем из корыстных побуждений, а потом много лет подряд заставлять его жениться на ней ещё раз («Я не Пань Цзиньлянь» Лю Чжэньюнь). Китайская бабушка может воспитывать малолетнюю внучку при помощи палки и удивляться, что её обвиняют в жестоком обращении с детьми («Это я — ирландка?» Гиш Чжэнь). А что вытворяет китайская тётушка, я даже говорить не буду… («Постмодернистская жизнь моей тёти»).
Зная всё это, я относительно спокойно переносила все странности поведения героев Мо Яня. Иначе читать его было бы почти невыносимо: кровь в его книге льётся реками, человеческая жизнь ничего не стоит, а ближайшие родственники относятся друг к другу так, как будто они злейшие враги.
На самом деле, история Китая ХХ века ещё страшнее, это знают все, кто читал «Диких лебедей» Юн Чжан. Кровь стынет в жилах – куда там фильмам ужасов. Так что Мо Янь – большой гуманист. Во-первых, уже в начале он приводит краткий перечень героев с описанием их краткой судьбы (почти все кончили плохо), так что знаешь, к чему готовиться. Во-вторых, действительно, описывает всё с юмором, хотя это и юмор висельника. В-третьих, пишет частную историю – историю одной семьи, так что подлинный масштаб бедствий остаётся за кадром.
Но выводы, к которым приходишь, прочитав огромный том Нобелевского лауреата, неутешительны. Всё зло, которое происходит вокруг, творят самые обычные люди и творят обычно из самых мелких и низменных побуждений. Дело не в политическом строе, не в том, какой год на дворе, и не в том, какие супостаты напали на твою страну. Это тоже важно, но гораздо важнее твоё ближайшее окружение. С ним тебе приходится сталкиваться ежедневно.

На склоне лет рассказчик книги Кэдоу в ходе встречи с одним известным человеком решает поведать миру историю его тётушки, а вместе с этим и, в целом, жизнь страны в тот период.

С первых страниц читатель следит за жизнью маленького Кэдоу и знакомится с его родственниками, среди которых будет и знаменитая тётушка Вань Синь, которая по долгу службы, будучи акушеркой, и призвания сначала помогала женщинам разрешиться от бремени, а затем взяла на себя нелёгкую обязанность продвигать в массы партийную линию по сокращению рождаемости в стране.

В ходе рассказа читатель знакомится с жизнью простого населения страны, некоторыми обычаями, традициями и культурой, а также основными моментами почему было принято нелёгкое решение о снижении рождаемости, контроле этого вопроса со стороны государства и каким образом эти решения претворялись в жизнь и воспринимались гражданами.

Первая часть романа, когда идёт знакомство с главными героями и их жизнью, достаточно интересная. Но чем дальше, тем больше в тексте появляется сумбура и непонятных вещей, а концовка какой-то абсурдной пьесой, призванной рассказать историю тётушки, окончательно разочаровывает.

Мне роман показался слишком неровным, переполненным различными литературными приёмами, которые не всегда идут на пользу читательскому восприятию содержания текста. По крайней мере, в отношении меня так получилось.